Владимир Поселягин
Второй фронт
Москва. Кабинет Сталина. 26 июня по миру СССР.
24 по миру Александра. 18 часов, 15 минут.
— Прорыв танковых частей под Кобрином успели локализовать используя три засадных гаубичных дивизиона. Корректировщики очень хорошо поработали, как и группы минеров. Передовые части немцев фактически уничтожены, но и у нас большие потери, сказывается слабая подготовка бойцов и командиров, — докладывал маршал Шапошников.
— А ведь там собраны наши лучшие бойцы, — с легкой горечью произнес Сталин.
— Это так, но за последние четыре дня действия наших засадных групп становятся все лучше и лучше. Многие бойцы уже прошли через первый бой, и сейчас понемногу осваиваются.
— Хорошо, продолжайте, что там у Кобрина?
— На данный момент вторые эшелоны немецких войск заняли город. На сутки раньше, чем мы планировали. Все-таки, несмотря на то, что они фактически лишены связи, а мы нет, не дает такого сильного преимущества на которое мы рассчитывали. Слишком большая разница у нас в подготовке войск, — вынужден был признать очевидную вещь, маршал.
— Я знаю об этой проблеме, именно поэтому Ставкой и было принято решение вывести войска на старую линию УРов. Бойцы, прошедшие горнило приграничных боев, станут костяком в воевавших частях, и поделятся своим опытом с другими необстрелянными бойцами, — сказал Сталин.
Маршал об этом знал, поэтому только кивнул в ответ, продолжив:
— Два гаубичных дивизиона успели выйти на другое место сосредоточения, к сожалению, насчет третьего я ничего сказать не могу, связь с ним оборвалась. Последнее радиосообщение было, что они ведут бой с парашютистами. Посланная на помощь усиленная мотогруппа нарвалась на прорвавшийся моторизованный полк противника, и отступила, понеся потери. Группы минеров, так же вышли в не полном составе. Однако это небольшие потери в сравнении с немцами, в одном только пригороде Кобрина они потеряли больше пятидесяти единиц бронетехники, точное количество потерь в людях пока не известно. Используя Ту-двадцать два как высотных разведчиков, благо союзники успели передать нужное оборудование, мы в курсе всех планов Вермахта, и также сосредоточения их резервов. Ночные бомбардировщики сделали больше двух сотен вылетов по резервам немцев, не трогая передовые части. К сожалению тут тоже не обошлось без потерь. Мы не досчитались восемь машин.
— Что там с генералом Паулюсом? — спросил Сталин.
— Пока отказывается сотрудничать, но пресс-конференцию для иностранных журналистов провести все-таки придется. Немцы обнародовали известие о пленение генерала.
— М-да, рассчитывать на то, что они попридержат эту информацию, не стоило, — задумчиво сказал Сталин.
Загудел зуммер селектора.
— Слушаю, — произнес Сталин, нажав на одну из кнопок.
— К вам товарищ Берия, товарищ Сталин, — послышался в динамике голос секретаря.
— Пропустите, — ответил Сталин.
Бесшумно отворилась дверь, и в кабинет вошел Берия. Поймав взгляд Сталина, он отрицательно покачал головой.
— Проходите, товарищ Берия, — указал мундштуком трубки на свободный стул неподалеку, велел Главнокомандующий: — Сейчас мы закончим с Борис Михайловичем закончим, и продолжим уже с вами.
Пока Берия приготавливал к докладу бумаги, Шапошников продолжил:
— На других участках нашей границы практически все тоже-самое, только на Украине был крупный прорыв моторизованных частей немцев, но попав в огненный мешок артиллерийского корпуса генерала Горбатого, был остановлен и отброшен новыми танковыми бригадами генерала Лисина. Должен сказать, что действия немецких диверсантов в наших тылах, фактически сведены к нулю, по сравнению с историей в мире Александра. Эпизодические случаи, практически не заметны, тем более подразделения охраны тыла, реагируют на удивление оперативно.
— Хорошо. Что у нас с авиацией?
— Бои за небо идут страшные. Командование воздушного флота Люфтваффе фактически забросило охрану своих войск от налетов бомбардировщиков, и борется за господство в воздухе. Наши потери в устаревших истребителях огромны, но и немцы потеряли немало хороших пилотов. Хорошо помогают в этих случаях засадные эскадрильи асов, на новейших истребителях. Капитана Вольных, сбившего за эти четыре дня двадцать шесть самолетов противника на своем ЯК-один М, Геринг объявил своим личным врагом, как только заметка о подвиге капитана вышла в 'Звезде'.
— Капитан уже представлен к награде?
— Да, сегодня утром была отправлен наградной лист, как на него, так и на других командиров сбивших немало самолетов противника.
— Хорошо, Борис Михайловичем, следующий доклад через два часа, — сказал Сталин.
Собрав все листы с докладом в папку, маршал отдав честь и вышел из кабинета.
— Что с Аномалией? — немедленно спросил Сталин у Берии.
— Ученые пока ничего не говорят. Пользуясь тем, что Аномалия закрыта мы снова стали водить людей в поисках 'видящих', но пока безрезультатно. В том месте, где исчез Александр, мы строим сторожку, и посадили взвод егерей. Местность оказалось уж очень лесистая. Так что на это время, у нас только два пути. Это ждать Александра, и найти другого 'видящего'.
— Хорошо, что с настроениями в среде белорусских военспецов?
— Пока все нормально. С ними были проведены разговоры, и объяснены почему не работает почта и связь с их миром, так что волнений ждать не приходиться, все они отнеслись с понимание к этой новости, и тоже ждут пока портал заработает. Тем более некоторые особо дальновидные забрали семьи с собой.
— Приятно иметь дело с такими союзниками, — сказал Сталин, и добавил: — Что у нас по Румынии?..
Российская Империя. Царство Польское. Усадьба пана Пшеновского. Гостевая спальня.
26 июня. 19 часов 40 минут местного времени.
Очнулся я от тихого хлопка закрывающейся двери. Несколько секунд тупо смотрел на белый потолок с красивой церковной лепниной. Всякие амурчики, ангелочки, просто усеяли углы комнаты. Попытавшись приподняться на локте, со стоном рухнул обратно. Переждав приступ слабости и головокружения скрутивший меня, попытался снова сделать это. На этот раз у меня все получилось. Сел, уперся спиной на подушку, вытер мокрый от пота лоб, и осмотрелся.
Судя по обстановке я находился в музее.
'А профессор то был прав, мы провалились в прошлое, а не в будущее как я надеялся!' — подумал, закончив осмотр комнаты. Тяжелые, непроницаемые шторы закрывали окно, но и так понятно, что это не родной мне мир, если только мы не попали к какому-нибудь олигарху повернутому на антикваре, что было сомнительно.
