Проект Преторианец. Каменные джунгли (СИ) - Владимир Оверов

Камера включается и в захвате объектива появляется человек, одетый в синий комплект брони с надписью «ПРЕССА». Мужик поправляет шлем и настраивает микрофон, а сзади на фоне, десантники, одетые в экипировку городского камуфляжа занимались своими делами. Кто-то в новой и относительно чистой броне слезал с транспорта колонны и заходил в здания, осматривал улицы. Одним словом, осваивались на новом месте. Другие же наоборот, выбредали из домов и укрытий, кого-то несли на носилках или помогали идти в другую сторону от пришедшей колонны. Вид у них был на порядок хуже, всё в пыли, грязи и крови.

— Готово — проговорил репортёр оператору камеры — Снимаешь? Идёт? Идёт. Так, хорошо.

На одно мгновение он замер в одной позе. Еслиб вокруг не ходили люди, казалось что время остановилось, после чего продолжил.

— Уважаемые зрители, с вами Льюис Сицкий и это специальный репортаж с планеты Хронос, который освобождают вооруженные силы Федерации. Сейчас мы находимся на перекрестке улиц Хонсю и Рукворова, где совсем недавно проходили боевые действия. — репортёр начал стрелять глазами по сторонам в поисках своей первой жертвы — и на текущий момент мы первые кто сможем узнать все подробности этой, осмелюсь сказать, бойни.

Оператор с человечком в синем прошли вдоль улицы. То тут, то там встречались следы разрушений и лужи крови. Кровь, к слову, автоматически цензурилась камерой. Они подошли к одному десантнику. Тот был весь в пыли и грязи, на закрытом шлеме были видны следы крови. Он шел куда-то в сторону, откуда пришла съёмочная группа.

— Извините — остановил репортёр бойца — можете дать нам описание событий, которые происходили тут… Э-э-э, буквально несколько часов назад?

Десантник остановился, выбора у него особо не было, ему буквально преградили дорогу. Взглянул из-под шлема на камеру и тихо пробормотал:

— Ненавижу прессу…

— Что, простите? — мужик в синем, не смотря ни на что его всё же услышал но проигнорировал и продолжил сувать микрофон под нос.

— В *зацензурено* иди, говорю! — прорычал боец, отпихнул микрофон, схватился за окуляр камеры и потянул её вниз.

На секунду камера засняла кусок дороги, а также кобуру на правом бедре бойца. Когда же равновесие было возвращено, репортёр стоял, слегка поджав губы.

— Вырежи это потом, — кисло проговорил он, затем дальше продолжил будничным голосом и прежним выражением лица. — мы попали на этот участок одни из первых и стремимся узнать, какие ужасы пережили доблестные десантные войска ради нашей общей победы над режимом Альянса.

Они также подошли, один пятясь, другой снимая его на камеру, к махине гиавитанка, на борту которого сидел парень в комбинезоне техника и с танковым шлемом на голове. Он сидел, свесив с брони ноги и о чем-то вздыхал.

— Здравствуйте, — снова заладил Льюис. — я вижу, вы уже давно в танковых войсках. Как вы можете описать ситуацию, просиходящую в этом месте?

Танкист поднял голову, опять же, взглянул в камеру. После чего перевёл взгляд на репортера и произнес уставшим голосом.

— Слушай, мужик, отстань от меня, и так проблем свалилось, так ещё и ты тут, — он повернул голову в сторону башни и крикнул, — ну что там⁉ Заработаем⁉

— Да *зацензурено*! Электронике *зацензурено* вообще! — донеслось из танка. — нам бы до ремонтников доехать, там менять всё на*зацензурнно*!

Репортёр опять хотел было продолжить совой расспрос, но тут камера захватила в объектив ешё одного десантника. Он подошёл к группе и устало произнёс:

— Ребят, идите уж лучше, не до вас сейчас…

— Но как же вы не понимаете! — не выдержал репортёр. — Этот репортаж увидят ми…

Его голос неожиданно прервал свист. Он всё наростал и с каждым мгновенье становился всё громче. Все люди в кадре подняли головы вверх, но первый очнулся десантник.

— Воздух! Все в укрытие! — прокричал он. — Ты! Бери свою камеру и этого идиота и бегите вон в то…

Договорить он не успел. Грохот внезапно прервал раздачу указаний и все в обективе повалились на землю: кто-то крича, кто-то матерясь, что порождало всё новые и новые зацензуренные пики на записи камеры. Последнее что она сняла, была лужа подсохшей крови, на против которой она упала.

Снова этот долбаный ржавый коридор. Снова эти старые корабельные переборки.

Снова я бегу.

Всё тут так знакомо и каждый раз что-то меняется. Как будто видел в далеком детстве старый фильм и общее описание помнишь, а конкретика растворяется в водовороте времени.

— Они лезут со всех сторон! Мне нужна помощь! Пришлите подкрепление!

Вновь со мной рядом бежит Череп, как будто он реально сейчас может куда-то бежать… Коридоры меняют друг друга, как в калейдоскопе. Вот развалившаяся от времени платформа, вот какой-то стол. Вот пара неподвижных тел…

— У тебя пять минут, старлей! Пять минут и мы уходим!

Я уже добрался до знакомой комнаты. Там, вдалеке, уже слышны автоматные очереди и крики о помощи. Это всё стандартно.

— …Я же с вами с первого дня со всеми… — о, опять что-то новое появилось.

В последнее время этого нового становится всё больше и больше. С каждым погибшим подчинённым, с каждым погибшим другом. Мы с Черепом завернули за очередной поворот, а там всё пошло по накатанной. Боец отстреливается, боец замечает нас, бойца убивают, боец запирает себя с этими тварями. Только в этот раз я даже сдвинуться с места не успел. Сразу же прилетело в голову откуда-то сбоку, от чего я повалился на пол. Кулак чтоли, серьезно?

— Ему уже не помочь, командир! — крикнул под ухо Череп.

Нет, уже не Череп. Уже какая-то непонятно как держащаяся вместе куча плоти и металла. И в этот раз она была не одна. Откуда-то из тени коридора вышла ещё одна… Хрень. Лица было не видно, но куча пулевых отверстий в теле делали из неё настоящий дуршлаг.

— …Вы же мне уже как родные все… — о, кайф, оно ещё и говорит. Голосом Техника говорит.

Я перекатываюсь подальше от этого вот и достаю пистолет, навожусь на «Черепа» и всаживаю в кость черепушки пару пуль. А ему как слону дробина, даже внимания не обратил. Просто замер и начал смотреть на меня. Я же перевел ствол на «Техника» и увеличил количество пулевых отверстий ещё на два, эффект тот же. Вскочить уже не успел. Из ниоткуда со всех сторон начал раздаваться тот самый шепот. Слов не разобрать, но посыл понятен. Ещё и ты