Наши отряды раз за разом напирали на крепостные валы, но, натыкаясь на каменную непоколебимость врага, откатывались назад, устилая телами вязкие от крови подходы к позициям сторонников Мордреда. Но, вновь перегруппировавшись и получив поддержку резерва, шли в бой, не щадя ни себя, ни уж тем более тех, до кого удавалось дотянуться, поднявшись на валы.
Уже начало темнеть, и, воспользовавшись этим, во время очередной паузы между штурмами Мордред приказал трубить отступление. Остатки армии, перебравшись через ров, заняли позиции на его высоком берегу под самыми стенами крепости. Дальше идти было некуда. Насколько я мог понять, по неведомой причине никто из армии сына Морганы не мог войти в Камелот, а стало быть, всех их ожидала тяжкая участь геройски пасть у этих стен.
Уже совсем стемнело, когда сражение вспыхнуло с новой силой. При свете факелов, прикрываемые дождём стрел лучников Кархейна, мы начали перекидывать через ров наскоро сколоченные мостки из стволов свежеспиленных сосен и под градом загодя заготовленных камней, обрушиваемых на переправу, перебираться ближе к врагу. Теперь уже ни о какой тактике не было и речи. За спиной Мордреда стояла стена, за нашей – двадцатиярдовый ров. Мне посчастливилось отыскать Мордреда среди сражающихся, и мы схватились, спеша продолжить начатое у Кориниума.
В моих планах не было намерения убивать Мордреда. Вопреки доводам разума, я всё ещё надеялся на то, что банда отъявленных разбойников, отчего-то наименованная королём Артуром лордами Камелота, мирно соберётся вокруг Круглого Стола, чтобы решить вопрос престолонаследия. Хотя всё же щепоть силы весила сейчас куда больше, чем целый воз права.
Мордред рубился отчаянно, однако наконец, утомлённый нескончаемым боем, схватил эфес меча обеими руками и с диким криком бросился на меня, норовя рассечь пополам. Я парировал удар, развернулся и двинул его налокотником в шлем, сбивая с ног.
– Сэр рыцарь, вы…
Я не успел объявить Мордреда пленником.
– Смотрите! Смотрите! О-о-о! Смотрите!
Сражение остановилось. Все замерли, словно заколдованные. Неприступный Камелот, могучая крепость, сверкая, переливался странным золотисто-алым заревом, точно объятый призрачным пламенем.
– «Капитан, шо бы это было?!» – голос Лиса на канале связи звучал устало, но возбуждённо.
– «Не знаю! Ты где?»
– «Я тебя вижу. Сейчас подойду. Только Годвина из-под тулова вытащу».
– «Что с ним?» – встревожился я.
– «Да ничего страшного! Привалило!»
Между тем сияние начало сползать с замка, точь-в-точь покров с открываемого памятника.
– «Не нравится мне эта лучистая магическая энергия, – передал Лис. – Не дай бог, она ещё и радиоактивная».
– «Вряд ли. Это больше похоже на северное сияние».
В этот миг зарево исчезло, и в наступившей тишине с усталым скрипом начали отворяться окованные железом ворота Камелота.
– Час настал! – донеслось из-за раскрываемых створок. – Опустите оружие! Или, клянусь высшими силами, никто из вас не увидит сегодняшнего рассвета!
«Стало быть, полночь», – отметил я в уме.
– Лорды Камелота! – Я протянул руку Мордреду, помогая встать с земли. – Вы знаете, что вам надлежит делать. Исполните же свой долг!
Демократия есть суть та же парламентская монархия, только без царя в голове.
Князь В.Четвертинский
Сражение у стен последней твердыни сошло на нет, как будто до сей минуты поддерживалось той же магической силой, которая держала взаперти крепостные ворота. Солдаты враждующих армий, точно потеряв всякий интерес к ещё недавно заклятым врагам, устало брели по полю, оказывая помощь раненым или же просто возвращаясь в свои лагеря.
– Отрадно видеть столь сладостную картину нежного братания, – не преминул съязвить саркастичный напарник. – Добрый вечер, сэр Мордред, давно не виделись. Как дела? Как вам нравится погода?
– Благодарю тебя, Рейнар, – едва шевеля губами, проговорил сын Морганы. – Надеюсь, у тебя всё так же хорошо, как и у меня.
Годвин, подошедший вместе с Рейнаром, с нескрываемым удивлением следил за этой чудесной сценой. Пребывание под, как выразился Лис, туловом не прошло для него даром. Очевидно, тело изрядно кровоточило, и вид у юноши был такой, словно только что он вылез из кровавой ванны.
– Господи, Годвин, – я покачал головой, – видел бы ты себя со стороны!
– Но сэр, – жалобно глядя на меня, произнёс оруженосец, – несчастный зашёл вам за спину и уже занёс секиру для удара. Я был вынужден… А он упал… Мы чуть не свалились в ров… Очень тяжёлый…
– Иди в лагерь, переоденься. Да передай своей подопечной, что за ней должок.
– Слушаюсь, милорд, – поклонился Годвин и, прихрамывая, побрёл вниз с холма.
– Славный паренёк, – пробормотал Мордред. – Лицо знакомое. Не могу вспомнить, где видел.
– Ладно, джентльмены, мне, конечно, шо тому петуху – прокукарекал, солнце хоть и не вставай. Но там кто-то, по-моему, звал лордов Камелота. Пора собраться за Круглым Столом и раскурить труп кумира.
– Трубку мира, – машинально поправил я.
– Ой, да шо найдёте, то и раскурите! Вы, главное, идите, а то народ набежит, ни стола, ни курева не останется.
– Ты прав, – не сговариваясь, кивнули мы и, поддерживая друг друга, побрели к воротам.
– Я тебя здесь подожду, – вслед мне крикнул Серёжа. И добавил по закрытой связи: – «Соберу пару десятков оркнейцев покрепче и подожду. Опять же посмотрю, как бы чего не случилось».
Идти до ворот было недалеко. Переступая через скорченные тела, мы брели, тихо переговариваясь, точно старые приятели, встретившиеся после долгой разлуки. В сущности, так оно и было. Вплоть до злосчастной истории с Гвиневерой, мятежом и этим чёртовым пророчеством. Теперь же, разведённые по разные стороны баррикады неумолимой логикой событий, мы радовались краткому мигу вневременья, чтобы как-то обмануть эту логику, показать друг другу, что память о совместных боях и весёлых пиршествах ещё жива в наших сердцах.
– Входите, лорды!
Зычный голос, доносившийся из-за распахнутой створки ворот, казался мне подозрительно знакомым, и я поспешил обогнуть её, чтобы разглядеть того, кто был выбран провидением служить распорядителем в сегодняшнем собрании. Длинное белое одеяние, длинная, хотя и не совсем седая, скорее пегая борода и такие же волосы, перехваченные на лбу золотым обручем, украшенным чистейшей воды изумрудом, посох, неизменный спутник пастыря и странника… Мерлин?
Пожалуй, нет. Хотя прежде мне как-то не доводилось встречаться с королевским магом. Он предпочитал жить уединённо, вдали от двора, приходя лишь тогда, когда считал это нужным. Случаю было угодно, чтобы мы ни разу не столкнулись в прошлую нашу с Лисом командировку. Но, по моим сведениям, Мерлин, бывший братом Утера, насчитывал сейчас от роду под сто лет. Человек, стоявший в воротах, – лет на пятьдесят, пожалуй, меньше. Конечно, имелась вечно юная Моргана, однако с ней всё было понятно, она упорно не желала расставаться даже с каплей своей девичьей красы. Насколько мне было известно, Мерлин подобным нарциссизмом не страдал. Впрочем, кто их, магов, знает?
Мы подошли поближе. Магическое зарево исчезло, и освещение стало довольно скудным – несколько факелов, воткнутых в держаки на створках крепостных ворот, и всё. Я вгляделся в стоявшего под аркой человека… Ка-ран-ток?! Попытки навести резкость ничего не дали. Или всё же помолодевший Мерлин? Или Каранток? Невзирая на всё моё боевое искусство, некоторые удары всё-таки приходились по шлему, однако я и подумать не мог, что они окажут на мозг такое фатальное воздействие. Сомнения мои рассеял негодующий возглас, раздавшийся за спиной:
– Я не войду в Камелот через ворота, в которых стоит этот еретик! – громогласно вещал преосвященный Эмерик, понятное дело, не входивший в число лордов, зато значившийся в статье «родственники покойного и другие официальные лица, обязанные присутствовать при оглашении завещания».
– Ваше преосвященство, – донёсся почтительный голос сэра Мерриота, – но вам следует быть в зале.
– Я уже сказал, я не войду в эти ворота!
– Быть может, тогда вы позволите проводить вас через Охотничий выезд?
Позади меня воцарилось молчание.
– Хорошо. Я пойду с вами. Хотя сие и унизительно для примаса Британии. Однако я не позволю торжествовать этому нечестивцу!
«Вот только религиозных споров нам здесь и не хватало», – с тоской подумал я.
В зале Круглого Стола уже начинали собираться лорды Камелота и «наблюдатели» в лице Морганы, святого и вышеуказанного преосвященного Эмерика, в гневном молчании метавшего молнии на мерлинообразного Карантока. Борс с родственниками уже был здесь, чем я не преминул воспользоваться, шепнув гиганту, что вначале следует дать мошеннику возможность огласить фальшивку, чтобы затем настоящим пророчеством Мерлина вдребезги развалить всю хитроумную авантюру.
