Трое из Леса. Вторая трилогия - Юрий Никитин

© Никитин Ю., текст, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

* * *

Кровь еще проступала из раны на груди Мрака. Вторая ранка, неглубокая, темнела справа над ухом. Крупные тяжелые капли застыли коричневыми струпьями. Кора и Лиска уложили оборотня среди разбитых глыб небесного мрамора, Лиска забормотала слова древнего заговора.

Кора с треском оторвала нижний край платья, туго замотала голову оборотня, выставив заостренное ухо, слегка заросшее шерстью. Лиска метнула злобный взгляд: бесстыдница, могла бы и не такую широкую полосу, а теперь не тронутое жгучим солнцем белое тело вызывающе бросается в глаза, и взгляды троих мужчин, как ни измучены те после боя, то и дело обращаются в ее сторону.

На лбу Мрака собрались крупные, как орехи, мутные капли. Он все еще дышал тяжело, но взгляд прояснился. С недоумением поднял голову, вверху чернота, вроде ясная ночь, но почему нет звезд, осторожно повертел шеей. Поморщился:

– Отпустило… Хороший ты лекарь, Олег. Куда лучше, чем волхв.

– Я не вылечил, – сказал Олег с отчаянием. – Я только усыпил яд! Но эта гадость проснется с морозами. Я не знаю даже, увидишь ли первый снег.

– До снега? – удивился Мрак. – Так чего ж рыло, как у барсука, вытянулось? Еще утром не знали, доживем ли до вечера! А тут – до первого снега! Это же вечность…

Он пошевелился, пытаясь сесть. Рука нащупала сверкающее Яйцо, но ладонь соскользнула, едва не упал лицом вниз. Кора и Лиска с готовностью упирались в эту каменную плиту, которой казалась спина оборотня, раскраснелись, ибо поддерживать Мрака не легче, чем настоящую скалу.

Мрак прислонился к уцелевшей стене хрустального дворца. По изумительно ровной площади, холодной и неживой, как раскатились, так и застыли блестящие глыбы, похожие на расколотые льдины. Свет искрился на изломах, вспыхивал сотнями крохотных радуг, но даже радуги здесь были не столько цветными, сколько всего лишь яркими и неживыми.

– Или парни, – выговорил Мрак с трудом, – с которыми я сталкиваюсь, становятся все крепче… или я слабею.

Олег приложил ему к губам баклажку:

– Выпей глоток этого отвару. А завтра, если проснешься, еще глоток.

Таргитай, сгорбившись, как старая больная черепаха, сидел на мраморной глыбе. Растерянные глаза дударя смотрели в одну точку. Вышитая петухами рубашка разорвана до пояса, на боку зияет прожженная дыра с коричневыми краями.

Он вздрогнул, когда Олег начал остервенело крушить подхваченным с земли молотом стену.

– Все равно не понимаю, – сказал Таргитай убито. – Вот спасли мы весь белый свет… И сидим здесь, голодные, как волки, озябшие, как вороны. А я голодный, как четыре волка зимой. А где-то цари жрут и пьют прямо на теплых печах, как жрали и пили… Перед ними девки пляшут, в бубны бьют… А мы, спасители, получили от хвоста уши.

Мрак морщился, рассматривал рану на груди. Края взялись лиловым, медленно чернели. В сторонке раздавался грохот, Олег разбивал мебель, сундуки, скрыни. Золото и драгоценные камни топтал, не глядя, торопливо оглядывался на Мрака, и даже Таргитай понимал, что ищет волхв. Мрак пробурчал:

– Вон Яйцо.

– А что с ним? – спросил Таргитай безнадежно.

Мрак подумал, предложил:

– Продай. Можно такие деньги огрести!

– Мрак… – проблеял Таргитай несчастным голосом. – Я о том, что где же справедливость?

Мрак скривился от приступа боли:

– Раз спасли, то он враз и справедливым станет?.. Да ты дурнее, чем я думал.

Олег услышал, бросил через плечо:

– Мир все тот же. Мы его просто удержали в целости… Не то что этот сундук!.. Не дали белому свету разлететься на камешки… Ого, сколько камней, и почему-то драгоценные!.. Но с чего бы вдруг мир стал справедливее?

– Я думал, – сказал Таргитай тоскливо. – Должно же что-то произойти!

Мрак проворчал:

– Оно и произошло. Мир цел, люди пакостничают по-прежнему. А уж как улучшить этот спасенный мир, пусть Олег думает. На то и волхв.

Олег двумя страшными ударами разбил другой огромный сундук, окованный золотыми обручами. Раскатились желтые монеты странной чеканки, блестящие камешки. Олег брезгливо переступил, обрушил молот на следующую скрыню, а через плечо буркнул:

– Я знаю лишь, что погубить или спасти мир можно за один день. Но улучшить… тут всей жизни не хватит. Вон у Рода и то руки опустились! И хвост повис. А крылья так и вовсе… А он бессмертный!

Мрак посмотрел на опечаленного Таргитая, засмеялся грохочуще:

– Но даже если улучшишь, то все одно получишь разве что затрещину или пинок в зад. Спасители человечества кому нужны? Это даже я понимаю, хоть лягушачьи лапки перед собой не бросаю!.. Ты – другое дело. Не забывай, что ты теперь бог!

Олег с сочувствием оглянулся на Таргитая. Тот как никогда выглядел маленьким и жалким, горбился, пугливо посматривал по сторонам. Пальцы зябко шарили по груди – он то ли стягивал края разорванной рубахи, грудь чересчур широка, то ли щупал спасительную дудочку.

– Может, не надо, а? – выговорил он просительно. – Лучше ты будь им, а? Ты вон какой здоровый! Или Олег, он у нас умный.

Мрак непреклонно покачал головой:

– Не-а, мне нельзя. Я теперь герой. А герои иной раз и богов меж ушей… Да не отодвигайся, не отодвигайся! Ты хоть и бог, но какой-то…

– Верно, – оживился Таргитай, – какой я бог?

– Бог, бог, – сказал Мрак веско. – Мне нельзя, потому что здоровый, а Олегу – потому что умный. Где ты видел, чтобы бог был умным?.. Как и те, кто богу кланяется? Это ж козе понятно: либо умный, либо верующий.

Таргитай горбился, и Олег, несмотря на злость и непонимание, все больше жалел недотепу. Род сотворил белый свет нелепым, если такие вот могут становиться богами, но спасибо Роду и за этот мир: смеяться над созданным всяк горазд, ты сотвори лучше!

По спине пробегал холодок. Дерзкая мысль пробивалась все выше, но он гасил, заталкивал вовнутрь, ужасаясь дерзости. Если Род сотворил мир несовершенным, то не для того ли создал людей, дабы доделали лучше? Продолжили работу Рода? А они трое, спасшие мир, не должны ли стоять во главе этих спасителей? А то и взяться за работу первыми?

Он перевел дыхание, потряс головой, отгоняя шибко сложные мысли:

– Мрак, ты не больно-то