Владимир Коваленко - Камбрия - навсегда!

Камбрия, правобережье реки Туи, Кер-Мирддин. Октябрь 1400 г. ab Urbe condita.[1]

Неторопливо бредущее по небу солнце уже собралось ночевать в стране антиподов на далеком севере, но, прежде чем скрыться за низкими прибрежными холмами, заглянуло в окошко большого фермерского дома. Даже, скорее, простенькой виллы. Дом-то не кельтский, круглый да деревянный, а римский, каменный и прямоугольный, с плоской крышей, собирающей дождевую воду внутрь. Собственно, весь третий этаж занимает большая цистерна, которой семье Ивора ап Итела обычно вполне хватает. Несмотря на то что пращур Ивора, который возвел хоромину, был чистокровным бриттом, кусок земли ему достался за сорок лет беспорочной службы Риму, меч его посверкал по всему свету, а голова распухла от уместившихся в ней полудесятка языков. Предок научился понимать не только слова, но и пути других народов. Видеть в них сообразное, а не глупые варварские обычаи. Вот, вернувшись на родину, легионер-ветеран и сообразил, что, пусть Туи и не загажена, как Тибр, — но ходить к ней за водой далековато, а пить полусоленую воду из колодца — противно. Соседи сперва посмеивались, а потом последовали его примеру. Так что теперь дом Ивора выделялся, пожалуй, только размером да убранством: если дерево, так резное, от пола до балок, поддерживающих этажи. А камень — тот укрыт. Снаружи плющом, изнутри тканями. Простые клетчатые ткани за поколения зажиточной жизни понемногу сменились гобеленами. Сейчас дом скорее напоминает загородную виллу, и даже высаженные вокруг живые изгороди, по идее предназначенные для защиты от вражеского набега, теперь размыкаются — не из пустого украшательства, но чтобы открыть вид на хозяйство: зимние загоны для скота, склады и амбары, — и скрыть домишки люда победнее.

Солнце, прежде чем опуститься в невидимое море, пустило луч Ивору в глаз. Чтобы не забывал, что уже вечер и достойному собранию пора бы что-нибудь, да решить.

Ивор ап Ител поморщился. Тяжелый взгляд неторопливо обошел собравшихся в доме лучших людей нового королевства. В другое время, наверное, стоило бы вспомнить, что в округе вообще-то живут почти одни Монтови и решать им — остальных попросту слишком мало. Ну, разве ирландцев пригласить, из уважения к королю. Бывшему королю! Ивору захотелось грохнуть кулаком по столу. Сдержался. Может, и зря. Кажется, его отношение к ситуации разделяют все. Это немного утешает. Только Ивору-то совет нужен. Очень.

Именно поэтому Монтови своим малочисленным соседям выделили по голосу — маленькому, совсем не решающему, — но все-таки действительному голосу. И, за отсутствием заезжего дома, предложили собраться в доме самого богатого в округе скотовода.

Однако растерянным выглядел даже представитель Вилис-Кэдманов. И винить его не приходилось. Как ни обидно было это сознавать, но в масштабах Диведа собравшиеся были мелкой сошкой. Даже сам зажиточный скотовод. Вот и предупредить их заранее то ли забыли, то ли попросту не озаботились. И вскоре после Самайна дома жителей правобережья Туи начал облетать рыцарский разъезд. Отчаянно кричала фанфара. И вслед за ней голос лучшего королевского глашатая провозглашал, что отныне земли на десять римских миль к северу от устья реки Туи отходят как владение, признающее лишь верховную власть короля Британии, под руку сиды Немайн верх Дэффид ап Ллиувеллин ап… — и дальше шло знакомое перечисление предков, хоть и не королевского, да доброго и старого рода. Остальные границы — море.

Независимости не ожидал никто. Не то чтобы случившееся было из ряда вон. Король вполне вправе выделить кусок из своих владений. Так часто поступают, награждая владениями сыновей и племянников. И то, что новое королевство получается совершенно независимым от Кер-Мирддина, тоже неудивительно. Напротив, достойно удивления и восхищения, что все братья и сестры короля Гулидиена признали верховенство одного. Удивило иное. Обычно земли делят внутри семьи, и можно заранее угадать, когда и кому король решит выделить кусок. Но у Гулидиена, которого так и подмывает назвать «нынешним» королем, хотя на деле он уже стал «соседским», нет детей, а немногие племянники и пешком под стол не ходят по крайней степени младенчества. Так король ухитрился и тут подданным сюрприз подложить.

Ивор дернул вислый ус. Все не так уж и плохо, если подумать. Кто клану Гулидиен? Никто, на Монтови его предки никогда не женились. А Немайн, хоть тоже ирландка, да еще и сида, но свойство с кланом у нее уже есть — свояченицей Кейру ап Вэйлину доводится. А Кейр, похоже, со временем заезжий дом Дэхейбарта унаследует. А это, по доброй старине, которую, оказывается, списывать пока рано, не только честь, но и власть большая. Послабее, чем у королей, да пошире — над целой пятиной. Но если с Монтови Немайн в свойстве, то Вилис-Кэдманы ухитрились сиду удочерить. Так что их голос маленький только формально. Всегда ведь могут по-родственному нажаловаться Дэффиду ап Ллиувеллину, тот и замолвит дочери словечко.

Да и ирландцев нужно слушать. Немайн ирландка — пусть и сида. Ох, вот уж не думал, что на голову свалятся политические сложности. Голова понемногу превращается в котел для похлебки из мозгов. Вареных. А нужно что-то говорить.

— Значит, так, — начал Ивор размеренно, чтоб успеть додумать да настроиться, — раз уж мы теперь отдельное королевство, нужно смотреть, чтоб вышли не хуже других. А коли так, думаю, нужно озаботиться священным местом для возведения королевы. Холм Гвина не подходит.

— Почему? — спросил представитель Кэдманов. — Наоборот. Ей только приятно будет — сама ж взяла холм на копье. Опять же, сидовский холм — самое волшебное место. У нас другого такого и нет.

— Вот именно. Получится — мы тут ни при чем. А на новом месте выйдет, что это мы ее возводим. Совсем другое дело. Что скажете?

— Чтобы сказать, нужно знать, кто она, — заметила ирландка Этайн, владелица рыбацкой флотилии, — а так это пустой разговор.

— Так вы, ирландцы, про нее больше всех знать должны.

— Слухи да побасенки? — скривилась рыбачка. — Про меня вон тоже говорят. Разное.

В основном — что главная «рыба», которую ловят рыбаки Этайн, водится на побережье Лейстнера и Мунстера. Ивор знал — неправда. Пиратство в море — да, налеты на берег — нет. Этайн совершенно не желала накликать войну на родной Дивед. А теперь, живя в маленьком королевстве, станет еще осторожнее. Или — нет? Страна маленькая, но править-то ею будет сида!