— Чего-чего? — на некоторое время я впадаю в прострацию.
Уж точно не такого предложения я ожидал! Что угодно, но не предложение руки и сердца!
— Зачем нам воевать и соперничать? — отстраняется от меня Стайса, обворожительно развернувшись и ненавязчиво демонстрируя свои прелести, — Разве не проще будет объединить наши усилия и выступить единым фронтом против будущих врагов?
Да, это было бы изумитель… Так, стоп, собрался, кому сказано!
— Выходит, ты предлагаешь взять тебя в жены? — стараясь сохранять спокойствие, уточняю я.
Девушка кивает.
— Подумай об этом, Шурик. Я не столь глупа, чтобы понапрасну проливать кровь своих последователей. Также я уверена, что и тебе не нужна эта война. Но вместе… — она складывает ладошки в замок, словно показывая, сколь нерушимым мы можем стать союзом, — Вместе мы разрешим этот конфликт, не пожертвовав никем. Все в плюсе.
— И ты готова стать моей женой? — против воли я едва ли не выдаю собственного волнения.
Хочешь не хочешь, а от подобной перспективы меня пробирает дрожь. И ведь даже не понять от сердца, что ушло в пятки, готовясь пойти в пляс, или от охватившего спину холодка.
— Лорд и Великая Жрица — звучит очень даже хорошо. У тебя таланты организатора и воина, — голос Стайсы течёт как мёд, — Я ведь вижу, как много ты успел сделать. И мне это очень нравится. Я не из тех, кто любит смазливые мордашки. Я вижу в тебе силу, и это привлекает!
— А что насчёт твоей Светлой Богини?— спрашиваю, — это правда, или так? Для красного словца?
— Увидишь! — подмигивает Стайса, — я уверена, что ты не будешь разочарован.
— Я должен это обдумать, — говорю, собрав всю волю в кулак, — Ты, конечно, очень красивая, и всё такое, но… это политический шаг. Я должен обсудить его с моими людьми. А то получится «без меня, меня женили…».
— Твои люди, — Стайса морщится, — разве они не рабы? Ты Лорд, ты решаешь за них, что для них будет лучше. Да и разве смогут они возразить что-то, против такой прекрасной Леди, как я?
— И всё же, — укрепляюсь в своём мнении, — мне нужно время. Это не просто брак, это союз. Он должен быть осмысленным и выгодным обеим сторонам.
На личике Стайсы мелькает что-то похожее на разочарование, но она тут же прогоняет это выражение и вспыхивает лучезарной улыбкой.
Так что подумай, Лорд Шурик. Мы встанем прямо за лесом, чтобы не нервировать твоих людей. На рассвете я буду ждать твоего положительного ответа, — послав мне воздушный поцелуй, Стайса разворачивается и, заложив руки за спину, неспешно уходит.
— Нет, ну как так-то? — я с трудом отрываю взгляд от покачивающейся пятой точки Великой Жрицы.
И это всё может быть твоё, Шурик. Прямо сейчас. Скажи только слово.
Я машинально топорщу взмокшие от напряжения волосы.
Вот тебе и явление Жрицы народу…
* * *
Как только паланкин со Стайсой скрывается за деревьями, действие её Харизмы окончательно сходит на нет. Выходит у нее есть определённый радиус, внутри которого ты попадаешь под действие её соблазна.
Вот только понять бы ещё насколько этот радиус велик. Двадцать метров, пятьдесят, сто?
Или, может, она способна соблазнить любого, кто оказывается у неё в поле зрения?
Сложный вопрос. Можно лишь чётко отметить, что при приближении к девушке действие Харизмы усиливается.
Даже я, находясь почти вплотную к Стайсе, с трудом сдерживался, от неразумных поступков.
— Парни, вы как? — спрашиваю Малого и Михалыча, которые всё это время следили за нами со стены.
— Это… тяжело, — выдаёт обессиленно Малой, — Меня словно губку выжали, а после заставили пробежать марафон. Вроде бы ничего и не делал, а так устал.
— Она действует, как Черти-что, — подтверждает мой вывод Михалыч, — Я будто отстоял целую смену, а потом мне сказали, что нужно задержаться на сверхурочные
Подмечаю, то, что наши ощущения, в принципе, схожи. Я аналогично им ощущаю усталость.
Не физическую, но ментальную. Полагаю, что в этом и заключается особенность Харизмы. Человек с высокой Харизмой будет практически всегда подавлять тех, у кого данная характеристика не так развита.
Практически как в реальной жизни. Харизматичные люди везде и всегда привлекают других, становятся центром внимания для окружающих их людей.
Так и сейчас. Стайса стала столь «яркой» персоной, что волей-неволей притягивает взгляд. Ты не в силах ни отвести глах, ни проигнорировать.
Тоже магия, мощная и опасная. И одно мне до сих пор неясно. Давит ли она просто своей характеристикой, или имеет, кроме этого, какие-то специальные навыки.
Ведь не только мужики повелись, которым естественно при виде красивых барышень стойку делать. Наши девочки тоже были в отключке.
— Как вы сами? — спрашиваю у них, — в порядке?
Мышь только устало кивает, а Хрюша пытается объяснить своё состояние.
— Я просто засмотрелась, — бормочет она. — Даже не знаю, как это сказать. Меня она совсем не интересует, но я будто теряю контроль над своим же телом. Это пугает,
— У меня так же. Может это какая-то магия? — хмуро подмечает Мышь.
Мне тоже показалось, что первый удар при появлении жрицы был самым сильным. Только я сумел вывести остальных из транса, остальные просто «залипли» на Стайсу. Эффект новизны, или какое-то хитрое колдунство?
И что она там говорила про свою Богиню? Это трёп, чтобы запудрить мозги своим рабам, или она правда нашла связь с какой-то сущностью? В этом мире не всё так просто, это я понял уже по появлению Чёрти-что.
Нам он помогает в тренировках, а ей Богиня в чём помогает? Какие способности прокачивает?
— И что она хотела на этих переговорах? — грозно скрещивает руки на груди Хрюша, — Требовала сдаться поди, сучка такая. Правильно ты её послал, Шурик! Мы их в блинчик раскатаем, а потом Мышь ещё поджарит!
— Если бы…
— Она захотела, чтобы Шурик на ней женился! — заявляет Малой.
— Малой, бл… — шипит Михалыч, спрятав лицо в руках.
— Она… ЧТО⁈ — обращается за секунду в мегеру Хрюша, сравнявшись по источаемому ужасу с Черти-что.
— Да с чего ты взял, гадёнышь⁈ — она разворачивается к Малому, словно именно он — источник всех бед и со Стайсой заодно.
— У нас в «учаге» парни учились глухонемые, — оправдывается он, — я и навострился по губам читать. Михалыч спрашивал «чего они, да чего…», вот я и читал… я не нарочно, правда… Я, чтобы наготове быть в случае нападения! Лорд Шурик, да скажи ей! Аааа! — взвывает Малой, когда Хрюша хватает его за ухо.
— Именно это она и предложила, — прямо говорю, — С её слов это приведёт к концу войны и позволит объединить нашу зону. А это откроет границы региона, если никто не забыл, — спокойно уточняю я, встретив возмущённый взгляд девушки.
— Ты ведь ей отказал? Ведь отказал же⁈ — Хрюша близка к истерике.
— Я не дал ей ответа сейчас, — отвечаю — У нас есть время до рассвета, чтобы решить, как поступить.
Та вздрагивает, хмурит брови, готовится что-то сказать, но по итогу лишь прикусывает нижнюю губу.
— Почему? Тебе меня мало? — с какой-то детской обидой шепчет она, а на глазах выступает влага. — Эта кляча худая лучше, да⁈
Ну вот, первое сложное решение, и уже бунт на корабле. Слишком много демократии в нашем рабовладельческом обществе.
Я глубоко вздыхаю, унимая рвущееся наружу раздражение и злость. Не на девушку, на саму ситуацию, в частности. Я ее собираюсь перед ней оправдываться, но и унижать публично, показывая её «рабское место», тоже не хочу.
— Хрюша, — говорю, — ты не забыла, случайно, как ты тут появилась? Как состоялось наше первое знакомство?
Девушка осекается на полуслове и опускает глаза. Вспоминает, как пробовала убить меня палкой-копалкой ради печёной картошки, и как стоял вопрос «рабство или смерть».
— Извини, — бурчит она.
— Если это будет выгодно поселению, я соглашусь, — вбиваю слова как гвозди, — она опасный враг, как минимум равный нам по силам. Если начнётся война, пострадают все, и они, и мы. А Стайса предлагает мир.
— Ну и пусть пойдёт со своим миром куда подальше! — снова прорывает Хрюшу.
Мышь фыркает, никак не реагируя на происходящее. Вот только её лицо также не выражает спокойствия, скорее, нечто среднее между нервозностью и раздражением.
— Говори, — требую я.
— Я не хотела идти в рабство, — объясняет магичка, — но уступила. Но если бы предлагала она, я бы не сомневаясь выбрала смерть.
Девочки,
