Удивительно, насколько сильны в головах у некоторых "мозговые блоки". Вроде бы разумные люди, но подкинешь вопрос, а они впадают в ступор. Как это - сами? А кто же всех охранять и оборонять будет? А никто не будет! Нет лишних людей и каждая пара рабочих рук на счету... Было государство, с силовыми структурами, да сплыло. Зато бандиты остались... И надо бы отгородиться от двуногой сволочи так, что бы даже муха не пролетела. Дешево, быстро, надежно. Чисто техническими средствами. На коленках, из подручных (подножных) материалов изготовленными. Как повелось с недавних пор. Есть предложения? То-то и оно...
Хотите, расскажу, как дело было? В четырех (!) словах. Приплыли, высадились, нагребли чего надо и сколько смогли, да уплыли. Немножко повозились с разведкой фарватера. Порожняком осадка маленькая, а с полной нагрузкой - больше чем на метр секции просели, так что пришлось жердинами русло прощупывать специально. Метки заранее расставлять. Ползли всё утро, на двух моторах, самым малым ходом, почти три километра, вверх по течению Слюдянки, пока не увидели - оно. Искрящийся, в лучах полуденного солнца, пологий склон, густо усыпанный кусками флогопита. Чем выше в гору, тем сверкания больше. Красота!
Впечатление от этого этапа путешествия странное. С одной стороны
- места гораздо более людные. Налицо приметы
человеческого присутствия. Стада какие-то пасутся. Пусть далеко. Днем дым костров виден, по ночам огни. Когда в речку входили - за нами следили. Когда фарватер промеряли - следили. Когда, черепашьим шагом, поползли по руслу через пару мелких озер к слюдяным россыпям - даже близко пытались подобраться. Пришлось всех, кроме дежурных пулеметчиков, в трюмы загнать. Кое-где заросли к самой воде подступают, а видно плохо. Найдется местный Чингачгук, стрельнет из лука и привет семье.
Палуба-то открытая, как стол. На абордаж не пойдут. Дурных тоже нема. Вести в этих краях разносятся быстро, нагло лезть на рожон желающих мало. Репутация! Пару раз даже всадник берегом проскакал. Я, правда, не видел - ребята рассказывали. Даже не успел посмотреть. Елена, как фотовспышкой пыхнула, а он как дал шенкелей - только клочья травы из под копыт полетели... На фиг! Заочные "кровники", ещё с зимы, у нас накопились в избытке. Риск не оправдан.
На фото XXI века, нужная горушка, выглядит иначе. Многолетние разработки пейзаж не красят. Но, узнали... А пока здесь -девственная природа... и слюда. Пластинами, здоровыми глыбами, мелочью и вовсе пылью. Под чахлой травкой. И никому эта слюда не нужна. Первые мы её добытчики, от сотворения мира... Дело за малым - собрать, сколько сумеем, и унести ноги пока не помешали. Никакой дальней разведки - так сойдет. Тылы речная заводь прикрыла (метров двести глубокой проточной воды и топкий нанос ила конных не пропустит), впереди, у крутого, подмытого течением речного обрыва - "рабочее пространство", за ним -Тера Инкогнита. Может, на гребнях гор и есть кто лишний, а может, нет там никого, только разбираться нам некогда... Время!
Зацепили тросы, поставили якоря, вылезли, по свистку, гурьбой на палубу и... устроили в честь прибытия, маленький фейерверк.
Типа - "мы вообще не местные", так что, кто не спрятался - пусть винит себя сам. Разбегайсь, народ честной! Отгораживаемся.
Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! Дульная часть миномета торчит из настила боевой секции едва на метр. Наводчик в трюме, заряжающий на палубе. Как ствол разворачивается, со стороны не видно, но мины ложатся в ряд, отсекая, справа и слева,
"плацдарм" от легко проходимой полоски берега. Впереди - скалы. Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! Саляев лично швыряет в жерло ствола похожие на дыньки чугунные снаряды. Ба-бах! Ба-бах! Вдалеке, среди хилой растительности, вздымаются над точками попадания радужные султаны. Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! Извините, граждане аборигены, за ’дипломатию канонерок’, но нам с вами тут пока говорить не о чем... Как приплыли, так и уплывем через несколько дней... Пока - не суйтесь. Ба-бах! Ба-Бах! Разрывы, частым пунктиром, отделяют XVII век от века XXI. Кто там хотел иметь "защитное поле"? Нате! Целая магическая черта.
Хлорпикрин - бесцветная маслянистая жидкость, сильно преломляющая свет. Температура кипения - плюс 112 градусов Цельсия.
Температура плавления - минус 69 градусов Цельсия. Плотность насыщенного пара при 2 0 градусах Цельсия - 190 мг/литр, при нуле градусов - 57 мг/литр. Но, прилично парит даже на трескучем морозе. Водой не гидролизуется, слабо разлагается на свету.
Непереносимая его концентрация - 0,001-0,002 мг/литр. Стойкость на местности лишенной растительности - не менее 6 часов.
Стойкость на местности, покрытой травой или кустами - 12-15 часов. Преодоление зараженной местности без противогаза или даже кратковременное пребывание там - физически невозможно. В течение нескольких секунд пары хлорпикрина вызывают обильное слезотечение и смыкание век. Концентрация паров 0,005 мг/литр и более вызывает боли в желудке, рвоту и потерю сознания.
Поражение органов дыхания - при концентрации более 0,1 мг/литр. Смертельная концентрация паров хлорпикрина - около 2 мг/литр в течение десяти минут. Легко задерживается фильтром из активированного угля, так что утратил боевое значение ещё в Первую мировую войну. Популярен в качестве учебного ОВ, а равно, как полицейский ирритант, для разгона демонстраций.
Связь плотности орошения с эффективностью химической защиты хитрая. Хлорпикрин испаряется в четыре раза быстрее, чем вода... Освежать надо защиту. Регулярно. По часам. Опытным путем установили, что через шесть часов запах ещё довольно резкий, через двенадцать начинает ощутимо выдыхаться, а потом быстро сходит на нет. Короче, в 6-00 утра и в 18-00 вечером миномет "Матраса", как пушка Петропавловки, выпускает очередную серию зарядов и "пентаграмма" вокруг импровизированного лагеря опять, как новая. Считаете нас подземными духами считайте. Только не лезьте. Заодно - имеем побудку и команду ужинать.
И не более... Понимаете? За полосой химического заражения мы -как за каменной стеной. Без всяких усилий, без толпы часовых и напряженного бдения по ночам. А днем и вовсе дурака валять некогда. Работа! Надежно, дешево, практично. Быстроустанавливаемый и саморазвеивающийся на открытом воздухе барьер, абсолютно непроходимый для живой силы противника и держащий его на дистанции больше, чем поражает стрела. На самом деле - дальше, так как прицельно стрелять, одновременно заливаясь слезами, трудно
Парадокс? Всё познается в сравнении. Берем осколочно-фугасный снаряд калибра 122 мм и нашу самодельную минометную мину с хлорпикрином. В том и другом случае - металлический корпус с некоей поражающей начинкой примерно равной массы. Примерно 3-4 килограмма начинки в полость влезает. Что в итоге? Снаряд, калибра 122 мм, способен разрушить 24 квадратных метра вражьей траншеи (есть они тут?) или вырыть воронку диаметром три метра. Зона 10 0% поражения осколками живой силы у 122 мм снаряда представляет собой овальное пятно, 20 на 40 метров, суммарной площадью около 800 квадратных метров, если цели в момент взрыва стояли и примерно 310 квадратных метров, если цели при взрыве лежали. Всё. Все уцелевшие после взрыва сохраняют боеспособность и могут продолжать заниматься своими делами.
