Можно было бы, но она все равно не осталась бы на Терре. В ней нуждались, и Курланд готовился отдать приказ касательно ее участия в миссии. Озвучить его сначала как просьбу — простая вежливость, знак уважения к тому, через что она прошла и что она сумела сделать. Курланда обрадовало, что просьбы хватило.
— Не захотела бы? Могу я быть с вами откровенной, лорд-командующий?
— Конечно.
— Перспектива возвращения туда ужасает меня. — Она говорила спокойно, голос ее не дрогнул, только легкий тик правого глаза выдавал, что она на самом деле чувствует. — Но я не просто так участвовала в Народном крестовом походе. У меня было задание, и оно не завершено.
— Ваша преданность долгу достойна восхищения.
Рот ее горько скривился:
— Я не святая. Я потеряла друзей. Я видела... — Голос ее сорвался, тик стал заметнее. — Когда горы двигались... — Она смотрела куда-то мимо Курланда, на что-то огромное. Он знал, о чем она вспоминает — миллиарды мирных граждан и солдат, обращенные в исполинскую кровавую волну. Он знал, что случилось на поверхности луны. Сам этого не видел, но стал свидетелем подобных ужасов на Ардамантуа и мог посочувствовать Хаас, хоть и не был там. У каждого из них имелись свои личные шрамы.
— Вы хотите отомстить, — сказал Курланд.
Взгляд ее снова заострился. Она коротко кивнула.
— Я хочу увидеть, как зеленокожие умирают в таких же количествах. И я хочу в этом участвовать.
— Непременно, — пообещал Курланд.
Отправка истребительных команд осуществлялась с внутреннего космопорта Дворца. На штурмовую луну послали три отряда, и каждый должен был взойти на «Громовой ястреб», направляющийся к ударному крейсеру Темных Ангелов «Глашатай ночи», которому предстояло переправить их в зону боевых действий. Это был самый быстроходный из кораблей Адептус Астартес, стоявших над Террой.
Вангорич наблюдал за происходящим из западного угла посадочной площадки. Горячий ветер от турбин первого «Громового ястреба» развевал его волосы. Глаза пересохли так, что было больно. Рядом с ним Виенанд ладонью заслонила глаза от яркого свечения — воздушное судно стартовало, и двигатели его пылали, словно восходящее солнце в предрассветной мгле.
— Они все в черном, — сказала Виенанд, глядя на тринадцать космодесантников.
— Я слышал, это затеяли несколько из них, а потом присоединились остальные.
— Что вы вообще об этом думаете?
— Силы Курланда уже обрели свое лицо, еще до первого сражения.
— Хороший знак, не находите?
— В свете предстоящей задачи — определенно.
Виенанд чуть склонила голову набок.
— Интересно. А не ваша ли это была идея, а?
— Моя, — признался он.
«Громовой ястреб» опустил посадочный трап. Курланд пересек площадку со стороны восточных ворог космопорта. Он остановился перед машиной и оглядел истребительные отряды. Рядом встал Тейн. Броня обоих не была перекрашена в черный.
— Разница заметна, — сказала Виенанд.
— И это понятно. Существование Имперских Кулаков висит на волоске. Не могу себе представить, чтобы Курланд сделал хоть что-то, помогающее стереть память об орденах.
«Броня Имперских Кулаков уже окрашена в траурный цвет», — подумал Вангорич.
— Братья, — сказал Курланд, и вокс-передатчик усилил его голос так, чтобы было слышно по всей площадке, — вы уже много раз заслужили мою признательность на протяжении этой войны. Вы сражались, вы жертвовали собой, вы следовали за мной. А сейчас я вижу перед собой то, за что, по правде говоря, не могу выразить свою благодарность словами — это было бы непростительным тщеславием. Сегодня вы постигли подлинный смысл того, что мы делаем. Последняя Стена восстала из пепла. И Караул Смерти — тоже.
— У него уже есть имя, — сказал Вангорич Виенанд. — Я сегодня слышал его не раз. Сам не ожидал, когда говорил с Курландом. Не ожидал, что все оформится так быстро — и так решительно.
— Это плохо?
— Расхождение между замыслом и его воплощением может стать источником неловкости.
— Не поверю, что вы уходите с поста в Совете. Вы так бились за эту операцию.
— Знаю. И я все еще верю в нее. Сейчас она — наша единственная надежда.
— Но в вашем голосе я по-прежнему слышу сомнение.
— Нас много, и мы едины, — тем временем продолжал Курланд. — Сегодня мы ударим по зеленокожим так, как они и представить себе не могут, и мощь атаки будет такой, что я не смел и надеяться.
Дружный рев Караула Смерти заставил Вангорича помедлить с ответом. Когда шум стих, Виенанд заговорила первой:
— Превзойти ожидания — это ведь не обязательно во благо?
Вангорич натянуто, мрачно улыбнулся:
— Думаете, это нормально, что вы знаете меня так хорошо?
— Нормально для вас — или для меня?
«И так, и так», — подумал он и пожал плечами.
— Имя. Цвет. Черный, — сказал он. — Такого я не ожидал. Столь быстро обрели свое лицо...
— Другие Верховные лорды как раз ожидали этого или чего-то очень похожего.
— Верно. Но отсюда не следует, что они правы насчет долгосрочного значения родившейся силы.
Он почувствовал на себе острый взгляд Виенанд.
— Адептус Астартес не слишком легко относятся к смене символики.
— Да. Возможно, это было необходимо, чтобы попытка оказалась успешной.
Виенанд фыркнула:
— Вы не верите, что на этом все закончится.
— Именно.
— Мы видим зарождение чего-то, что продлится весьма долго. Вот что вас беспокоит, правда?
— Да.
— Впрочем, вы ведь не верите всерьез, что Курланд планирует переворот?
— Нет. — Вангорич вздохнул. — Проблема не в его намерениях, а в том, что он создал. Чем более успешным окажется Караул Смерти, тем труднее будет его распустить. Но, Трон... нам нужно, чтобы он преуспел. А потом — что потом?
— Вы только что дали понять, что доверяете Курланду.
— Если он не выживет... Если тот, кто придет ему на смену, увидит в Карауле Смерти потенциал, выходящий за пределы решения насущных проблем...
— Пессимист, — сказала Виенанд.
— Пессимизм — моя должностная обязанность. А вы, похоже, не особо обеспокоены.
— Думаю, вы провели слишком много времени в обществе Верховных лордов, Дракан. Они плохо на вас влияют. Вы начинаете думать менее независимо.
— О чем это вы?
— Меня больше интересуют возможности, чем риски.
— Думаете, опасения Совета безосновательны?
— Я этого не говорила. Если мы рассмотрим их под правильным углом, они могут, вообще-то, оказаться и ключом к возможностям.
— Каким именно?
— Я пока не определила.
Курланд закончил говорить, и первая из истребительных команд последовала за ним в «Громовой ястреб». Машина поднялась в воздух, следом на площадку опустился второй корабль, чтобы забрать Тейна и следующий отряд.
— Сначала мы должны посмотреть, что выйдет из всего этого в ближайшие дни, — сказала Виенанд. — Согласны?
— Да.
Она была права. А сам Вангорич все еще верил в то, что они затеяли. Других возможностей попросту не осталось. Курланд прислушался к его совету и применил к ситуации кризиса и к Адептус Астартес философию Официо Ассасинорум.
Он выковал этот клинок.
— Мы направляем необработанные данные на вашу вокс-частоту, — сказал Курланду Аднахиил.
— Я их получаю, спасибо, командир. Жаль, не могу находиться вместе с вами на мостике.
— Вы — там, где в вас нуждаются, — сказал Аднахиил. «Внутри „Громового ястреба", в посадочном отсеке», — подумал он. Он уважал Курланда и признавал его авторитет в качестве лорда-командующего. Для объединения усилий орденов требовалось централизованное командование. С учетом традиционной роли Имперских Кулаков в обороне Терры и статуса Курланда как объединителя капитулов-наследников и как воина, не принадлежащего ни к какому ордену, это был логичный выбор, вызывающий минимум возражений.
Аднахиил также был согласен с причинами для создания Караула Смерти. Даже поддерживал эту инициативу. Он надеялся, что боевые братья, направленные им в истребительные команды, выложатся по полной и что удастся сотрудничать с воинами из других орденов, какие бы это ордена ни оказались.
