Алексей Витковский - Выбор воина

Хан посмотрел в ту сторону, куда указывал гонец, и увидел…

«Проклятье!» Вдоль высокого берега реки стремительно неслась вторая волна русов. Их было не меньше трех сотен, и они явно нацелились зайти в тыл левому крылу печенегов и отсечь их от горящего города. Хан сплюнул наземь. «Они все же хитрее, чем я думал!» Он сделал знак, и к нему подлетел один из телохранителей.

– К Арваху, живо! Четыре полные сотни сюда! Да передай остальным: пусть прекратят грабить и соберутся у крепости! Славяне могут уйти, а я без полона в степь не вернусь!

Воин кивнул и умчался исполнять приказ. Хан огляделся. Битва в поле не прекращалась, русы даже потеснили его воинов. Ну ничего. Бала оглянулся на тот отряд врагов, что заходил с тыла. Сейчас они откроют свой бок, и Арвах… Точно! Русы, сверкая железом доспехов, обтекли пылающие дома с краю и галопом неслись к месту битвы. А сотни Арваха уже выезжали им наперерез, на ходу натягивая свои смертоносные луки. Враги заметили их, но поздно! Строй русов рассыпался… Но и Арваховы всадники вдруг прянули в стороны, закружились. Что происходит?! Хан привстал на стременах, пытаясь разглядеть…

Черное ругательство сорвалось с его губ. Это ловушка! Еще один отряд русов ударил Арваху в тыл, а ворота небольшой крепости распахнулись, и оттуда выплеснулась железная волна! Те степняки, что еще оставались среди домов, были перебиты в мгновение ока. Всадники Арваха брызгами разлетелись по всему полю, спасаясь от настигающих их врагов. Но те были повсюду. Часть русов ударила в тыл сражающимся в поле, а не меньше двух сотен уже мчались к небольшому холму, на котором находился сам хан с горсткой телохранителей.

Бала все понял. Небо отвернулось от него! И ведь его предупреждали! Когда в схватке с русом погиб его лучший поединщик, хан благоразумно отказался от битвы и отвел войско. Но видимо, предупреждение богов касалось не только того раза…

Однако хан, видя, как погибают верные воины, не потерял головы. Наоборот, именно в этот миг он увидел единственный путь к спасению. Конечно, гибнущему войску уже не помочь! Но русы так увлеченно преследовали его людей, что разорвали кольцо, открыв дорогу самому Бале! А где есть хан, там и новое войско! В его народе еще много бойцов. Бала отомстит!

– За мной! – проревел он и ринулся вниз с холма, увлекая за собой сотню телохранителей. И успел в самый последний миг…

А вниз по Десне шли корабли. Крутобокий купеческий насад и две больших боевых лодьи. Всего в них находилось почти две сотни человек – в основном воины. Но некоторые из них везли с собой семьи. Правда, таких было немного. В большинстве своем варяги были молоды и семьями обзавестись не успели, рассчитывая это сделать на Полудне. Иные же, наоборот, оставили своих домашних в Белоозере, намереваясь перевезти их к себе, как только сами обустроятся на новом месте. Однако их вождь не побоялся взять с собою молодую жену и пятимесячного сына. А может, он просто не хотел с ними расставаться…

Корабли бодро бежали вниз по течению широкой судоходной реки, останавливаясь на ночь в частых приречных селениях и городках. Совсем недавно они миновали Дебрянск,[115] затем – Трубчевск. Крутые, поросшие дремучими лесами берега Десны быстро уплывали назад. Вечерело. Савинов сидел на палубе возле навеса, под которым была раскинута небольшая палатка для Ярины с маленьким Храбром, и занимался заточкой мечей. Жена полулежала рядом с ним на толстой медвежьей шкуре и задумчиво смотрела на проплывающий мимо песчаный откос берега. Храбр, только что возившийся и гукавший у нее на руках, замер, завороженно глядя на полированный клинок отцовского меча. Потом протянул ручку с крохотными пальчиками, словно говоря: «Дай!» Сашка улыбнулся, а сидевший поодаль Твёрд произнес со значением:

– Воин растет!

Савинов глянул на него. «Вот, вроде один у меня сын, а ведь если подумать – двое! И старший – уж взрослый совсем». Твёрд, узнав о гибели своего отца Храбра, наотрез отказался оставаться в Ладоге и упросил посадника отпустить его с Сашкой. К удивлению последнего, попросился не только он. Один из тех гридней, что охраняли Ярину на лесной усадьбе, Юрк по прозвищу Одолень, тоже захотел ехать с ними. Твердислав отпустил и его. Замечательный дядька! Посмеялся только, да сказал, что эдак белоозерские у него всю дружину сманят. Самого же Савинова тогда заботило, как отреагирует Ольбард на желание своего воеводы отъехать в южные княжества. Но Синеус только улыбнулся и благословил, да еще наградил воистину по-княжески, разрешив тем из своей дружины, кто захочет, идти с ним. Охотников нашлось немало. У Сашки к тому времени своих, тех, что пришли на службу именно к нему, было уже почти пятнадцать десятков, а тут еще народу прибыло.

Это казалось не совсем понятным: в конце концов, лучше служить сильному князю, каким несомненно был Ольбард, чем малоизвестному воеводе. Однако выяснилось, что многие считали иначе. И это требовало от Савинова нового уровня ответственности. Теперь он и только он отвечает за их жизни. А князь…

Сашке было жаль расставаться с ним, да и Ольбард, судя по всему, был не слишком рад такому повороту дела, однако отпустил Савинова даже с некоторым облегчением. Должно быть, знал о затаенной неприязни своего сына Буривоя к удачливому воеводе. Сашка звал с собою и отца Ярины, Богдана. Но кузнец только развел руками да повел туманный разговор о качествах руды на юге и тому подобных вещах. Савинов послушал, послушал и отступился. Он давно подозревал, что Богдан не просто так сидит в Белоозере, и знаменитое качество его мечей и кольчуг не с неба взялось. Точнее, как раз с неба. Ходили какие-то смутные слухи о небесном железе и упавшей в древние времена в окрестностях града огромной звезде. Никто о ней толком ничего не знал. Никто, кроме, как можно догадаться, Богдана Садко. Сашка предполагал, что эта упавшая звезда – большой железоникелевый метеорит. Ну а о том, какие перспективы у хозяина таких запасов в оружейном деле, говорить не приходится. Залежи никеля есть в Заполярье, в районе Петсамо, и фрицы, как помнил Савинов, дрались за нее как тигры. Без никеля и броня – не броня…

Отправляясь в Чернигов, Сашка навел справки о тамошних купцах, надеясь что слухи о Юрке, если он и вправду там обретается, должны разойтись широко. Однако ничего толкового не узнал, кроме того, что таровитых купцов с таким именем там аж трое. Ну да все-таки какой-то шанс. Он планировал, ежели Юрка был всего лишь сонным видением, идти дальше на юг, в Киев, и поступить на службу к Киевскому князю, а точнее, пока к его матери Ольге, потому что Святослав, по всем расчетам, еще мал…