Ознакомительная версия.
— Я знаю, — легко сказал Петя. Благодарный Арнольдов кивнул.
Опять говорили о приятном, понятном: о подготовке ассистентов, о том, что прикомандированные из «республик» не знают русского языка, а надо их как-то учить. Что надо будет Пете съездить в Улан-Удэ, в Монголию, попрактиковаться в бурятском языке, да и вообще узнать страну, народ.
Было еще совсем рано; настенные часы показали 12.
— Когда-то в это время на Петропавловской крепости стреляла пушка, — сказала Мария Ивановна, проследив Петин взгляд. — Пушку потом отменили.
Петя невнятно промычал… Неосторожное замечание про пушку можно было понять и так, что Мария Ивановна осуждает, что коммунисты отменили старый обычай стрелять из пушки в 12 часов дня. Но, с другой стороны, ее слова — признак доверия.
Петя охотно позвонил бы, сказал своим, что сдал экзамен, все в порядке. Но отец сейчас на заводе, его нельзя отрывать, а деду позвонить никак нельзя: дома у них нет телефона. Он пойдет домой и там будет встречать папу, когда папа вернется с работы. А потом зайдет к соседям и позвонит от них, наконец, Тане. Потому что, хотя она все время ссорится с Петей, он будет к девушке великодушен, он поведет ее гулять и в Эрмитаж.
Бежать? Но зачем бежать, если его берут на кафедру? Того, кто убегает от «органов» и прячется в Белоруссии, вполне могут на кафедре и не оставить. Он же ничего не сделал плохого! Его хотят убить, но Петя же ни в чем не виноват!
— Завтра же зайдите на кафедру, Петр Исаакович. Надо вам входить в курс новых дел.
Так Петя Кац сдал важный экзамен и совсем было собрался остаться на кафедре тибетского языка и страноведения. Как и многие люди до него, Петя совершенно забыл мудрую поговорку: «Если хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах». Ну, и другую поговорку он не принял всерьез: не убил плохого человека…
Не успев выйти с кафедры, Петя встретил начальника Первого отдела, Пеликанова. Пеликанов словно бы ждал Петю. А может, и правда поджидал?! Когда речь идет о Пеликанове, никогда ничего нельзя знать.
У Пеликанова высокий желтый череп и лицо, покрытое морщинами. Пеликанов, когда пишет, держит голову низко, и кажется — у него морщины даже на макушке. Или там и правда есть морщины?
Забытое племя пелукбаков верило, что плохих людей надо убивать. Если их все время убивать, то мир постепенно станет лучше без их злой воли и злых дел. «Благодари богов, если ты встретишь только одного плохого человека за все утро», — гласила печальная мудрость забытого племени. «Если ты встретил плохого человека, убей его», — продолжала другая.
Мрачная мудрость не спасла племя, давно перебитое тибетцами. От пыльной мудрости веяло скукой и жестокостью.
Первоотделец улыбался… Это была скверная улыбка.
— Пройдемте со мной, Петр Исаакович.
До сих пор глава Первого отдела никогда не говорил с Петей, даже как бы его не замечал. Проходил и смотрел куда-то вбок. А вот теперь он смотрел и улыбался. Что ему нужно от Пети?! Петр вошел в Первый отдел… Первый отдел разгораживала стойка, и посетители должны были стоять перед ней. По другую сторону стойки, под портретом Сталина, сидел неприметный человек, курил и писал. При виде вошедших он сделал вдруг понимающее лицо, потушил папиросу и вышел. Петя видел, что, вставая, человек сунул в карман кителя револьвер.
А на место этого человечка сел первоотделец Пеликанов. Он зашел за стойку и сел, теперь Петя стоял в Первом отделе, перед стойкой. А начальник Первого отдела Пеликанов сидел позади стойки, писал. Петя знал, что Пеликанов — очень плохой человек, но убивать его совсем не хотелось. Было скучно. Первоотделец все писал и писал.
— Рассказывайте! — гавкнул Пеликанов.
— О чем?
— Все с начала.
Петя едва поймал смешок: второй раз за сутки с ним говорили именно так!
— Про детство надо?
— С начала.
— Родился я в Севастополе, в тыща девятьсот пятнадцатом, в семье ремесленника, Исаака Иосифовича Каца. В Ленинграде живу с 1920 года, когда сюда приехал папа.
— Имя, отчество, фамилия отца?
— Кац Исаак Иосифович, из мещан, тыща восемьсот восьмидесятого года рождения.
— Чем занимался отец до семнадцатого года?
— Работал на винокурном производстве.
— Понятно, народ спаивал.
Спокойно, на органы нельзя сердиться.
— Отец научился производить разные спирта, теперь он работает на заводе.
— В каких партиях отец состоял?
— Ни в каких, кроме партии большевиков.
— Братья отца? Сестры? Родители?
— Отец единственный ребенок у деда, близких родственников у нас нет.
— Почему вы не пошли в инженеры, как отец?
— Мне нравились восточные языки… И вообще языки.
Петя подумал и пафосно добавил, специально для первоотдельца:
— Я считал, что принесу больше пользы Родине и партии, если изучу много языков.
Пеликанов раздраженно дернул плечом:
— И много языков вы изучили?
— Тибетский, монгольский… Китайский — хуже. Из европейских — немецкий, английский — хуже.
— Вы, я вижу, «ворошиловский стрелок».
Петя невольно покосился на отворот своего пиджака: на нем красовался значок. Только пожал плечами:
— Да.
— Хоть знаете, откуда пошел значок «ворошиловский стрелок»? — Задавая этот вопрос, Пеликанов ухмыльнулся особенно гадостно.
— Климент Ефремович Ворошилов был на зачетных командирских стрельбах летом тысяча девятьсот тридцать второго года. Стрелки после стрельбы выстроились у своих мишеней, они докладывали наркому свои результаты. А у одной, совершенно чистой, мишени командир посетовал — у него плохой револьвер. Тогда Климент Ефремович взял у этого командира оружие и сам отошел на рубеж для стрельбы. Семью выстрелами из «плохого» револьвера он выбил пятьдесят девять очков. Тогда Климент Ефремович вернул командиру оружие со словами: «Нет плохого оружия, есть плохие стрелки». После этого началось всенародное движение за всеобщую стрелковую грамотность.
— Историю эту вы знаете… А никогда не думали, что она бросает тень на качество командира Красной Армии? Неужели у этого командира мишень была совершенно чистая?! Вы повторяете клевету!
— Рассказ об этом случае был напечатан в окружной газете, а потом во всесоюзных газетах…
— Враги есть везде, товарищ Кац! Везде, в том числе и в газетах. И всех их мы выведем на чистую воду, имейте это в виду!
Пеликанов ткнул в Петю папиросой:
— А вы до сих пор ни одного врага народа не вывели на чистую воду! Почему?
Ознакомительная версия.
