— Что с тобой? — Гюнтер опустился на колени, пробуя перевернуть лежащее в неестественной позе тело.
— Голова… — застонал Отто.
— Голова? Да у тебя даже не слетела пилотка!
— А ты, Гюнтер? Разве не слышишь? Эти голоса?
— Голоса? Похоже, что без сотрясения мозга не обошлось. Отто, ты нам нужен. Быстрее приходи в себя. Там в перископе…
— Там суша. Я знаю.
— Ты знаешь?
Потрясенный Гюнтер умолк, наблюдая, как старший помощник пытается встать.
— Прислушайся к себе. Задай себе какой-нибудь вопрос и прислушайся к ответу. — Отто наконец извернулся и навалился спиной на торчавший вверх штурманский стол. — Спроси себя: что с нами или где мы?
— Отто, ты меня пугаешь.
— Не бойся, попробуй. Это странное ощущение.
Гюнтер закрыл глаза и попробовал поставить перед собой вопрос: почему он увидел в перископе деревья?
В тот же миг голова взорвалась яркими вспышками. Закружились незнакомые лица, затем они смазались, и все вокруг заполнил яркий зеленый цвет, сквозь который прорисовывались несколько тонких веток с насаженными на них диковинными листьями.
Гюнтер испуганно тряхнул головой, и видение исчезло.
— Что это было?
— Не знаю. Но ты тоже что-то видел?
— Нет. Просто неприятное ощущение. Отто, что с нами?
— Еще не знаю. Но я уверен, что мы можем смело открыть люк. Мне говорят, что мы в безопасности.
— Тебе говорят?
— Да, Гюнтер, я их слышу.
Отто поднял голову и посмотрел Кюхельману в глаза.
— Не думай, я не сошел с ума. Хотя сначала я тоже так подумал. Удивительное состояние — стоит мне задуматься над каким-нибудь вопросом, как я тут же понимаю, что сделал это зря. Потому что и так знаю ответ. Хотя готов поклясться, что еще минуту назад об этом не имел ни малейшего представления. Странно, что у тебя это не получается.
— Я все-таки позову дока.
— Открывайте люк, капитан. Там вы увидите такое, что забудете, как зовут нашего доктора.
Гюнтер на секунду задумался, затем, решив, что Герберт, наверное, прав — бояться им уже нечего, схватился за ступени трапа и на четвереньках влез в трубу рубки. Отвернув винт на несколько оборотов, он услышал, как зашипело уравнивающееся давление. Неприятно ударило по ушам. Давление воды не позволило бы открыть люк, да и врывающихся внутрь потоков тоже не было видно. Люк с легкостью отошел в сторону. Оказавшись внутри рубки, Гюнтер толкнул вверх боковую дверь и осторожно выглянул наружу. Вокруг был лес. Странный лес. Голые стволы тянулись вверх на тридцатиметровую высоту, а на их вершинах раскидистыми зонтами торчали в стороны изогнутые под тяжестью густых листьев длинные ветви, образуя сплошной купол над лесом. Внизу расстилался сочный зеленый ковер. Кое-где торчали красные пушистые кусты с крупными, величиной с кулак, цветами. Лодка лежала на левом боку. Округлый, успевший обрасти тиной черный борт теперь превратился в палубу. Потрясенный Гюнтер осторожно выбрался на скользкую поверхность. Сзади лязгнул люк, и в проеме рубки показались несколько голов. Бронзовым цветком на длинном валу торчал оголенный винт. Постепенно лодку облепил выбирающийся изнутри экипаж. Но никто не решался спрыгнуть вниз.
Рядом появился Отто.
— Куда нас опять занесло? — шепотом, боясь спугнуть застывшую тишину, спросил Гюнтер.
— Мы все там же и на том же месте. Мы не сдвинулись в сторону даже на метр. Сейчас уместнее вопрос: когда мы?
— Отто, я вас умоляю, не умничайте! Если что-то знаете, то говорите.
— Капитан, не свалитесь с лодки! Мы за шестьдесят пять миллионов лет до нашего рождения.
На несколько минут Гюнтер потерял дар речи. Так и не сумев оправиться, он растерянно спросил:
— Наверное, после того, как ты узнал, что мы на суше, даже не взглянув в перископ, я должен тебе верить? Но как? С чего ты это взял?
— Я говорил: стоит подумать, как уже знаешь ответ. Попробуй еще раз.
Гюнтер вспомнил неприятное ощущение головокружения, неуместное здесь, на круглом борту лодки.
— Нет. Не могу.
Уйдя в себя, Отто замер. Закрыв ладонью глаза и наморщив лоб, он двигал желваками. Затем, очнувшись, спросил Гюнтера:
— Видишь эту дымку?
Гюнтер и сам, как только выбрался наружу, обратил внимание, что видит все вокруг как сквозь легкий туман.
— Это купол, — сказал Отто. — Этот воздух, перенасыщенный кислородом и испарениями, еще опасен для нас. Потому и тишина такая вокруг.
— Ты задал вопрос и узнал ответ?
— Скорее, мне ответили.
— Кто?
— Вот они, — Отто кивнул в сторону.
Повернувшись, Гюнтер вначале ничего не заметил. Но затем он обратил внимание на медленно проплывающие в воздухе, колышущиеся и слабо мерцающие шары размером с гандбольный мяч. Они были повсюду. Сначала он принял их за солнечные блики, но вскоре увидел, что движутся они с определенной закономерностью. Размытые и еле видимые, шары пересекали границу купола и сразу принимали четкие очертания. Проплыв над головами притихших подводников, они вновь исчезали за чертой окружающей дымки. Затем плавно разворачивались и возникали уже с другого направления.
— Кто они? — Гюнтер перешел на шепот.
— Не знаю. На этот вопрос у меня не возникает ответ.
— Может, это Создатели? Помнишь, Отто, ты мне рассказывал.
— Не знаю.
— А это они нас сюда перенесли?
— Да.
— Зачем? С нами хотят говорить?
— Скорее, нас вызвали на ковер. Только что у меня возникла ассоциация, что называть их следует не Создатели, а, скорее, Созидатели. И я начинаю понимать — почему. А оказались мы здесь потому, что заинтересовали их. Но не строй, Гюнтер, иллюзий на этот счет. Это интерес скорее к удивившему лабораторному зверьку, чем к равному существу.
— Ты хочешь сказать, что мы для них лабораторные мыши?
— Что-то вроде того. А теперь представь: ты занимаешься опытами в лаборатории, а один из подопытных грызунов пытается дать тебе понять, что знает, что ты делаешь. И больше того, он пробует использовать твое оборудование в своих целях! Первый раз, когда взорвался пароход, мы случайно оказались в поле действия их механизма. Но во второй раз мы пытались воспользоваться им осознанно! И это не могло их не заинтересовать.
— То, что каменный круг создан ими, я уже понял, но при чем здесь взрывы?
— Как бы мы пытались защитить какое-нибудь хрупкое оборудование? Я имею в виду людей вообще. Построили бы огромный бункер с толстыми бетонными стенами или упрятали в глубокую шахту. Но они не люди. Они делают это иначе. Если возникает угроза, они просто убирают все оборудование из этого времени. И вообще, я понял, что с таким понятием, как время, они оперируют так же легко, как Эрвин с механизмами наших дизелей… Удивительное все-таки чувство: я думаю, говорю с тобой, ты о чем-то спрашиваешь меня, но я постоянно чувствую присутствие третьего. Он, как опытный суфлер, направляет мои мысли в нужном направлении и подсказывает правильные ответы.
