Я сказала, что деньги нашла на улице, ничего умнее не придумала. Закона, что нельзя поднимать валяющиеся на земле деньги у нас тоже нет. И что найденные деньги (если их хозяин неизвестен) нужно обязательно нести в полицию — и такого закона пока нет. Только полицейские в отговорку «нашла» отчего-то не поверили. Недоверчивые какие-то попались. И уж совсем тяжело мне было объяснить, с какой-такой загадочной целью припёрла я всё это барахло в подвал. Зачем??
Мой лепет о том, что хотела спрятать от родителей, чтобы потом сюрприз им устроить приступа доверия ко мне у полицейских не вызвал. В общем, меня со всем недавно купленным электронным хламом забрали в полицию.
Пока ехали туда, я жутко боялась, что вот сейчас приедем — и меня там изнасилуют. Традиционно, бутылкой от шампанского или ещё каким-нибудь способом. Нет, не изнасиловали, хоть в этом повезло, меня даже раздеться не заставили.
А в полиции, конечно, всплыла вся эта весенняя история с убийством Гессом Заниры. А дело-то ещё и не закрыто было. В общем, скоро нарисовался следователь, который то дело вёл, и всё по второму кругу покатилось. Висящий под воздушным шариком Вини-Пух в этом месте сказал бы: «Кажется, пчёлы что-то подозревают».
Подвал снова исследовали. Собаку туда приводили, меня приводили, но всё равно ничего не нашли. А я всё упрямо твердила, что хотела сделать сюрприз родителям и вообще как можно старательнее изображала из себя полную идиотку.
В конце концов, так ничего и не найдя, от меня отцепились, ведь я действительно ничего противозаконного не делала. Правда, всю купленную мной оргтехнику у меня конфисковали, обозвав её «вещественными доказательствами». От меня отцепились, зато к родителям привязались.
Откуда у меня было столько денег? Вот родители мои и попали под жестокую налоговую проверку. И у папы нашли что-то. Не знаю, что налоговики нашли у него, но нашли, где-то он заляпался. И попал папа под хороший такой, жирный штраф. Из-за меня попал, потому что я дура.
Потому и получилось так, что этой осенью мне абонемент в бассейн не купили. Я плавать люблю, а мне абонемент не купили, денег в доме на это нет. И тащусь я под слабым мокрым снегом в «Пятёрочку» за дешёвым молоком, вместо того, чтобы в бассейне плавать. А прошлой осенью я каждое воскресенье плавать ходила, так здорово!
Да, сегодня тоже воскресенье, 17 ноября, и бассейн мой накрылся минимум до весны, пока кредит не погасим.
17 ноября. Воскресенье.
Что эта дата напоминает мне, что?
Вспомнила!
Сегодня день рождения у Сашки Круглова, мальчишки из Ленинграда, он говорил мне. Чёрт возьми, как же давно я его не видела! И не увижу теперь никогда, портал-то я так и не смогла больше открыть ни разу, ни в мир Сашки, ни в какой-либо другой мир. Всё, аллес, потеряла я свои особые способности, навсегда потеряла.
А Сашка… Сашка остался там. Одно время я обдумывала мысль попробовать найти его в нашем мире, но… Столько лет прошло, да и выжил ли он в Блокаду? А если и выжил и даже жив до сих пор, то кого я найду? Абсолютно чужого мне дряхлого деда, который и не видел меня ни разу. Сколько ему должно быть сейчас лет, если он ещё жив? Ему должно быть… ему вот прямо сегодня, сейчас, должно было бы тогда исполниться восемьдесят семь лет…
Последняя интерлюдия
(То же самое время, но совсем-совсем иное место)
Как много телеграмм! Они уже не помещаются на столике в прихожей, а их всё несут и несут. Почтальон, несмотря на воскресенье, уже шесть раз приходила сегодня, и я не уверен, что не придёт ещё раз. А в электронную почту и заглядывать-то страшно, там всё завалено наверняка.
Звонок в дверь. Неужели ещё телеграммы?
Женька-торопыга несётся, сломя голову, открывать. Ай! За ковёр на полу ногой зацепилась, чуть не упала. Вот, растяпа!
Из прихожей возбуждённые радостные голоса, шум. Кто же там? Жалко, что встать не могу, посмотреть сходить. Ну ничего, сейчас всё равно ко мне подойдут.
Ой, Светочка! Да как же ты? Какой огромный букет! Спасибо, Светочка, спасибо, что приехала. Как же ты смогла-то? Тебе ведь нельзя.
Светка говорит, что можно. Теперь ей уже всё можно. И вздыхает тяжело. Понятно. Мне — понятно. Попрощаться она приехала со мной.
А Светка ещё ничего для своих лет, даже ходит сама, пусть и с палочкой. Это я вот расклеился совсем, с кресла встать не могу. А Светка держится пока. Хотя какая она Светка? Она давным-давно уже Светлана Борисовна, залуженный врач-хирург Германии, кавалер Рыцарского креста. Вот, ко мне приехала, поздравить с 87-летием и попрощаться.
Не одна приехала, конечно. С ней и сын её старший с женой, и внучки-близняшки Эльза и Ирина, ещё какие-то люди, не знаю их. Куда же мы их всех рассадим-то? А Женька Светкиного правнука Адольфа уже уверенно утащила в свою комнату. Ладно, пусть поболтают, они ровесники и им вместе интереснее, чем со стариками. А что в разных городах живут и даже в разных странах, так это не так уж и важно в наши дни. Они чуть ли не каждый день видеоконференции друг с другом устраивают, Женька мне показывала. Она от частого общения с Адольфом уже и язык немецкий довольно прилично выучила. А Адольф, соответственно, русский. В общем, переводчик ребятам явно не понадобится.
Гости с бестолковой суетнёй пытаются рассесться вокруг огромного стола, не помещаются, стульев не хватает на всех. Бедлам-то какой!
А ведь это у меня последний День Рождения. Самый последний, больше не будет, я это чувствую. И сегодня я в последний раз надел свой мундир генерал-полковника, тяжёлый от целой кучи звёзд, крестов, орденов и медалей самых разных стран. Наверное, люди вокруг меня тоже понимают, что это последний раз, оттого и гостей сегодня так много. Светка вот даже из своего Мюнхена приехала прощаться. Когда я видел-то её в последний раз? А, вспомнил, она в 2000-м приезжала, на открытие в Москве новой станции метро «Площадь Круглова». Я тоже на этом открытии был (понятно, куда же без меня-то?). Ничего так станция получилась, красивая.
Да, а как раз в тот день, когда эту станцию открыли, в Мюнхенской больнице родился Адольф, тот самый белобрысый мальчишка, которого Женька сейчас к себе утащила. Мы домой вернулись, а у Светки мобильник звонит. Поздравляю, Urgroßmutter!
Ровно через три недели после этого в Москве и Женька родилась, вот и я в очередной раз прадедом стал. Наконец-то девочка родилась, а то у меня за всю жизнь ни дочери, ни внучки не было, всё время только мальчишки получались. И с правнуками такая же фигня. Лишь с четвёртой попытки повезло, Женька родилась.
А Адольф на прадеда похож, на Лотара, я того хорошо помню, хоть он и погиб давным-давно на Кубе под американскими бомбами, во время Карибского кризиса. Вовка, брат мой, тоже там же и тогда же погиб, на Кубе. Он ведь, как и я, военным лётчиком был. Ему не повезло, даже жениться не успел, племянников мне он не оставил.
