папа, Роберт Смит, раньше был простым фермером, сейчас он продает таким же фермерам сельскохозяйственные машины; моя мама, Джулия Смит, работает медсестрой. Еще у меня есть брат Дэвид, он раньше служил на флоте, а сейчас ищет работу и собирается поступать в колледж. И собака Чаффи, она очень добрая и смешная. Я учусь в школе Калланана и люблю читать книги, особенно фантастику, часто сижу в нашей городской библиотеке.
Мы не сделали ничего плохого вашей стране. У нас сейчас не слишком любят коммунистов, но никто из нас не сделал ничего плохого никому из них. Да если честно, я и не видела ни одного коммуниста в нашем городе. Мой папа – не лендлорд и не хозяин фабрики, а простой наемный служащий на фирме, он никого не эксплуатирует и не угнетает. Вся наша собственность – это дом, за который мы только что выплатили кредит, и джип-полугрузовичок «шевроле» 1951 года, на котором папа иногда даже сам везет что-то клиентам.
Скажите, за что вы хотите убить нас?
Я была еще маленькая и помню плохо – но мои родители и мой брат рассказывали, что во время войны с нацистами, и даже еще до того, наши страны были друзьями. И считалось даже завидным иметь дома что-то связанное с Россией. Это прекратилось, когда вы в Китае убили наших парней – а дальше становилось все хуже. Я еще не училась в колледже и не знаю, что стало истинной причиной вражды наших стран. Но я убеждена: это неправильно!
Читая фантастические книжки, я представляла, что день, когда ракета, запущенная людьми, выйдет в космос, станет величайшим торжеством всего человечества. Но ваш спутник полетел на следующий день, после того как вы взорвали свою чудовищную Бомбу. А наша соседка миссис Мэй, милая старушка, умерла от сердечного приступа, когда по улице проехала пожарная машина с сиреной – миссис Мэй приехала к нам откуда-то из Европы уже после великой войны, и этот звук показался ей сигналом воздушной тревоги. А еще в школе нам всем, начиная с самых младших, выдали особые жетоны на шею – «которые выдержат температуру атомного взрыва, и ваши обгоревшие тела после смогут опознать». В нашей школе, как и в других, регулярно проводятся учения – когда всем нам надо организованно выйти из класса, проследовать в «наиболее безопасное место в здании» и принять там самую безопасную позу, то есть сесть на пол и спрятать голову между колен. Но в тот день наш учитель, мистер Колман, при тревоге отдавая нам распоряжения, добавил: а вообще, если случится, молитесь о спасении души, потому что если эта русская бомба даже вполовину так сильна, и она взорвется над Майн-стрит, то здесь не будет даже пепла и обломков, лишь выжженная земля.
В тот день я впервые курила марихуану. От меня требуют хорошо учиться, чтобы поступить в колледж – но зачем, если я не доживу до выпускного?
Наверное, вы у себя испытываете то же самое? Или будете испытывать, когда полетит и наш американский спутник, когда и мы взорвем супербомбу. Или же вы нападете на нас раньше, чтоб не бояться самим?
У нас нет причин ненавидеть друг друга. Наши страны никогда прежде не воевали. Планета Земля велика – неужели мы не можем поделить рынки сбыта, о чем говорил мистер Колман? А наш преподобный, отец Бишоп, говорил, что коммунисты, как пуритане, желают, чтобы ни у кого не было собственности, «которая искушает и развращает», чтобы все были одинаковы, жили вместе, ели и спали вместе – о’кей, если вы так считаете, это ваше право, но оставьте и нам наше право жить так, как мы привыкли и как мы хотим – неужели вам надо убить миллионы людей ради того, чтобы во всем мире была лишь одна ваша вера?
В нашей библиотеке есть очень хороший выбор фантастики, мы регулярно получаем книги, а также журналы из Европы. В канадском «Новинки Сай Фай и фэнтези» я прочла публиковавшийся по главам роман о далеком будущем, который мне понравился, а после я с удивлением узнала, что «I. Efremov», это русский, причем живет в СССР. Неужели он изобразил мир победителей – где все, кто жили не как вы, были истреблены? Подобно тому, как нацисты уничтожали евреев.
Я пишу вам, миссис Смоленцева, хотя сначала хотела написать самому вашему Вождю Сталину. Но, насколько я понимаю, это у нас мэр, сенатор, даже президент привык общаться с простыми избирателями – у вас же тоталитаризм, когда Вождь лишь отдает приказы, которые все должны беспрекословно исполнять, и потому, я сомневаюсь, что мое письмо дошло бы до него, или он бы мне ответил. И я знаю, что у вас все поголовно должны верить и думать одинаково, а потому вы тоже можете мне сказать, что думает ваш Вождь.
Пожалуйста, ответьте мне! Даже если на нас завтра упадут ваши бомбы, и мы все превратимся в атомный пепел – я хочу знать, за что?
Вместо эпилога. Беседа двух Вождей
– И чем вы намерены заняться сейчас? Писать мемуары на покое?
– А у вас есть другое предложение для бывшего диктатора? Так, кажется, меня называли в вашей стране.
– Наши страны никогда между собой не воевали. Что до вашей внутренней политики – то это ваше внутреннее дело. За которое вы уже расплатились – без всякого нашего участия.
– Вы совершенно правы, генералиссимус, это сугубо наше внутреннее дело.
– Скажите, в чем вы видите главную причину вашего неуспеха? Чего, на ваш взгляд, вам не хватило – чтобы удержать власть?
– Вы это спрашиваете у меня, генералиссимус? Полагаю, что слова Диаса «так далеко от Бога и близко от Соединенных Штатов» можно отнести и к моей стране.
– Слишком простое – не всегда правильное. На нас три десятка лет назад ополчился весь мир – и США в том числе. Но мы устояли.
– Пути истории, как и Господни, неисповедимы.
– Плох тот политик, кто полагается на Господа, а не на трезвый расчет.
– А вы бы сумели выиграть, оказавшись на моем месте?
– Вопрос интересный, сеньор полковник. У меня в Академии капитаны и майоры переигрывают Сталинград и Берлин, представляя себя на месте Маршалов Победы, но значит ли это, что любой из них, каким-то волшебным образом перенесенный в то время, сумел бы справиться не хуже? Игра на карте и реальное сражение очень сильно отличаются. Однако же я могу однозначно указать, что бы я на вашем месте категорически не делал – а чему уделил бы первостепенное внимание. И с большой вероятностью, если бы даже не выиграл, то противник заплатил бы за это настоящую цену.
– И что бы вы
