Соперников было двое. Одного роста и телосложения, у них даже лица были одинаковые: деревянные, невыразительные, застывшие. Словно нарисованные под копирку. Мелкие различия в цвете глаз, прическе, чертах лица лишь подчеркивали сходство.
Дешевая штамповка.
И ничего удивительного – вряд ли эта школа настолько богата, чтобы позволить себе индивидуальный дизайн для каждого из спарринг-бойцов. Тем более что это было и не нужно. Тех двоих, что сейчас вошли в дверь, все равно не ждал конкурс красоты. От них требовалось только одно: умение сражаться. А уж это-то они умели. Мечи так и летали в их руках, с присвистом рассекая воздух.
Как минимум восьмой уровень. Может быть, даже девятый.
Макс напряженно облизнул губы. Он знал, что с одним таким, если удача не отвернется, он справиться сможет. Но чтобы сразу двое… Плохо. Очень плохо.
Проигрывать Макс не любил.
– Начали.
Повинуясь легкому жесту наставника, бойцы безмолвно разошлись, заходя с двух сторон. Пытаясь не выпускать их из поля зрения, Макс сделал пару шагов назад. Дальше отступать было некуда. Стена. Либо сражайся, либо сразу признай поражение.
Перехватив меч, Макс рукавом смахнул со лба выступившие капли пота. В додзе было прохладно, дующий с гор холодный ветерок с легкостью пронизывал бамбуковые стены. Но Макс не чувствовал холода. Пропитавшееся потом кимоно липло к спине.
Бойцы атаковали на удивление слаженно – видимо, заранее были запрограммированы для работы парой. Некоторое время Макс успешно защищался, иногда даже срываясь в контратаку, но потом все же пропустил удар – улучив момент, один из соперников ловко поднырнул под руку. Ощутив тупой удар, Макс сразу же отпрыгнул назад и быстро скосил глаза вниз. Левое бедро перечеркнула узкая красная полоса.
– Касание, – бесстрастно подтвердил наставник.
Плохо дело.
Стиснув зубы, прихрамывая – больно почти не было, просто нога вдруг онемела и перестала слушаться, – Макс рванулся вперед. В последовавшем лихорадочном обмене ударами он получил еще одну рану, причем куда более опасную – на этот раз красным окрасилась грудь. Но зато и его меч смог достать одного из соперников. Ослепительно сверкнувшее лезвие легким, скользящим касанием прочертило красную полоску прямо по горлу одного из противников.
Смертельный удар!
Впрочем, Макс не спешил восторгаться. Он понимал, что ему просто повезло… Но зато теперь появился шанс. И будь все проклято, если он им не воспользуется!
Беззвучно крича, поверженный боец завалился на землю, но уже через пару секунд бесследно растаял в воздухе. Исчезли также выроненное им оружие и капли брызнувшей из-под меча крови. Натертый до блеска пол снова стал безупречно чистым.
Оставшись в одиночестве, второй боец несколько секунд бесцельно кружил вокруг. Потом, словно опомнившись, резко атаковал.
Первые удары Макс принял на меч и отвел. Но потом, когда, рассекши кимоно и только чудом не нарисовав вдоль ребер еще одну красную полосу, меч прошел в считанных миллиметрах от тела, ему все-таки пришлось попятиться-уступить противнику один шаг. Потом еще. И еще…
Удар следовал за ударом. Под звон скрещивающихся мечей Макс продолжал медленно отступать, спиной чувствуя в трех метрах позади стену додзе. Если в нее упереться, это будет конец – лишившись возможности маневра, много не навоюешь.
Надо собраться. Надо перейти в атаку… Сейчас!
Противный визг срочного вызова хлестнул по ушам, заставив вздрогнуть и отшатнуться. Всего лишь секунда неуверенности, не больше, но выжидающему момента бойцу ее хватило сполна. Крутанувшись на пятке, он резко, с оттяжкой нанес удар…
– Бой закончен, – не обращая внимания на терзавший тишину зуммер, сухо констатировал наставник. Победивший боец коротко поклонился и спокойно направился к выходу. – Вы проиграли.
Отшвырнув меч, Макс осторожно прикоснулся к шее. Неверяще посмотрел на запятнанные красным пальцы… Вот ведь черт. Как младенца. Его отделали как младенца!
Позорище!
Режущий уши звук продолжал настойчиво требовать внимания. Макс коротко и зло выругался… Какого черта? Что там опять случилось?
– Терминал… Принять вызов.
Секундная пауза. Затем перед его глазами прямо в воздухе развернулся экран. Мигнул неизбежной рекламной заставкой и, наконец, крупным планом высветил худое, смуглое и горбоносое лицо.
Лицо хмуро поинтересовалось:
– Ты где там болтаешься?
– «Где», «где»… – Макс раздраженно набычился, втянул голову в плечи, пряча позорный рубец на шее. – В Караганде! Не видишь, что ли?
– Опять тренируешься? – Лицо на экране отвело взгляд, внимательно осматривая легкие бамбуковые стены, увешанные всевозможным разнокалиберным оружием. – А что так неласково?
– Будешь тут ласковым… – Макс резко откинул голову. – Смотри!
– Ого! Это тебе горло перерезали, что ли?
– Нет. Это голову срубили… А знаешь, из-за чего?
– М-м? – Человек на экране коротко мотнул головой и с явным любопытством уставился на Макса.
– Из-за того, что ты, Ворон, так вовремя позвонил, – мстительно пояснил Макс. – Может, я зря тебе код дал?
– Хочешь, верну? – Звонивший коротко хохотнул, прежде чем посерьезнеть. – Ты, Бродяга, научись относиться к этому спокойнее. Подумаешь, потерял голову. Тут и не такое бывает… Я вот тоже на днях отметился: на кол сел, представляешь?
– Чего? – Лучшего вопроса ошарашенный новостью Макс вот так с ходу придумать не смог.
Ворон поморщился:
– На кол, говорю, сел. Случайно. С крыши сорвался. Три этажа падал – и лучше бы уж вниз головой, а то приземлился… Минут пять строил из себя птичку на жердочке, прежде чем слезть сумел.
– А почему тебя не выбросило?
– Так то ж тренировка была. – Ворон пожал плечами. – Смертельные воздействия отключены. Вот и пришлось… пострадать.
Против воли Макс улыбнулся:
– Ну и как ощущения?
– Словами не передать, сам как-нибудь попробуй… Я, кстати, зачем звоню-то: ты идешь?
– Куда?
– Что за вопрос? Мы же договаривались!
Макс подумал секунду. Нахмурился:
– А сколько времени?
– Дык… – Ворон на мгновение отвлекся, глянув куда-то в сторону. – Уже почти восемь.
– Блин. Правда, что ли? – Макс раздраженно дернул щекой: свободное время, как всегда, исчезло, будто его и не было. А ведь казалось, что… – Иду.
– Давай. Все уже собрались, только тебя и ждем.
– Я буду.
Экран исчез. Макс подхватил лежащее на скамье полотенце. Вытер лицо. Глядя в зеркало, обмахнул шею. Уродливая полоса шрама, кровавой краснотой пачкая мягкую ткань, оттираться не пожелала. Что ж, так и должно быть: рана есть рана. После выхода шрам исчезнет сам собой.
