- Как нет? Есть! Пошли! Там Брасень весь, теперь, извёлся!
Смеюсь:
- Как же ты, гебня кровавая, вора в законе пригрел?
- Как бы я тебя нашёл без него? У него язык не только помело, но и насос. Вытянет любую информацию. Это он же притащил данные по тому разведчику, Киркину. А как он добывает недобываемое! Семнадцать обменов "шила на мыло" за час - такого я ещё не видел. Такой человек мне - очень нужен. Очень полезный. А что вор? Бывает, как ты говоришь. Кто без греха? Ты вон, вообще - экономист.
- А ты - гебня кровавая. Питьсот мульёнов невинно-убиенных.
Ржём.
- Вить, эти байки про "гебню кровавую" - начали изымать. И знаешь у кого? В центральном аппарате НКВД. Самоиздатом ходят. Переписывают от руки. Коллективно зачитывают. Ржут толпами. Настолько фееричный бред, что смешно до коликов, когда слышишь первый раз. Особенно на Лубянке ржали, когда читали, как они за ночь расстреляли 60 000 человек.
- А чё смешного?
- И ты - туда же? Ах, да, ты же экономист. Ты только представь, сколько места занимают 60 000 человек? Армия неполного состава? Сколько времени производиться процесс расстрела? Умножь на 60 000. А вывоз тел? Сколько машино-смен? 60 человек за ночь - не расстрелять. Какие тысячи? Ты цифры - не отрывай от земли. А как можно забыть про суд, прокуратуру, приговор, адвокатов, обжалование? Да и вообще - Лубянка - аппарат управления. Исполнение проводиться в других местах.
- А как Палыч отнёсся к девственницам и младенцам, заражённым сифилисом и съеденным заживо?
- Пожал плечами - до глупостей ли ему? Заразу у нас любую - вмиг выведут. А женщин он любит. Платонически и издалека. Давно уже. Некогда всё ему. Тут до конца войны концы - у многих поотсыхают. Сам-то как обходишься?
- Как? Теперь - никак. Всё что ниже пупка - холодец. Уже - не проблема.
- Ха, Брасень, морда твоя протокольная! Разожрался же ты на казённых харчах! Мечи на стол! Медведь вернулся! И - сильно голодный. На людей кидаться начну! Я - серьёзно. Немцев я - поедом ем. Одному - морду обглодал. А намедни - ещё и кровью немецкой напился. Бе-э-э! Как противно! Что на меня тогда нашло?
Часть 3. Производственный роман.
- Нашёлся наш пропащий.
- Живой, значит!
- Не совсем. Ослеп, ноги - парализованы, рука - искалечена. И умом, похоже - совсем тронулся.
Несколько минут стоит гневный мат на смеси языков.
- Ты не горячись. Возможно - к лучшему. Пусть всё идёт по плану, а там - всё будет, как будет.
- Мы не сможем его контролировать!
- Мы - никогда этого сделать не могли. Он сам себе - контролёр. Он же сбежал не к врагу, а в штрафбат. Искупил кровью. Понимаешь?
Тяжёлое молчание.
- Продолжаем работать.
- Когда сам с ним поговоришь?
- Позже. Давай присмотримся - что он теперь такое.
Летим в Танкоград. Там собирается большой слёт танкостроителей. Пора определяться на компанию 43-го года. Чем будем воевать? И какими словами это - проклинать.
Лечу не один. Ясен пень, с Кельшем, он у нас как был руководителем особой группы, так и остался. Ясно, Брасень и Прохор, возмужавший, заматеревший. Прохор Бугаев теперь - нарасхват. Приводит в "тонус" высший комсостав. "Одолжили" в виду моего состояния здоровья. Спит теперь Прохор, сидя, привязанный к фюзеляжу. Всё свои силы он вложил в меня. Без какой-либо надежды. Так и сказал, что с глазами и спиной помочь он мне - бессилен.
В группе теперь - больше народа. Многие хроно-зайцы обуркались, нашли своё призвание или просто применение, как кому повезло. Много спецов - из этого времени. Все - НКВД.
НКВД - особая структура. Все её бояться, но помани пальцем - с радостью бегут в ряды. НКВД, каким я его увидел - не служба безопасности, а мега-структура порядка и развития. Поэтому в сотрудники НКВД -приглашают отличившихся выпускников ВУЗов, техникумов, просто уникумов. Не только "держиморд" собирают в ряды, а интеллектуалов. Поэтому сотрудники НКВД - стоят рядом с конструкторами у кульманов. И ведь "рубят фишку"! Понимают - что там в этих линиях. Сколько, такие вот сержанты НКВД, вывели за пределы лабораторий и конструкторских бюро пройдох, очковтирателей и скрытых саботажников? Много. На каждом заводе, в каждом депо были такие бесполезные сотрудники, балластные кадры. Поэтому - были и такие сержанты НКВД. Террор? Зато производство во время войны - работало как часы. Только наращивало и наращивало объёмы. Снижая стоимость изделия, время производства изделия и одновременно повышая качество. Подобного парадокса капитализм - достичь не может. По природе своей.
Террор? Королёв, Туполев, Солженицын - работали в шарашках НКВД. Королёв - за антисоветчину, за свои убеждения и заблуждения, Туполев - за казнокрадство, Солженицын - за хитрожопость. Находясь на фронте, пишет письмо другу, где открытым текстом "гонит" на власть. Знает ведь, что - цензура. Знает, что подставил, под пристальный взгляд "органов", друга - написал "палевное" письмо всё одно. Почему? На фронте - убивают. А в "архипелаге ГУЛАГе" - заставляют работать. А имея высшее инженерное - просидит войну в шарашке. На это рассчитывал? Так и получилось. Радиостанции ему поручили совершенствовать. Ха! Такие - только гадить на голову могут. Итог - Солженицын пережил войну, пережил СССР и умер на чужбине. В Неметчине. Туполев и Королёв - искупили и стали теми, кого знает весь мир. Террор?
А при Гайдаре и Чубайсе возможны - Туполев и Королёв? Не случилось. Даже Солженицын - не случился. Только "про бандитов и ментов". И тот, что описывал галлюцинации наркоманов. Как его? Какая разница? Ничего достойного, даже относительно - не случилось.
Террор. Заставили людей жить честно, работать - у-у, звери! Это насколько надо быть зверем бездушным, чтобы заставлять Родину любить? А нам - милее туман Альбиона, уродская высоковольтная опора Эйфеля, узкие вонючие канализационные стоки Венеции.
Так вот, нас, особого бюро при НКВД - целый самолёт. Все в военной форме, правда, многие - без знаков различия. А ещё много раз по столько - там, на земле. Работают. Проект "Полдень" - называется. Главный - Кельш. Числиться. А на самом деле - некто Берия. Лаврентий Павлович. Уже - не всесильный нарком. Он, теперь - мой непосредственный. Крёстный. Отец. Надо ему этот фильм показать. Представил, как Палыч говорит голосом дона. Смешно. Не согласиться. Ему внешний эффект, не несущий необходимости - пустое.
