- Что случилось?
- Турция присоединилась к станам Оси. Закавказье - потеряно. Высадка турецкого десанта в Новороссийске. Надо останавливать и разворачивать танковые армии. И перебрасывать войска обратно на Кавказ и Краснодар. Вертать всё взад.
- И мы остались без горючего.
- И мы остались без нефти Баку.
- Наглы?
- А кто?
- Да, Гитлеру, при всём желании, не хватит мощёнки сдвинуть "диван" с места. Только этим вечным интриганам с острова это по силам. Турки - их рабы. На сколько хватит запасов?
- Что там было, запасов этих?
- Всё так плохо?
- Плохо. Но - не смертельно. Турция взбелинилась не вдруг. И наша разведка свой хлеб с маслом не зазря ест. Оборудование с нефтепромыслов едет в Сибирь. Эвакуация населения и народного хозяйства проведены планово и почти полностью. Так что - пободаемся. Нам с турками - не впервой воевать.
- А что это наглы так в открытую гадят?
- О тебе слухи - не получилось скрыть. Протекло. В открытую, они ещё не присоединились к Гитлеру, ждут наших предложений. Но, вполне - могут. А где Англия - там и САСШ. И прочие колонии. Одним словом - даже если бы ты погиб - это не предотвратило бы войны со всем миром. А вот ты живой - ещё можно поиграть. И как поиграть!
- Говорили мне умные люди - Большая Игра - это больно. И это - правда. Как будите меня "играть"? Что решили? Сдать меня им в аренду? Или продать?
- Ёжнулся? Врагов укреплять? Как говорят твои: "Щаз!" Но, поиграть можно.
Кельш горестно усмехнулся:
- Теперь расклад ты знаешь. Я от тебя почти ничего не скрываю. Ты знаешь. Каким ты стал! Даже не вериться, что год назад я стал курировать простого пацана...
- Коль, оставь лирику.
- И я - о том. Представь, идём по твоему следу, а ты - как заяц, с дивизии в дивизию, с армии в армию, с фронта на фронт. И мы ещё не уверены, что даже имя джедая Оби Вана Кеноби - гарантия. Чего только на Руси нет! Любая случайность возможна. Любое невероятное совпадение. Сколько мы проверили Прониных, Сароновых, Суроновых, Фёдоров Сумкиных! Был даже Лука Сковородка. Но, с танком - ты угадал! Как услышал - сразу понял - ты!
- Опять этот танк!
Ржём.
- Сейчас - смешно. А когда нашли, где именно ты сражаешься, пока добрались до места, в штабе дивизии слышим: "Боец Кенобев! Все мертвы. И я - мёртв. Умерли, но не сдались! Хорони нас, крыса тыловая! Хорони ребят! Дай огня!" Каково мне было слышать? Послал осназ - нашли гору битого кирпича.
- А кто же меня вытащил? - удивился я. Ни секунды не верил, что Маугли. После эксперимента Пяткиным с моим телом во мне даже в тощем, как велосипед - было 100 кг. При норме, при таком образе жизни и такой кормёжке - 70-75 должно быть во мне, никак не центнер. Зато, кости пулю держат. Спиной мозг бы ещё держал бы. И глаза.
- Некто Киркин. Из разведбата дивизии. Был в самоволке, вернулся, забрал своих разведчиков и увёл. За это - на губу. Случайно узнал эту историю. Как только узнал, что ты жив - тут. И как тебе удаётся так сыпать крылатыми фразочками? Все кругом используют, явно же твои, речевые обороты. К чему я? А, так я и узнал про самовольство разведчиков. Вот это твоё: "Хорони нас, крыса тыловая, дай огня!" - из уст в уста по всему фронту. С подробностями. Все говорили, что погиб. И только в одном месте услышал: "Киркин вытащил".
Раны мои регенерировались на глазах.
Кельш рассказывал о Киркине, а я - вспомнил ротного.
- У тебя с собой наград нет?
Кельш подавился. Таким неожиданным был вопрос. После секундного раздумья, Кельш сказал:
- Киркина и так наградим. Лично вручишь, коль желаешь.
- Есть ещё один чудо-человечек. Ротный. Маугли! - кричу я.
Меленький человечек проскальзывает в процедурную, с удивлением смотрит по сторонам, на стоящий, как в музее, матовый полный доспех рыцаря, потом на меня. Искал давешнего осназовца, что больно сдавливал плечо?
- Что, малыш? Пропал твой обидчик? Это был лишь костюм. Очень сообразительный, самостоятельный и даже - самовольный, но костюм. Мой костюм. Он теперь всегда будет со мной. Без него я не смогу ходить и ничего не увижу. Теперь я - всего лишь начинка доспехов. Как капитан Тул. Так что - привыкай. Я что тебя звал-то? Ты парень молчаливый, но шустрый. Где лежит наш Рвотный Ротный - не знаешь?
Кивает, берёт меня за правую кисть, тянет.
- Не спеши, Мышонок, дай одеться. - Смеюсь я.
А потом приказываю своему костюму:
- Бася! Место!
Костюм стал обволакивать меня.
- Коль, погоны - не ввели, случаем?
- Приказ готов уже давно. Ждали торжественного случая. Салют был в Москве в честь Сталинграда? Да, откуда ты знаешь? Сидишь тут... в жопе. А мы - крутимся, как белки в колесе. Отпуск он себе устроил, козёл! - бурча себе под нос, Кельш вышел.
Я - не понял.
- Бася, принимай форму... Кем я сейчас числюсь? Полковник? Вот, полковника егерей. Отбой медблоку. Препараты заканчиваются, а нам надо одного человечка починить. Веди, Маугли!
Идём с Маугли. Он держит меня за руку. Весь сияет счастьем - "его Дед" не только на ноги встал, но и оказался сказочным принцем - полковником егерей.
Очень странно идти без ног. Как во сне. Не идёшь, а плывёшь над полом. Вместо ног сейчас работают искусственные мускулы костюма. Экзоскелет.
Ротный лежит на животе. Страдает с закрытыми глазами. Одна нога короче другой, в кровавом марлевом кульке. Рука - в окровавленном гипсе. Запеленован бинтами, как мумия. Но - жив.
- Здравствуй, Рвотный Ротный.
Смотрит на меня, не понимает. Бася снимает маску шлема, ротный дёргается. Смотрю на него пустыми глазницами. То ещё зрелище, скажу я вам. Глазных яблок нет, векам не на чем "лежать" - провалились, повисли как шторы.
- Ты оказался опять прав, ротный. Это был твой последний бой как ротного Шурочки. И, опять прав, беру тебя в егеря. Позволь представиться - полковник Егерей Кузьмин Виктор Иванович. Для своих - Медведь. Для тебя - Медведь.
- Кенобев? Медведь? - проскрипел ротный. Глаза его закатились, голова рухнула на подушку.
Ищу что-нибудь режущее, Маугли задирает гимнастёрку, начинает разбинтовываться.
- Ах, малыш! Какой же ты молодец! - треплю ему волосы. А он оказался - блондином. Просто много месяцев немытые волосы были серо-земляными, цвета сталинградской грязи - смеси штукатурки, пыли, битого кирпича. Теперь - светло-русые. Отмыли малыша.
Маугли нашёл и сохранил виброклинок. Только, вибро - теперь не включалось. Бася говорит - блок управления ножом - повреждён. Не прошёл для него бесследно артобстрел. Материал ножа - выдержал, кристалл управления - треснул.
