Край - Максим Зарецкий

*Начало новой итерации внедрения именованных…

*Подготовка элементов…

*Зафиксировано внешнее вмешательство…

*Изменение стартовых условий…

*Запуск

Рядом со мной кто-то спорит. О чём ведётся речь, разобрать никак не получается, зато тон и напряжение почему-то ощущаются очень хорошо. Пара мгновений – и вот я уже начинаю различать не только голоса, но и слова.

«Стоп, а кто это вообще? Не узнаю их», – пытаюсь открыть глаза, но тут же жмурюсь из-за нестерпимо яркого света.

– О, а этот, походу, решил очнуться, – вдруг один из голосов, мужской, раздаётся рядом, и кто-то тут же начинает яростно трясти меня за плечо, из-за чего в голове вспыхивает боль. – Мужик, ты как?

– Убери руки, – хриплю я, пытаясь прийти в себя.

– Ладно, ладно, – удивляется неизвестный, но тряска тут же прекращается. – Нервный какой…

– Будешь тут спокойным, ты себя-то вспомни минуту назад, – опять женский голос.

Я уже не слушаю их, сосредоточившись на том, чтобы вернуть себе зрение. Такое ощущение, что меня секунду назад выволокли из очень тёмного места в хорошо освещённое. Глаза никак не желают открыться. Наконец, спустя почти минуту постоянных попыток, у меня всё-таки получается сделать это. Хоть и не сказать, что всё прекрасно видно, но уже могу разглядеть двух спорящих людей перед собой.

– Вы кто такие? – спрашиваю, смотря на странную пару.

Рядом со мной сидит девушка, чьё лицо густо покрыто косметикой. Белое, словно простыня, на котором из-за чёрной туши выделяются большие глаза, и даже помада у неё такого же тёмного цвета. А ещё шипастый ошейник, как вишенка на торте, заканчивает образ.

Мужчина возле девушки не менее колоритен, тонкий, точно хлыст, с обвисшей на лице кожей и следами обильных и частых возлияний.

– Люди, кто ж ещё, – тут же выдаёт он, чуть ли не через каждое слово вставляя мат.

Тут же захотелось врезать ему по лбу, чтобы нормально разговаривал, но в этот момент мне удаётся нормально осмотреться, и всё раздражение тут же отходит на второй план.

Я сейчас находился в большой комнате без мебели и с голыми стенами, а над моей головой висело сразу несколько ярких ламп, хорошо освещая окружение. И главное, помимо увиденных в первые секунды пробуждения мужчины и девушки, в комнате находились и другие. Больше десятка лежащих тут и там без сознания людей.

– Дошло-таки? – вдруг сочувственно спрашивает меня накрашенная. – Мы вот точно так же проснулись недавно, и тоже ничего понять не можем… как мы тут появились, кто все эти люди и какого тут вообще происходит. Снаружи сейчас уже вроде как ночь… Слушай, да хватит уже лезть к этому стеклу, – последнее было сказано мужчине, который сейчас копался возле окна, ощупывая его.

– Да я… – тот отодвинулся и устало что-то хотел ответить, но не успел, зычный голос ещё одного очнувшегося ото сна перебил его.

– Да вы замолчите там или нет? – в себя пришёл большой парень под два метра ростом, он немного приподнялся с гримасой боли на лице и явно ничего не понимая. – Э… а вы кто?

И словно по волшебству казавшиеся безжизненными тела других людей начали понемногу оживать.

«Как меня зовут?» – в это же время в голове вдруг появилась неожиданная и пугающая мысль.

Происходящее уже мало беспокоило меня. Главное – я никак не мог вспомнить собственное имя. Помню себя и своё прошлое. Как учился в универе и позже служил несколько лет. Помню лицо больной мамы, помню всё, что происходило со мной, перед тем как я оказался здесь, но вот имя отказывалось приходить в голову. Словно бы и не было его никогда.

«Надо выбираться отсюда…» – в голове всё перемешалась, но эта настойчивая мысль не отпускала, заставляя двигаться.

Поднявшись, я направился к выходу из комнаты, дальше виднелся самый обычный коридор с безликой мебелью. Ростовое стекло, вешалка, на которой даже болтались какие-то вещи, обувница и широкий придверный коврик. Ну и массивная железная дверь, конечно. Такую можно встретить в любой квартире, единственное, что её отличало от всех прочих дверей, – это отсутствие глазка.

Хлоп! – неожиданно с размаху я врезался во что-то упругое, чуть не отлетев назад, лишь чудом удержавшись на ногах.

– Какого… – вырвалось у меня, впереди ничего не было, но его всё равно что-то остановило.

– Ты это, мужик… бесполезно всё это, мы пробовали, какая-то хреновина не пускает дальше, даже вот это окно на балкон открыть не даёт, и стёкла не выбьешь, – послышался за спиной голос хлыща.

Не веря, я осторожно протянул руку вперёд, пока та в какой-то момент не наткнулась на упругую, но хорошо ощущаемую преграду. И с каждым миллиметром эта преграда становилась плотнее.

«Да ну, бред какой-то, это же сон, натуральный сон», – я помотал головой, пытаясь прийти в себя, и только сейчас обратил внимание на то, что творится в комнате.

Люди по одному и парами быстро приходили в себя, и, естественно, у всех появляются одни и те же вопросы. Где они, что происходит и, как ни странно, как их зовут. Да, теперь мне стало очевидно, что я не одинок в своей проблеме – никто из присутствующих не помнит своих имён.

«Сколько здесь людей? – быстро пробежался взглядом по комнате, пересчитывая. – Двенадцать человек, и у всех одинаковая история, судя по тому, что я слышу».

Они все чем-то занимались: работали, готовились ко сну, играли, гуляли, а кто-то даже пел в караоке. А затем щёлк, темнота – и вот они уже здесь. Да и я тоже не исключение, шёл в клинику заплатить за процедуры для мамы, секунда темноты, и вот уже нахожусь здесь. В своей одежде, с теми же вещами. Даже деньги в кошельке ровно на ту сумму, какую брал с собой, а ведь она не маленькая. Никто даже не позарился. Хотя всё же кое-чего и не хватало. Сотовый пропал. Старенький, кнопочный, на кой он сдался кому-то? Странно всё это.

Какая-то здоровая женщина, про которых обычно принято говорить «тётка», вдруг начала голосить, причитая и чуть ли не плача. Её тут же начали успокаивать, поднялся гул голосов, суматоха.

– Давайте все немного успокоимся! – одна из проснувшихся девушек с милым кукольным лицом повысила голос так, чтобы её слышали.

– Паника сейчас совсем ни к чему, мы заперты в этой комнате, и давайте как-то держать себя в руках, что ли? – между тем продолжала успокаивать