Пролог и 1 глава
Два года назад…
«Мальчик не должен плакать!» — это твердили все вокруг. Отец, бывший военный, который всегда был для Саши примером. Слова отца повторяла мать, когда весть о новой командировке выбивала у мальчика детские слёзы. А потом от них обоих, когда во время очередной семейной ссоры парнишка пытался помирить самых дорогих ему людей. Однако с каждым годом становилось всё хуже. Родительские ссоры из разовых акций переросли в каждодневный вечерний ритуал.
К тринадцати годам Саша привык и, кажется, даже забыл, что когда-то было иначе. Парень научился по-своему сбегать от криков и ругани, которые регулярно доносились из кухни. Он просто садился на подоконник, раскрывал окно и, достав тетрадку, рисовал.
Это помогало уйти в лучшие, воображаемые миры, где он вместе со своими героями: орком Кавартом и его верным спутником — бардом-эльфийкой Мирель путешествовали по магическим мирам, которые возникали на страницах тетради в клетку.
Саша любил своих вымышленных друзей. Орк Кварт рубил головы монстров, Саша колдовал при помощи своих магических чернил, которыми можно было нарисовать всё что угодно, а эльфийка-бард Мирель развлекала друзей балладами и стихами. Но какими бы увлекательными ни были их приключения, они заканчивались, и мама гнала Великого мага спать. А утром… утром опять начинался кошмар.
Саша учился средненько. Но проблемы с никак не дававшейся ему математикой, были меньшими из его проблем. Парень предпочитал опаздывать на первый урок, чтобы не встречать старшеклассников, отбиравших деньги на сигареты. Он проводил перемены в классе, чтобы не попадать под издевки одноклассников. Девчонок, которые без зазрения совести могли спрятать его портфель, и самоутверждавшихся мальчишек, отвешивавших ему подзатыльники.
Нет, Саша не был слабаком и иногда пытался дать отпор. Вот только его сила великого мага не работала в реальном мире, и каждая попытка сопротивления оборачивалась получением новых синяков. Вчера, когда в раздевалке одноклассники спрятали его портфель…
Пожаловаться отцу? Нет уж, спасибо. Он попробовал сделать это однажды, за что был наречен бесхребетным сопляком и записан в школу бокса, в которой продержался всего месяц. Нет, не из-за боязни боли или пацифизма. Из-за сломанной челюсти, когда Саша, не стерпев обиду за подлый удар в спарринге, накинулся на паренька что был на два года младше него. А после этого мама поставила точку — её сын больше не будет заниматься боксом!
И вот, не выдержав очередной перемены, когда Алинка опрокинула сок на его штаны, а весь класс засмеялся, дразня Сашу обоссанцем, в этот самый момент он не стерпел. Схватив девчонку за волосы, парнишка хотел, как тогда на ринге, вбить зубы одноклассницы поглубже в глотку. Но у него не получилось.
Обидная подножка заставила Сашу растянуться на полу и вызвала еще больший смех, который прервал звонок и вошедший в кабинет учитель. А смешки всё продолжались. И в этот момент мальчик осознал, что может ему раз и навсегда закрыть вопрос с ненавистным классом. А ещё он почувствовал, что его нарисованные друзья откликнуться и придут на зов Чернильного мага.
Не обращая внимания на этих злобных гиен, учителя и горячие уши, Саша раскрыл тетрадь по математике и начал творить волшебство.
Вот посреди клеток напечатанных типографскими чернилами появляется серокожий орк Кварт, и одновременно с этим по ушам ударяет визг. Неудивительно, что кричала именно Алина. Сейчас на страницах тетради по математике, рядом с примерами, была нарисована её парта и она сама, а в спину ей эльфийка-бард Мирель вонзила короткий меч.
Орк тоже не стоял без дела. Пригнув голову, чтобы не удариться о строчку с делением в столбик, Каварт одной рукой держал задиру Егора, а другой выворачивал его руку из сустава. Саша никогда не любил кровожадности дикого орка. Но сейчас, глядя, как на странице тетрадки мучается его главный враг, он улыбался.
Друзья откликнулись! Они пришли на зов друга и, в отличие от школьного психолога, Кортр и Мирель не будут уговаривать его не обращать внимания на проделки одноклассников, а с радостью вспорят глотки малолетних шакалов.
Но маг чернил не собирался отсиживаться за спинами друзей! Теперь он тоже был способен на многое. Синяя ручка заскользила по шероховатой бумаге, и рядом с его персонажем появились два чернильных оборотня.
Саша, тот, что находился на страницах тетрадки, поднял палец, указывал на своих одноклассников и нарисованные ликаны сорвались с места. Оборотни драли всех, кто обижал Сашку. Вырывали кадыки, срывали кожу с лиц мальчиков и наматывали на когтистые лапы бантики девочек. А щуплый нелюдимый мальчишка продолжал рисовать и улыбаться.
Неожиданно от расправы внутри нарисованного на тетради класса его отвлек стук в дверь кабинета. Саша поднял голову и увидел, как кто-то ломится в окровавленный его фантазией учебный зал.
Оборотни, и нарисованные и реальные, оторвались от своих жертв, посмотрели на него. Перед его партой стоял Кварт. Из плоти и крови, а не несуразный, нарисованный детской рукой друг.
— Что будем делать, Саша? — опросил орк.
— Не знаю… — неожиданно струсил мальчик, поняв, что он единственный из одноклассников, кто не прятался от пришедших из нарисованного мира существ. — Но я не хочу, чтобы вы пострадали, поэтому вам, наверное, стоит уйти. А я… Я придумаю что-нибудь!
— И бросить тебя? — зарокотал степной кочевник.
— А зачем тебе здесь оставаться? — почти пропела эльфийка, облизывая свой окровавленный клинок. — Пошли с нами!
— Куда? — мысль о том, что он может покинуть этот злой мир и навсегда остаться со своими друзьями пугала и кружила голову одновременно.
— В твой магический мир, дурачок! — словно ручеек засмеялась бард.
— И как это сделать?
Вместо ответа хрупкая, но грозная эльфийка взяла его за руку и вывела к грифельной доске. А затем всучила ему в ладонь кусок мела.
— Твори то, что умеешь лучше всего, Чернильный маг! — произнесла она и подмигнула.
И Саша начал творить…
— Стойте! — прокричал тучный мужчина в форме. — Не пускайте сюда женщин!
Но кто когда-нибудь воспринимал школьного охранника всерьёз? Директриса, считая себя главной, отпихнула охранника в сторону и тут же пожалела об этом. При виде класса, полного окровавленных детских тел она побледнела, её грудь содрогнулась, и женщина резко наклонилась вперёд, отвергая не переваренную пищу прямо на липкий линолеум кабинета.
— Господи… — произнесла она, придерживаясь за угол, чтобы не упасть в обморок. — Кто сотворил это с маленькими невинными детьми?
— Не знаю, — произнес охранник и указал на нарисованную на доске дверь. — Но скажите, это я сошёл с ума, или нарисованная дверная ручка колышется?
Глава 1
За 8 часов до пожара…
От разговора с Антоном осталось двойственное послевкусие. Нервозность, печаль и страх. Наверное, я бы до конца дней " пережевывал» эту беседу, если бы не появление отца. Он ворвался в медблок словно буря, но не кричал и ругался, а с тихою яростью в голосе искал тех, с кого можно спросить за то, что я попал в такую ситуацию.
— Пап, успокойся, — попросил я его, но старик был тверд и желал крови.
— Успокоиться? Магнус, ты вчера едва не погиб! Вот скажи, будь на твоём месте не ты, а я, ты бы успокоился? — проговорил он сдержанно, но я прекрасно знал, что за этими выдержкой и хладнокровием бушевал шторм. — Мать уже летит домой. Сегодня мы забираем документы!
Я замер.
— Не надо, — произнес я, чувствуя, что вот так, легким росчерком пера родителей, могу лишиться всего, чего добился в академии.
— В смысле, не надо? Ты понимаешь, что вчера оказался одной ногой в могиле? Разорванная артерия — это не пара синяков после драки! Устраивать среди детей бойню и называть это состязанием академией? Да кому в голову пришло подобное?!
— Пап, ты сам говоришь, что дерьмо случается, — попытался успокоить его я. — Я пострадал не на играх, а из-за прорыва. Это были не учащиеся другой школы, а самый натуральный монстр. Ты же понимаешь, что прорыв из других планов мог произойти и у нас в квартире, и в обычной школе и в торговом центре?! Это просто случайность.
