— Как показывает практика, — начал Кузнец, поправляя очки, — создание при переходе и последующее сознательное создание связаны. У тебя большое будущее, парень.
— А еще только Первый при переходе вот так вот целый район перенес, — тихо произнесла Изида.
— Я слышал уже не один раз про этого Первого. Кто же он такой? — спросил я.
— Первый… Он действительно Первый… — сделав глубокий вдох и раскинув руки в стороны, рассказывала Изида. — Он первым оказался на этой местности. Нет, вероятнее всего, не он создал этот мир. Да и не он первый обитатель всей Мечты, как мне кажется. Первый просто первым появился в этой области нового мира. Однако, как я уже говорила, он действительно первый. Он лучший творец, он может создавать живые организмы, воздвигать целые города, лишь подумав об этом. Но… Но со временем он сошел с ума. В прямом смысле этого слова. Первый стал считать, что абсолютно все люди здесь — это плод его воображения, его фантазия. А, следовательно, с ними можно делать всё что хочешь. Например, убивать, если они надоедают.
— Мда, — произнес я, почесав затылок. — Стоп. Ты говорила, что он может создавать жизнь? А как насчет тех двух парней в магазине? Я подозревал, что это ты их сотворила.
— Не всё так просто, — покачала головой Изида. — Я создала их во сне, и они являлись частью моего сознания и моей памяти. Они не обладали своим разумом.
У Кузнеца тем временем в руке появилась бутылка с водой, он сделал пару глотков, и бутылка исчезла в белом свете.
— Как же ты их создала, если ты утверждаешь, что это так сложно? — не унимался я.
— Ох… В том мире я была врачом, терапевтом, если быть точной, и я прекрасно изучила человеческое тело…
— Стоп-стоп-стоп. Ничего не понимаю. Тебе на вид лет шестнадцать, — перебил я свою собеседницу.
— Этому телу всё же семнадцать лет. Поэтому спасибо за столь лестные слова о моем юном возрасте, — сказала Изида и рассмеялась. — Я же говорю, я была врачом. В Мечте я смогла омолодить свое тело. И, как я уже сообщала, перед собой ты видишь тело семнадцатилетней меня.
— Феноменально, — тихо констатировал я. — Сколько же тебе на самом деле лет?
— И не надейся, парень, она не скажет, — усмехнувшись, произнес Кузнец.
— Ну почему сразу не скажу? Есть ведь те, которые знают мой истинный возраст… — пыталась возразить Изида.
— Ага. Первый. Надо будет пойти спросить у него, — перебил ее Кузнец с издевательской улыбкой от уха до уха.
— А этот Первый, он где-то здесь, в Шпиле? — спросил я. Я и сам понимаю, что вопрос довольно глупый, так как ответ, вероятно, будет «нет». Да и куда разумнее поинтересоваться о более весомых на данный момент вещах. Но чем больше информации, тем лучше.
— Нет, парень. Иначе всех бы нас уже вырезали, — начал Кузнец, не меняя своей ухмылки. — Первый живет в своем собственном городе, возводит небоскребы и храмы в древнеримском стиле. И лишь собаки, созданные им же самим, населяют ту местность. Ну, и кое-кто намного страшнее собак…
— Крестоносцы? — поинтересовался я.
— Ох, нет, крестоносцы — это вообще отдельная история, — ответила Изида, закатив глаза. — Паш, тебе еще надо бы с Марсом познакомиться. А мне не мешало бы проведать наших. Кузнец, замени меня, помоги Паше освоиться.
— Да без вопросов. Всё равно я тут засиделся, — вздохнул Кузнец, затем в руках у него появилась сигарета, спички и он закурил.
— Постой, Изида, ты уходишь? — удивился я. Наивный. Я-то уже начал думать, что она будет со мной нянчится до конца. Совсем не догадался о том, что и у нее могут быть дела куда более серьезные, чем объяснение новичку прописных истин.
— Да, Паша, ты уж прости меня. Просто надо проведать жителей Шпиля, узнать о донесениях разведки…
— Ладно, я все понимаю, — сказал я, опустив голову.
— Ну всё, мальчики, я побежала. Приятно провести время вам тут! — произнесла Изида, разворачиваясь и идя на выход.
— Давай, старушка, свидимся еще! — прокричал ей вслед Кузнец, затем посмотрел на меня. — Будешь покурить?
— Да, пожалуйста, — ответил я. — Весь день не курил.
Кузнец дал мне сигарету и спички, которые мгновенно создал сам. Я прикурил, сделал глубокую тягу. Сигареты, конечно, были очень крепкими. Что еще ожидать от человека, «воспитанного в годы жесткой советской пропаганды»? Да, сигарета — это то, что мне сейчас так необходимо. Жизнь продолжается…
Курить я начал лет с восемнадцати. В те славные времена я учился на первом курсе и встречался с прекрасной девушкой, которую звали Ольгой. Она была старше меня на два года, но я всё равно смог её чем-то привлечь. Хотя времени уделял я Оле недостаточно, был поглощен учебой и мечтой каждого студента «пережить сессию». И… я ее любил…
Каким же я был глупцом! Смотрю на того себя сейчас, и в дрожь бросает. Слишком сильно я ревновал, слабо проявлял свои чувства, не дарил ей каких-то особых подарков. И, конечно же, повстречавшись со мной полгода, Ольга меня бросила. Как же мне тогда было плохо! Никогда до и никогда после отношений с ней я не испытывал такой депрессии от расставания с девушкой.
Вот я и начал курить. Поначалу просто чтобы как-то отвлечь себя. А потом уже и зависимость выработалась. Надо бы бросать уже…
— Куда окурок можно бросить? — спросил я Кузнеца. Нет, думая о том, что надо бросать курить, я подразумевал именно постоянное воздержание от данной привычки, а не сиюминутное избавление от бычка. Но сейчас от него действительно надо было избавиться.
— Сюда, — только и сказал Кузнец, у него в руке возникла пустая стеклянная банка, объемом около полулитра. Затем он поставил ее на небольшой стол с ножами и кинжалами, который стоял недалеко от нас. Я затушил окурок в банку, потом Кузнец кинул туда свой, взял банку, и она растворилась у него в руках. Не привык я еще к такому. Да и как можно привыкнуть к тому, что полностью переворачивает твое мировоззрение с ног на голову?
— Кузнец, сколько ты тут времени? Ну, в Мечте? — задал я вопрос.
— Я не знаю, честно. Пойдем, познакомлю тебя с Марсом, а по дороге как раз обсудим вопрос времени в этой реальности, — произнес он и начал двигаться на выход. Оказавшись в коридоре, я вновь вкусил ощущение мрачности. Кузнец шел впереди меня, поэтому хоть заблудиться я не боялся. А тут это вполне возможно. Слишком много поворотов и слишком много дверей.
— Так что не так тут со временем? — продолжал я свои вопросы.
— Да всё! — воскликнул Кузнец. — Сутки имеют абсолютно хаотичное количество часов в них. Иногда, от рассвета до рассвета может пройти двадцать четыре часа, иногда всего пару часов, а иногда и сотня. Порою, ночь может длиться, кажется, целую вечность, а бывают дни, когда Солнце стоит в зените десятки и десятки часов. Погода также сильно изменчива: за пару сотен минут температура может опуститься с плюс тридцати почти до нуля градусов. Однако сильных заморозков или изнурительной жары тут не бывает. Не припомню также и ураганов, землетрясений, наводнений.
