class="p1">— И все-таки, товарищ майор.
— Экий вы настырный, лейтенант! — раздраженно бросил листок медик.
Он бесцельно переложил бумагу на другой край стола, выдвинул и снова задвинул ящик стола, и, видимо, решился.
— Хорошо, хорошо... Это не антидот, старший лейтенант.
— А что тогда?
Майор внимательно глянул на него сквозь стеклышки без оправы и вдруг улыбнулся:
— Вы кино «Безумцы» смотрели?.. Ах, да... Вам же лет тридцать, откуда...
— Двадцать восемь.
— Тем более. Так вот, лейтенант, эти уколы — ну что ли своеобразное лекарство против страха. В критической ситуации препарат подавит стрессовую реакцию, взбодрит, купирует испуг и растерянность...
— Как допинг что ли на Олимпиаде?? - поморщился Торопцев, вспомнив недавние спортивные скандалы после которых Россия лишилась чуть не половины медалей.
— Ну если угодно, -пожал плечами медик. Но к счастью в боевой обстановке допинг-контроля нет
— Хорошо, - серьезно кивнул Торопцев. — А мне, почему нельзя? Я ведь тоже человек — мне тоже страшно бывает.
— Понимаете... — начал врач, но сам себя перебил. — А почему бы и нет? Вы действительно хотите?
— Хочу.
— Тогда готовьте руку. Левую.
Минуту спустя, к шраму возле сгиба локтя прижался сверкающий никелем аппарат, действительно отдаленно напоминающий громоздкий пистолет, что-то громко щелкнуло...
— Уже все? — удивился старший лейтенант, видя, как врач прячет свое «оружие» в блестящую коробку. — А это самое?.. — он неопределенно покрутил ладонью возле виска.
— Это же не наркотик! — рассмеялся майор. — Вы ничего такого не почувствуете. Вы вообще ничего не почувствуете — ни вы, ни ваши солдаты, если в течение трех не случится ничего экстраординарного.
— А потом?
— А потом препарат будет выведен из организма и все. Естественным путем, — еще раз улыбнулся медик. — С так сказать естественными отправлениями.
— Понятно... А если что, значит, то башню снесет, да?
— Что вы! Конечно, нет. Просто под действием препарата человек более устойчив к внешним раздражителям и все...
В полог просунулась голова в каске — капитан Лихонин, командир второй роты:
— Скоро вы тут? Рота мерзнет...
— Равняйсь!.. — раздался многократно усиленный мегафоном и от того абсолютно неузнаваемый голос, от которого, подчиняясь перелаю офицерских команд, разом пришли в движение взводы, роты и батальоны. — Смирно!..
«Началось...»
Они вышли к дороге. Батальон, предоставленный сам себе, сломал строй, в ночном воздухе раздавались голоса, вспыхивали и гасли красные точки сигарет.
- Становись! – скомандовал Ликин.
Искры полетели под ноги, и подхваченные ветром, уносились, растаивали в темноте…
По машинам расселись быстро, без излишней суеты и шума.
Закрыв борт, Турбин набросил на защелку толстую цепь, то же сделал с другой
стороны Сумин. Из темноты появился Торопцев, спросил, подойдя к борту:
— Все на месте, никого не потеряли?
— Дезертиров нет, командир.
— Ну что, братцы, с Богом?! – в наступившей тишине негромко произнес старлей.
Машина заворчала и тронулась.
* * *
… Они ехали дальше по трассе, слева виднелись черепичные крыши какого-то поселка, справа простиралось огромное белое поле с редкими оазисами густого кустарника. …Взводу Торопцева вместо теплого БТРа с мягкими креслами и защитой брони, достался «Урал» с обитым жестью кунгом, где несмотря на выведенное колено выхлопной трубы было не сильно теплее чем на улице.
Солдаты развалились на мешках - за полчаса, что после построения провели в «брониках», плечи без привычки ныли
Затем пока старлей отдавал последние распоряжения, неутомимый Клыков влез в кабину и подвесил бронежилет на двери.
— Это зачем? – усаживаясь в кабину, спросил лейтенант.
Тот посмотрел на него так, будто ничего глупее в жизни не слышал:
— Мало ли… Не ровен час – одна очередь и все.
Посматривая на мелькающие в поле кусты, Олег подумал вдруг: «А ведь в этих зарослях может быть засада?»
И может быть в этот самый момент, неприятельский гранатометчик ловил в прорезь прицела их грузовик или снайпер выцеливает через стекло кабины водителя или его.
Но черт возьми –что за мысли лезут ему в голову? Откуда тут гранатометчики или снайпера? Их возможные противники в Москве ничем кроме длинных языков не вооружены.
В салоне бронетранспортера царил полумрак, тускло подсвеченный синим плафоном боевого освещения.
. Монотонно гудел за перегородкой мотор, нагнетая в салон сухое тепло.
На проселке машина мягко покачивалась и десяток солдат, одетых в неудобные, сковывающие движения бронежилеты, покачивались в такт. Ссутулившись, насколько позволял бронежилет, сержант Клыков которого по привычке хочется назвать прапорщиком. Судя по выражению лица его укачало. Торопцева тоже мутило, но останавливать же из-за этого всю колонну, и справляться с приступами тошноты приходилось внушая, что и самочувствие ничего, и вообще все здорово… Пока помогало…
Дремлет Сергей, неловко запрокинув стриженную под «первый номер» голову на спинку кресла, на коленях покоится каска, обтянутая маскировочной сеткой. Автомат, приставленный к сидению, от тряски сползает и валится на днище. Приоткрыв мутноватые глаза, рядовой нашарил его вялой рукой, и вернул на прежнее место…
Торопцев ему безотчетно симпатизировал –этому неглупому «молодому» парню в котором интуитивно чувствовался крепкий внутренний стержень.
Опять же –хотя в армию попал по глупости –но не дурак -хоть при случае есть кому стенгазету оформить. А то контингент все больше такой, что считает будто «Преступление и наказание» - это приложение к УПК. Вопрос –не подведет ли если что? «Если –что?» Торопцев нервно поежился –у него было твердое ощущение –никакие это не маневры и даже не операция устрашения. Что –он понять не мог –что бы не лезло в голову, все было слишком фантастическим.
Радист - ефрейтор Дубов между тем вертел верньеры рации - старой транзисторной, наверное еще мэйд ин ЮССР.
— Про что -там слышно? -спросил пробудившись от полудремоты Сергей.
— Да –станция ФМ-шная какая-то -бросил ефрейтор. О сексуальной революции и нетрадиционной ориентации рассуждают...
— Где ориентации?! - не открывая глаза промычал закемаривший Клыков.
— В жопе, -исчерпывающе пояснил Дубов.
— Разговорчики – кинул ни к кому не обращаясь лейтенант.
Они миновали какой-то поселок.
… Мимо поплыли дома, редкие люди, спешившие по своим делам. Проехав мимо
строения с тускло освещенными витринами, и надписью почему-то готикой: «Мини-маркет… Затем колонна втянулась в лес –и лишь темные ели стояли вокруг, сжимая ленту проселка как угрюмые стражи…
