Дарья кивнула с холодным выражением лица, — Разрешите приступать?
— Подождите… — к нашей группе подошли Макаров с Рейценштейном и Дукельским. — Добрый день, Степан Осипович, позвольте представить вам профессора медицины Шкловского Льва Борисовича? Не смотрите на его погоны, он полковник медицинской службы и это не мешает ему быть хорошим врачом. Одну минутку, профессор… — я отвел удивленного Макарова в сторонку, — Степан Осипович, поймите, сейчас я вынужден действовать так, как действовал бы в своем времени, иначе меня не поймут мои люди, да и сам я не могу по иному…
— Постойте, Павел Павлович, о чем вы? — удивился Макаров.
— На островах обнаружены лагеря для корейских рабочих, там содержатся женщины и подростки. Предварительным следствием установлено, что их мужчин убили прямо в их селении в Корее. Здесь тоже обнаружена братская могила с большим количеством тел. Убивали больных и ослабевших…
— Не может быть, Павел Павлович… — охнул Макаров, — в наше цивилизованное время такое варварство?
— Степан Осипович, там сейчас работают наши офицеры контрразведки, составляют протокол осмотра. Чтоб, если что, доказательств хватило бы и на международный судебный процесс. Хотел вас попросить, что бы ваши офицеры, у кого нервы покрепче, присоединились бы к ним при осмотре и так же подписали итоговый протокол.
— Хорошо, Павел Павлович, с вашего позволения, я схожу, сам гляну… — Макаров вытер лоб платком. — Николай Карлович, идемте со мной, и вы лейтенант — Степан Осипович посмотрел на Дукельского, — тоже!
— Александр Владимирович, — обратился я к Новикову, — пусть кто-нибудь из ваших парней проводит Степана Осиповича и господ офицеров в лагерь, а потом к могилам…
15 марта 1904 года 10–05 по местному времени.
острова Элиот, остров Хас-Ян Дао.
Павел Павлович Одинцов.
Сказать что Дарья была в ярости это не сказать ничего. — Паша, я хочу видеть свежие трупы тех кто это сделал. Причем, всех до последнего. Их отстреливать надо, как бешеных собак, люди такого не сотворят. Гитлер еще пацан в коротких штанишках, а тут это дерьмо в полный рост!
— Дашь! — я огляделся вокруг, вроде поблизости были только все свои, — Эти уроды и не предполагали, что эти острова могут быть захвачены. Поэтому и развернулись во всю широту души. А так, для всего мира, они белые и пушистые. А это не так. Чтобы испортить им праздник нужно все делать официально… Совместная комиссия, шум в мировой прессе, международный суд… нужно уничтожить не отдельных ублюдков, а всю Японскую Империю. Этот мир еще узнает, что такое высокие технологии в Политике. Ну, Даша, не плачь, конечно жалко тех кто не дождался, но ты подумай, такой кошмар в Корее был сорок лет, а потом семьдесят лет затяжной гражданской войны. И на Север и на Юг без боли смотреть нельзя, обе половинки изуродованы. А ведь такой замечательный народ, он, что, не достоит мира и покоя?
— Макаров идет, — Даша вытерла слезы и снова одела на лицо маску неприступной валькирии. — Он и его офицеры там так на меня смотрели… Как на марсианку какую.
— Что поделаешь, последний документированный случай, вроде твоего, это тысяча восемьсот двенадцатый год, кавалерист-девица Дурова… ты у нас вообще гренадер девица и чудо пречудное, диво предивное. — последние слова я произнес уже шепотом.
Адмирал спускался по тропе, сбоку под локоток его поддерживал Дукельский. Степан Осипович был в шоке, ну не привычны люди в этом времени к таким зрелищам. Японцы пока только внедряют новые веяния в мировое сознание. Кстати их союз с Англией и зверства британских солдат против мирного населения в англо-бурской войне как то подозрительно совпадают по времени. Уж не поделились ли самураи опытом зачистки Хоккайдо от народности айну. Хорошенький себе был геноцид, не хуже трагедии племен американских индейцев.
— Ну что, господа, посмотрели? Вот оно, одно из лиц двадцатого века, лицо невинно умученных.
Но первым мне ответил не адмирал, а лейтенант Дукельский, — Господин Одинцов, неужели все это могли сотворить такие цивилизованные люди.
— Господи! Георгий Владимирович, есть люди на которых культура как овечья шкура на волке, явление поверхностное, а внутри они были и есть истинные африканские людоеды… ну или полинезийские. Да и цивилизация у них только для своих, а все остальные это варвары, которые должны или быть их рабами или умереть.
— Павел Павлович, все это конечно злодейство масштабов невообразимых… — адмирал Макаров тяжело вздохнул, — Но что мы-то тут можем сделать?
Я вздохнул в ответ, — Прямо тут ничего, потому что зацепили мы только самый краешек ужаса. А вообще-то, можете. Можете сражаться так, чтобы загнать этих… обратно к ним на острова, чтобы они и нос боялись с них высунуть. Можете постараться убить их как можно больше, а выживших загнать в плен на каменоломни и рудники. Вы много чего можете, господин адмирал, все же, не мичман чай.
Макаров отвел меня чуть в сторону, — Скажите, Павел Павлович, а такое у вас обыденно случается? Вот я заметил, что ваши люди этим совершенно не потрясены. Возмущены, это да, некоторые разозлились до бешенства, но и бешенство это какое то особое, холодное. Но вот потрясения нет. И доктора ваши и солдаты неестественно спокойны.
— Не скажу, что такое обыденно, но потрясения действительно не вызывает, все таки слишком уж часто случается. В Африке такое постоянно. В Сиаме один правитель так половину своего населения извел. Пол Пот, мать его! Балканы, это само собой. Кавказ наш, Кавказ турецкий, резня армян… А вся беда начинается тогда, когда один народ начинает считать себя выше прочих, а правители тому способствуют.
Макаров молча отвернулся в сторону моря, я понял что сейчас лучше оставить его в покое, дать переварить информацию.
Я тоже отошел вместе с Дашей в сторону, — Ну, как там?
— Ужасно! Грязь, вши, тряпье вонючее, сплошная антисанитария — ничего нет, люди голодные, много больных… Паша, во что ты меня втравил?
Я погладил ее по плечу, — Милая я, втравил тебя в то, что я не могу поручить никому другому. Где я еще возьму женщину с командирским характером, не могу же я поручить это дело мужику? Это крайне важно, тебе будут помогать Ким и как его, этот старпом с "Бутова". Но политику определяешь ты и только ты. Только ты отвечаешь за то, чтобы мы не нанесли новых ран тем, кто и так уже пострадал. И в то же время у нас здесь не курорт, все трудоспособные должны вносить свою лепту… короче, сама поймешь со временем, как балансировать на жердочке.
— Ладно, если так надо я справлюсь… — Даша кивнула, — значит, говоришь перевезти на большой остров? Товарищ майор, поможете? А то местными шаландами я их до ишачей пасхи возить буду… И еще, там ваши ребята не докладывали насчет складов? А то раз военно-морская база, пусть и временная, то должны быть и склады? Продовольствия, инструмента всякого, вещевого довольствия…
