Среди нас 2 (СИ) - Макс Вальтер

Я едва успел уклониться от первого выпада. Скорость, с которой двигался пре́док, восхищала и пугала одновременно. Необычайная лёгкость в каждом взмахе, словно он и не бьётся вовсе, а танцует. И что-то мне подсказывало: Исай дерётся даже не вполсилы — скорее так, на полном расслабоне. Я же извивался словно уж на сковородке. И ведь нет даже крохотной лазейки, чтобы провести контратаку.

Его удары были не просто молниеносными, каждый скрывал в себе подвох. Размашистый внезапно переходил в колющий, а при попытке пропустить его мимо я едва успевал уклониться от второго меча. Исай будто нарочно слегка его притормаживал, а затем хитрым вывертом посылал клинок с другой стороны. Как раз там, где я пытался уйти из-под удара и снова попадал в ловушку очередного выпада.

В один из таких моментов предок ухмыльнулся и подмигнул мне, а в следующее мгновение моё тело пронзила адская боль…

* * *

— Он очнулся! — ударил по ушам громкий женский крик.

— Живой, — вторил ему мужской, как мне показалось, улыбчивый.

Я не без труда разлепил веки и увидел над собой кучу лиц, с любопытством рассматривающих меня. Нет, не с сочувствием или участием, а так, будто перед ними загадочная зверушка. На лице у Мишки тоже блуждала загадочная улыбка. И от всего этого я почувствовал себя крайне дискомфортно.

— Чё вылупились⁈ — огрызнулся я.

— Да так… — хмыкнул в ответ Михаил.

— Чего — так? Говори, раз уж начал, — буркнул я и попытался подняться.

Меня сразу подхватили и помогли сесть, даже что-то мягкое под спину подсунули. Тут же началась суета, и уже через минуту мне втиснули в руки миску с кашей. И снова уставились, как на животное в зоопарке.

— Да блядь! Вы чё как эти… — Я замолчал, подбирая правильное слово, чтобы их обозвать.

— Просто ты там такое устроил… — снова начал Михаил и опять прервался на полуслове. Правда, на этот раз его захлестнули эмоции. Но он всё же нашёл в себе силы и рассказал, что произошло перед тем, как я отключился.

По крайне мере, мне так казалось. Но люди увидели совсем другое. Вместо того, чтобы рухнуть без памяти, я подскочил будто ужаленный. Оттолкнув отца Владимира, вытянул меч из тела Алисы и принялся охаживать им всех, кто пытался проникнуть на территорию храма. И делал это настолько лихо и виртуозно, что впору на видео записывать, иначе просто никто не поверит. Со стаей псов я расправился за пару секунд, после чего начертал клинком на столбе какой-то символ, и все бесы, что успели пересечь невидимую границу, рухнули без памяти.

Баал, сидевший в теле Алисы, взревел раненым зверем. Он выкрикивал проклятья на непонятном языке (так показалось Михаилу), но не мог сдвинуться с места. Тогда я повернулся к нему, занёс меч для удара и… полетел носом в землю.

— Где она⁈ — услышав окончание истории, тут же оживился я.

— Там же и стоит, — пожал плечами Мишка. — Мы в неё твоими патронами стрелять пробовали, а ей хоть бы что.

— Вы чё, совсем ебанулись⁈ — Я подскочил и рванул на улицу.

Ноги предательски подкосились, и меня слегка повело, но я смог удержать равновесие. Правда, для этого пришлось опереться о плечо товарища. Вся толпа последовала за мной. И, кажется, народу в храме знатно прибавилось. Но это всё потом. Сейчас меня волновала только судьба Алисы.

Она стояла там же, где я в последний раз её видел, и, похоже, действительно не могла двигаться. Даже руки безвольно висели вдоль тела. Насчёт глаз — непонятно, потому как в них по-прежнему бушевало пламя и невозможно было сказать, в какую сторону направлен взгляд. Однако я понимал, что она меня видит. И наверняка даже слышит.

Несколько секунд я рассматривал её, а затем обогнул и подошёл к столбу, на котором обнаружил нацарапанный символ, о котором рассказывал Мишка. Чем-то он напоминал японский иероглиф и был мне незнаком. Я напряг извилины, но память молчала. Я даже близко не понимал его значения и не был уверен, что если повторю данный рисунок, он сработает так же. Нужно ещё как следует разобраться со всеми этими ступенями посвящения.

Кстати, о птичках… Хотя ладно, с отцом Владимиром пообщаюсь чуть позже.

Я покосился на зрителей, которые вывалили из храма и внимательно наблюдали за каждым моим шагом. Так, будто сейчас на меня должно снизойти озарение, которое позволит вернуть жизнь в прежнее русло. Вот только хрен там плавал… Всем нам придётся учиться выживать. Даже если демоны вдруг решат покинуть наш мир, в чём я как раз очень сильно сомневаюсь.

Я вернулся к Алисе и уставился в адское пламя в её глазах.

— Отпусти меня, витязь, — внезапно произнесла она, заставив меня вздрогнуть.

— Ага, обязательно, — ответил я. — Может, тебя ещё до дома проводить?

— Это мы уже проходили. — На лице девушки появилась кривая ухмылка.

— Смешно тебе, мразь⁈ — Меня вдруг охватил гнев. — Сейчас вместе похохочем. Мих, а ну принеси фломастер!

— Уже бегу! — отозвался он и скрылся в храме.

Спустя минуту, вооружившись инструментом, я уже выводил крест на лбу демона. Баал не брыкался, терпел до последнего. Хотя, скорее всего, его попросту сдерживал нацарапанный на столбе у ворот символ. Художество не отняло много времени, и едва я закончил, бес начал корчиться, а затем пламя в глазах девушки погасло.

— Сергей⁈ — удивлённо спросила она. — Что происходит? Где я?

Мне тут же захотелось сгрести её в охапку, обнять и больше никогда не выпускать. Но стоило дёрнуться в её сторону, как огонь вновь вернулся в глаза Алисы.

— Ой, ха-ха-ха! — захохотал демон. — Не получилось. Может, цвет не тот выбрал?

Меня окончательно поглотила ярость.

— Заткнись, сука! — проревел я ей прямо в лицо. — Завали хлебало, тварь! Я тебя на ремни порежу!

Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы меня вовремя не остановили. Кто-то навалился сзади, Рустам перехватил руку, в которой уже был зажат нож, а между мной и девушкой втиснулся отец Владимир. Да и на что я надеялся? Ведь Мишка говорил, что мои пули с аналогичным крестом не принесли результата. Но затуманенный гневом мозг отчего-то не воспринял эту информацию.

— Остановись! — негромко, но строго приказал священник. — Так ты ей не поможешь!

— Пусти! — рявкнул я и попытался вырваться.

— Успокойся, Могила, — ледяным тоном осадил меня Маркин. — Она же специально тебя выводит.

— Не