с дорогой, по которой проскакивали и одиночные машины, и целые колонны, а редко ползли танки, всё также лёгкие Т-26, я увидел один, лежавший на боку, днищем в сторону дороги. Похоже, бомбой накрыло, рядом – воронка средней величины. Я сбегал под видом отлучиться до ветру, присесть за танком (ну стеснительный я), и прибрал танковый ДТ, все диски, что были, снаряды и, главное, нашёл ключ от замков люков.
Судя по крови, экипаж был внутри, пострадал, но их уже извлекли и, видимо, увезли, могилы рядом я не заметил. Среди найденных мной в танке мелочей был свернутый и перевязанный тюк брезента, остро заточенный топорик (уже третий у меня в запасе), полная канистра бензина (даже не повреждена и не пролилась), два солдатских котелка, стеклянная фляжка и две кружки, запасной комбинезон и шлемофон. А ещё лом, большая лопата и главное – малая пехотная лопатка с чехлом. Чуть позже, когда стемнело и стало ничего не видно, я расстегнул ремень и повесил её, пусть войдёт в снаряжение, у меня её ранее не было.
После того как стемнело, мы шли ещё около часа, пока не прозвучал приказ готовить позиции – рыть стрелковые ячейки. Лейтенант лично ходил с факелом в руках (ничего другого, чтобы осветить местность, у него не было) и показывал каждому, где готовить его позицию. Когда ротный указал, где мне копать, я снял сидор, положил его, сверху пристроил винтовку и каску. А потом отстегнул лопатку и, наметив квадрат, стал снимать дёрн.
Замечу, что на роту, на сотню бойцов и командиров, наберётся едва ли двадцать таких лопаток. Поэтому многие ждали своей очереди, самые наглые спали, умные копали касками, у кого были. Когда я углубился на полметра и решил сделать перекур (попить воды), то, подумав, вырезал ножом на черенке свои инициалы. А то заиграют – фиг вернёшь. Потом продолжил копать, уложил и замаскировал бруствер, сделал ниши, куда убрал вещи. А закончив, передал лопатку соседу, и он начал активно рыть в семи метрах от меня.
Приходить в себя было очень тяжело, болела голова. Явно контузия, но вроде не тяжёлая, между лёгкой и средней. Тело болело, стрелковая ячейка была почти завалена. Кажется, накрыло миной: приближающийся свист – это последнее, что я помню.
Прищурившись, я взглянул на солнце (жарит сильно) и понял, что сейчас полдень, в районе часа. Глянул на наручные часы, трофейные, с командира-диверсанта (а так у меня их уже два десятка), и убедился: всё точно. Машинально заведя часы, я чуть привстал, выглянул и мгновенно сел обратно. По позициям ходили немцы. Да уж, сбили они нас быстро.
О, кстати, а лопатку мне так и не вернули, заиграли. Так вот, дело было так. Я уснул и проснулся от криков, команд и первых выстрелов. Быстро встряхнулся, надел каску, подхватил винтовку и, положив ствол на бруствер, стал высматривать опасность. Оказалось, на дороге появился дозор на трёх мотоциклах, его и обстреляли. Я даже ничего сделать не успел: те, кто открыл огонь до меня, изрешетили все три машины.
В принципе, делать с дозором больше было нечего, особенно после двух станковых пулемётов. Подумав, я выщелкнул один патрон и вставил на его место зажигательный: один ящик с патронами, прихваченный мной в оружейке казармы, был с зажигательно-трассирующими пулями в патронах, я вскрыл один цинк и сделал запас. Точный выстрел в бак мотоцикла – и тот полыхнул. Подумав, я вставил ещё два патрона, прицелился и выстрелил.
Когда чуть позже подошли основные немецкие войска, все три мотоцикла горели. На нас навели артиллерию и миномёты, про авиацию ничего не знаю. Тут меня и накрыло. Как видите, недолго я сдерживал немцев. А устроились мы на трассе Брест – Кобрин, Кобрин у нас за спиной километрах в десяти был.
Когда я очнулся после почти прямого накрытия, по дороге валом шли пехотные колонны и техника, понятное дело, немецкие. А группа немецких солдат осматривала наши позиции, и это плохо: местность открытая, как появишься из ячейки – сразу засекут. А если начать отстреливаться, то это будет мой последний бой. Я решил пересидеть, поэтому обвалил на себя другую стенку (это легко, почва песчаная, и стенки ничем не укреплены), оставив только отверстие для дыхания, и замер, выжидая. Винтовку и вещмешок под ногами заранее убрал в хранилище.
Без сознания я был часов пять, может, чуть больше. Когда проснулся с первыми выстрелами, было где-то часов восемь утра, сейчас время подходит к двум часам дня. Моя задача – дождаться наступления темноты, а потом можно будет и двинуть… Хм, есть шанс. Где будет моя дивизия через неделю, я знаю, поэтому пять-шесть дней можно потратить на заполнение хранилища. А то пока всё по мелочи: то тут прихвачу, то там.
На это и решил настроиться. Дышать можно, а вот шевелиться не стоит, поэтому так и лежал, дожидаясь темноты, пока не уснул. Немцы, похоже, прошли поверху, глянули в засыпанную ячейку – русский сам себя похоронил, им работы меньше, – и дальше двинули.
Когда я проснулся, то свет через отверстие ко мне не попадал, значит, уже ночь. Скинув с себя пласты песка и дёрна, я выбрался и осмотрелся, отряхиваясь. Темно, только чуть дальше, в полукилометре, виднелись несколько костров, возле которых я рассмотрел угловатые коробки танков и грузовиков. Это немецкая часть на ночёвке в открытом поле.
Присев, я на миг осветил циферблат фонариком и снова подзавёл часы. Полночь, без десяти минут, вовремя проснулся. И выспался, чувствовал себя лучше, хотя всё равно в ушах звон и походка неровная. Пора сваливать.
Пришлось откопать нишу, чтобы забрать лежавшие там две ручные гранаты. Потом, сняв форму и даже исподнее, так как песок набился под одежду, да и в сапоги, я хорошенько отряхнулся и снова надел всё на себя. Сев на край ячейки, прямо из кастрюли поел супу с лепёшками, а то есть просто мучительно хотелось. Ещё немного била дрожь, продрог: почва в ячейке холодная, плотно облегала тело, выстудила.
Поев, я всё убрал и трусцой побежал в сторону немцев, заодно согрелся. Хочу у них что-нибудь прихватить. Приблизившись, упал на землю, на пыльную траву, и пополз по-пластунски. Я за трофеями.
Кстати, расскажу о своей новой внешности. Вид у тёзки приятный, телосложение худощавое, если не дрищ, то близко, но мясо ещё нарастёт, рост где-то метр восемьдесят. Волосы тёмные, но неделю назад голову брили, и сейчас там короткий ёжик. Я на голову бандану повязал из тёмного платка, чтобы бинт скрыть. Глаза у парня зелёные, уши чуть оттопырены,
