– Они сейчас зарежут друг друга! – прошептала Клэри.
Глаза Джейса сделались почти черными.
– Ты не понимаешь. Только так…
Он замолк на полуслове: Люк преодолел защиту Валентина и нанес ему удар в плечо. Из раны на белую рубашку хлынула кровь.
Валентин, откинув голову, расхохотался:
– Неплохо! Не думал, что ты знаешь этот прием.
– Ты сам меня научил.
– С тех пор много воды утекло. Ты, наверное, и забыл, как сражаться оружием. Да и зачем, когда есть когти и клыки…
– Как раз ими я и вырву твое сердце.
Валентин покачал головой:
– Ты вырвал мне сердце много лет назад – своим предательством. – В его голосе послышалось страдание: то ли искреннее, то ли притворное. Люк пошел в атаку, и Валентин отступил со скоростью, удивительной для человека столь крупного телосложения. – Ты заставил мою жену ополчиться против соратников. Явился к ней в минуту слабости, пытаясь разжалобить ее своей недостойной сострадания ничтожной историей. Ты воспользовался моим отсутствием и вбил Джослин в голову, что любишь ее. А она, святая наивность, поверила.
Нервы Джейса натянулись, как струна. Казалось, от него летят искры.
– Это он о твоей матери, – шепнула Клэри.
– Она меня бросила! – отрезал Джейс. – Мы чужие люди.
– Она думала, что ты погиб! Я точно знаю! У мамы в спальне хранилась шкатулка с твоими инициалами «Д. К.».
– Шкатулка у нее хранилась!.. Да мало ли, у кого шкатулки хранятся. Сейчас это модно!
– Мама держала там пару фотографий, а еще прядь твоих волос, срезанных, когда ты был маленьким. Она каждый вечер плакала над твоим локоном. У мамы сердце кровью обливалось…
– Прекрати, – сквозь зубы процедил Джейс.
– Правда глаза колет? Мама не сомневалась, что тебя нет в живых. Иначе она бы никуда не уехала. Ты тоже считал своего отца погибшим…
– Он погиб на моих глазах! Или ловко инсценировал свою смерть. А это не то же самое, что поверить чужому рассказу о чьей-то смерти!
– Мама видела на пепелище твои обгоревшие кости, – тихо сказала Клэри. – А рядом – останки ее матери и отца.
Джейс наконец-то посмотрел на нее. В его глазах читалось недоверие, стоившее ему огромных усилий. Он, словно щитом, пытался отгородиться от правды хрупкой верой в отца. Клэри показалось, что броня Джейса дала трещину. Стоит лишь найти нужные слова, и его защита рухнет.
– Что за ерунда! Откуда там взялись мои кости?
– И тем не менее.
– Значит, это был эффект заклятия! – вспылил он.
– Спроси у папочки, что случилось с его тестем и тещей. – Клэри взяла его за руку. – Может, их останки появились на пепелище тоже в результате заклятия?
– Заткнись! – не выдержал побагровевший Джейс.
Громкий выкрик на мгновение отвлек Люка, и Валентин тут же воспользовался этой оплошностью, сделав прямой выпад и проткнув мечом его грудь. Глаза Люка широко распахнулись, не столько от боли, сколько от удивления. Валентин выдернул из раны окровавленный по рукоятку меч и ударил снова, выбив из руки противника кинжал. Оружие с гулким звоном упало на пол, и Валентин отбросил его ногой далеко под стол. Люк завалился на спину. Валентин занес над ним меч, готовясь нанести решающий удар; на лезвии мерцали серебристые звезды. Застывшая от ужаса Клэри подумала: «Неужели смертельно опасный предмет может быть таким красивым?»
Словно угадав ее мысли, Джейс предупреждающе произнес:
– Клэри…
Момент забытья миновал. Она вырвалась из рук Джейса и, прыгнув, прикрыла Люка своим телом. Последнее, что увидела Клэри, были глаза Валентина. Все происходило как в замедленной съемке, хотя на самом деле наверняка прошла лишь доля секунды. Валентин мог отвести удар; он прекрасно понимал, что под меч бросилась дочь. Однако по глазам Валентина стало ясно: рука его не дрогнет. Она закрыла голову руками и крепко зажмурилась…
Раздался лязг металла, потом крик. Клэри открыла глаза. Из руки Валентина, в которой только что был меч, сочилась кровь. На полу возле меча с черным лезвием лежал кинжал с красным камнем. Рядом с дверью стоял белый как полотно Джейс: видимо, он метнул клинок и вышиб меч.
– Отец, я… – умоляюще глядя на Валентина, пробормотал Джейс.
Тот несколько мгновений смотрел на окровавленную кисть, затем мимолетная судорога исказила черты его лица.
– Отличный удар, Джейс, – ласково сказал Валентин.
– Твоя рука… Просто мне показалось…
– Я бы не тронул Клэри. – Валентин быстро подобрал кинжал и меч. – Я бы отвел удар. Тем не менее молодец, что переживаешь за сестру.
«Ложь!» – хотелось заорать Клэри; впрочем, ей было не до хитростей Валентина. Клэри перевела взгляд на Люка: он лежал на спине с прикрытыми глазами, слышалось его хриплое дыхание. На груди вокруг раны пузырилась кровь.
– Мне срочно нужен бинт, – срывающимся голосом проговорила Клэри. – Или лоскут. Хоть что-нибудь!
– Не двигайся, Джонатан! – приказал Валентин, увидев, что Джейс полез в карман. – Кларисса, этот человек – враг нашей семьи и, более того, враг Конклава. Надеюсь, ты понимаешь, что Сумеречные охотники иногда вынуждены убивать.
– Убивать демонов, – уточнила Клэри, – а не людей. Между истребителем демонов и убийцей есть большая разница.
– А он и есть демон, Кларисса, – по-прежнему мягко увещевал Валентин. – Демон с человеческим лицом. Мне ли не знать, как обманчива внешность таких чудовищ. Однажды я и сам пощадил его.
– Чудовищ? – эхом повторила Клэри.
Перед ее мысленным взором пронеслась череда воспоминаний: Люк, качающий пятилетнюю девочку на качелях («Выше, Люк! Выше!»); Люк с видеокамерой на школьном празднике, посвященном окончанию средних классов (он гордился Клэри, будто родной отец); Люк, отбирающий книжные новинки, которые могут ей понравиться; а вот они в яблоневом саду неподалеку от загородного дома: Люк поднимает Клэри на руках, чтобы она сорвала яблоко. И теперь Валентин, как отец, пытается занять место Люка в ее жизни.
– Чудовище и убийца не Люк, а вы! – твердо заявила Клэри.
– Клэри! – попытался вмешаться Джейс.
Она даже не обернулась, безотрывно глядя в черные глаза Валентина:
– Вы зверски убили родителей своей жены. Могу поспорить, от вашей же руки погиб и Майкл Вэйланд со своим маленьким сыном. А потом осталось лишь подбросить их кости к останкам моих бабушки и дедушки, чтобы мама поверила в вашу с Джейсом смерть. Для достоверности вы даже закрепили свою цепочку на шее Майкла Вэйланда перед тем, как сжечь его. И после всего этого у вас хватает совести говорить о чистоте крови среди Охотников? Вы же не задумывались о чистоте крови или невиновности своих жертв!
Того, кто учинил жестокую расправу над стариками и детьми, можно назвать только одним словом – ЧУДОВИЩЕ!
