За все последствия от знакомства с этим произведением автор никакой ответственности на себя не берет!
* * *
Маленькая красная точка выплясывала на стене сумасшедшие пируэты, на мгновения замирала и снова устремлялась в хаотический танец.
— Ва-а-а-а-а…
Короткие ногти вновь бессильно проскрежетали по твердой поверхности, в очередной попытке схватить чокнутый огонек.
— Ыыы!!!
— Ничё, ничё, Ванёк! Я в тебя верю! Давай, вперед!
— А-а-а…
Точка металась вверх-вниз, влево-вправо и пытаясь изобразить ленту Мёбиуса.
— Ваня! Ты сможешь! Коммон!
— Ва-а-а-а!
Очередные следы на стене не приблизили ловца к положительному результату.
— Давай, Вано! Тудыть-тебя-растудыть! Дави его!!!
— Йа-а-а!!!
Яркая вспышка и громкий грохот, отмеченный взвившимся в воздух облаком пыли, были видны и слышны по всему Лас Ночес. В огромном провале, образовавшемся на месте недавнего «танцпола», было отлично видно остатки некоего технического помещения и фигуру, покрытую копотью, стоящую практически в центре комнаты.
— Заэль-сан! Ой, а что это вы тут делаете?!
Пробирка в пальцах у арранкара медленно рассыпалась стеклянной крошкой.
— Моя стена, — приглушенно выдохнул хозяин пострадавшего здания.
И, словно, дожидавшись этих слов, вся остальная постройка исследовательского корпуса начала стремительно складываться, будто карточный домик.
— Мда. Это мы, Ваня, конечно, перестарались. Пора линять…
— Моя лаборатория!!!!! — раздался из-под завалов, все еще продолжающих осыпаться, взбешенный крик главного ученого Уэко Мундо.
Айзен Соске, бывший капитан пятого отряда Готей-13 и некоронованный бог пустых, еще несколько раз сжал большим и указательным пальцами переносицу и устало вздохнул.
— Нацу-кун, — заговорил, наконец, хозяин Лас Ночес без надежды быть услышанным хоть в этот раз. — Я понимаю, что ты только второй день осваиваешься в этом месте, и возможно не все к чему ты привык, соответствует местным правилам поведения. Но пойми, в какой-то момент мне просто надоест списывать все на твое незнание или простые оплошности, и тогда… Тогда тебе придется понести заслуженное наказание.
— Понимаю, Айзен-сама, — протянул я, невинно ковыряя пол носком левой ноги.
Кроме нас двоих в помещении также находилась пострадавшая сторона в лице, все еще порядком грязного, Заэля, а также няшка Вандервайс, мой непосредственный соучастник по подрыву исследовательского корпуса. Вот кому было реально пофигу на все вокруг. Ведь как раз перед тем, как нас притащили в кабинет к Айзену на разбор полетов, я сделал Ване радушный подарок — незабвенная забава американских детей шестидесятых «шарик-на-резиночке-со-стаканчиком». И сейчас секретное оружие против старика Яма-джи, высунув язык от усердия, пыталось хоть раз закинуть шарик в стаканчик, периодически радостно угукая и пуская слюни.
— Айзен-сама, я требую отдать мне этого нумерос для опытов! — зловеще зашипел Заэль.
— Эй, а чё сразу я?! Это вообще не я вашу лабу развалил, это все Ванек! С него давайте и спрашивайте! — беззастенчиво сдал я товарища, к счастью тот все равно ничего не понял.
Заэль как-то сразу скис. Он, похоже, был единственным кроме бывших шинигами, кто знал об истинном назначении Ванюши и не питал иллюзий.
— Но в этом была и часть твоей вины, — укорил меня Айзен.
Бедненький. Он, наверное, смотрит на все это и чувствует себя директором школы, к которому учитель химии притащил двух малолеток, подорвавших его кабинет. Кстати, у нас с Ваней в средней сумме интеллекта как раз на двух пятиклашек.
— Да мы просто играли! — сдавать позиции я так просто не собирался.
В приоткрывшуюся дверь сунулась лисья мордочка главного местного Штырлица.
— Что-нибудь случилось, Айзен-сама? Тут недавно был взрыв…
— Нацу и Вандервайс немного повредили лабораторию.
— Немного?! — едва не взвизгнул Заэль.
— Четвертое происшествие за два дня, — трогательно покачал головой Ичимару. — Нацу-кун, ну нельзя же так.
При этом бывший капитан так улыбался, что Заэль буквально начал скрипеть зубами.
— Собственно, меня интересует только одно, — вернул всеобщее внимание Айзен. — Нацу, скажи мне, откуда у тебя вот это?
На пальце у Соске повисла лазерная указка. С лица у Гина медленно сползла неизменная улыбочка.
— Это? Это мне Ичимару-семпай дал! — радостно сообщил я, сдавая с потрохами своего второго «сообщника».
— Гин? — в голосе Айзена звякнула сталь.
— Айзен-сама, я же не думал, что они так этим воспользуются…
Я знаю, что Гин мне потом отомстит за эту подставу, но сейчас я просто слушал и радовался. Фактически, мне удалось соскочить, ведь какой спрос с двух недоразвитых дурачков? А Ичимару в жизни не докажет, что не подкинул нам указку намеренно с целью поразвлечься. Какая же я скотина.
Ваня попал шариком в стаканчик и счастливо расхохотался. Эх, мне бы его проблемы…
* * *
Простые арранкары, попадавшиеся ему по дороге, разглядев выражение лица Гриммджоу не задумываясь, старались мимикрировать под цвет стен или уходили в сонидо. Нет, Шестой Номер великой Эспады не был взбешен или рад чему-то, что в его случае обычно означало для окружающих одно и то же. Гриммджоу находился в глубоком ступоре, и это повергало обычных нумерос в священный ужас. Представить себе нечто более страшное, чем задумавшийся Секста никто их них просто не мог.
А мысль терзавшая разум Гриммджоу, тем временем, все никак не желала покинуть его. Это было очень странно, непонятно и нелогично, даже по его собственным меркам. Вот уже третий день подряд, каждое утро, раз за разом повторялась одна и та же бессмысленная ситуация. И объяснений этому не было никаких. Вообще! А главное — какая сволочь этим занимается?!!
В привычные будни Гриммджоу, наверное, вообще не обратил бы внимания на бредущего куда-то по своим делам Джио Вега. Но сегодня взгляд Сексты неожиданно зацепился за выражение лица встречного арранкара. Эти пустые глаза, эти нахмуренные брови, эти складки на лбу и полное безразличие к окружающему. Это было настолько знакомо и узнаваемо, что Гриммджоу вдруг резко остановился и окликнул удаляющегося фраксьона.
— Хэй, Вега!
— Чего тебе? — как-то отстраненно, еще пребывая где-то в собственных мыслях, ответил арранкар, нехотя оборачиваясь.
Еще позавчера Гриммджоу не простил бы такого непочтительного хамства в свой адрес, но сегодня… Сегодня это уже не имело смысла. Прищурившись, Секста собрался с духом и все-таки спросил:
