Семен Агеич, э-это кто,- Прохор суматошно схватил до этого мирно лежавшую между колен винтовку и навел на придорожные кусты откуда метрах в двадцати от них вышел человек в странной одежде с какими то грязными коричневыми, зелеными и бледно желтыми разводами, висящей на нем словно балахон, однако судя по движениям человека эта странная одежда абсолютно не стесняла его движений. Не появись он на дороге, то они могли и вовсе проехать мимо не заметив его.
Старший так же поспешил схватить свою винтовку и сноровисто передернув затвор быстро навел ее на человека, тем более, что он явно заметил оружие свисающее на ремне с правого плеча. Оружие было довольно не обычным, с неестественно толстым стволом, но в том, что это оружие сомнений у него не было. На задних подводах так же послышалась суета и суматошное клацанье затворов, незнакомца приметили и там.
Э-э славяне,- вскинув руки в верх на манер сдающегося в плен проговорил молодой задорный голос, как показалось Агеичу принадлежавший пареньку помладше чем Прохор.- Стволы то опустите, не то не равен час пальнете с дуру.
Ты кто таков,- строго спросил старший.
Раб божий, обшит кожей.
Я те дам раб божий. Сейчас дырку в тебе проковыряю, будешь тогда умничать. Отвечай когда спрашивают.
Батя, ты бы того… Поаккуратней. Сейчас продырявишь, потом всю жизнь жалеть будешь.
А ты меня не пугай.
Ладно, ладно батя. В тылу мы у япошек шалили по приказу Кондратенко, штабы их щупали.
А чего же здесь то. Япошки уже черте знает где.
Знаем. Лучше помогите. Раненых у нас много,- вздохнув проговорил парнишка.
Подтянувшись к кустам обозники увидели что парнишка их не обманывал. В придорожных кустах находились еще девять человек в столь же странной одежде и не менее странным оружием. Шестеро из них были ранены и передвигаться самостоятельно не могли, хотя и было заметно, что трое до сюда дошли сами но дальше идти были просто не в состоянии. Что поразило обозников, так это то, что перед ними были парнишки едва ли старше вышедшего на дорогу, однако глаза, это зеркало души, говорили о том, что их владельцы пережили многое. На обозников смотрели глаза не по годам вдруг повзрослевших пацанов.
Только один из них по возрасту был, возможно чуть старше тридцати лет, но ни подняться, ни говорить он не мог. Все его тело было в промокших от многих ран бинтах. Он лежал без сознания, дыша с трудом с жутким не передаваемым хрипом.
Это наш командир,- видя, что взгляд Агеича остановился на мужчине пояснил парнишка.- Боюсь, что и не довезем.
Ништо ребятки. Не переживайте. Сейчас подбросим вас до эшелона и как только последние снаряды сгрузим он сразу же в Артур пойдет. Столько претерпели и еще малость потерпите. Эй славяне! Давай сюда! Подсобите ребяток погрузить,- подозвал он обозников, после чего потрепанных диверсантов сноровисто погрузили на подводы, особо аккуратно обойдясь с тяжело раненым командиром странного отряда.
Но-о родимые пошли,- тут же подстегнул лошадей Агеич.
Семен Агеич, а лошадок то не запалим,- обеспокоено заметил Прохор, видя как погоняет старший.
Бог не выдаст, свинья не съест,- философски ответил солдат.- Лошадок, то оно конечно жалко, да только ребяткам и впрямь поспешать надо, старшого то можем и не довезти.
Как не опасался старый солдат, однако путь до Порт-Артура Фролов, а это был именно он, пережил. Пережил он и операцию, проведенную в экстренном порядке. И что было самым удивительным для докторов, уже на вторые сутки он сумел прийти в себя.
Примерно через неделю, воспользовавшись затишьем на фронте, госпиталь навестили Кондратенко и Макаров, которых помимо штабных сопровождал Гаврилов. Вручив раненным георгиевские кресты и тепло поблагодарив за службу они прошлись по другим палатам подбадривая солдат, после чего покинули госпиталь. Хотя от японского флота, что говорится остались рожки да ножки, а армия была отброшена к цзиньчжоусскому перешейку, забот у них все еще было с избытком.
Кондратенко внимательно посмотрел на Гаврилова и задумчиво проговорил.
Странные вы какие то. Нет наш просвещенный двадцатый век конечно богат на различные изобретения и новинки, но только от появления новшеств и до их внедрения проходит определенный этап из проб и ошибок. Вы же ваши новшества сразу готовы пускать в дело и все то у вас получается гладко словно вы вели разработки на какой то определенный результат. И так во всем, за что не возьмись.
Вынужден с вами согласиться, Роман Исидорович,- поддержал его сидевший рядом Макаров.- Я конечно моряк и мне близок и понятен флот, но удивляться "Росичу" я просто устал. Но даже человеку далекому от армии понятно, что десять юнцов способные практически уничтожить роту солдат, это нечто запредельное. А мины. Пока наши генералы думали и гадали как можно их использовать с наибольшей эффективностью, ваши парни успешно применяли их против противника. Та же история и с гранатами. А применение огненного вала, ведь вы как бы вскользь подтолкнули к его идее, но как только идея сформулировалась, то тут же предложили полную раскладку по ее применению на практике, вплоть до использования радиостанций, которые были у вас готовы уже заранее. Я конечно же верю в гений, но извините Семен Андреевич, вы то как раз на гения не тяните. Так кто же вы?
Пришельцы из иного мира,- не весело усмехнувшись буркнул в ответ гигант.
Оно конечно похоже на то, но не могли бы вы не иронизировать,- резким тоном осадил его Макаров, который хотя и был дерзок с выше стоящим командованием, но дерзости по отношении к себе не терпевший.
Ну что я вам могу на это ответить,- проговорил вдруг стушевавшийся Гаврилов.- Конечно мы не пришельцы и родились здесь в России, но ведь по сути мы ничего не придумали сверх естественного. Ну сумели наши инженеры доработать аппарат Попова, так ведь только доработать, а не изобрести. Гранаты? Так их применяют уже не первый век, просто немного подумали как можно их применить сегодня с учетом современных технологий, оказалось не так сложно. Мины тоже не вчера изобрели, ведь по сути это тот же шрапнельный снаряд, но только видоизмененный, а ее изобретению дал толчок все тот же запал к гранате, только здесь он без замедлителя. И так во всем за что не возьмись. Все наши изобретения это только доработки уже известного.
А что вы скажете насчет гирокомпаса и радиолокационных станций,- въедливым тоном поинтересовался Макаров.
Ну-у это вам нужно пытать не меня, а Звонарева, но сдается мне, что тут он блеснул изобретательством. Хотя возможно и здесь кто то в этом направлении все же наработки имел, а он только доработал. Я особо то и не интересовался, да и не инженер я.
