По развалинам ближайшего квартала уже мертвецы бежали. Справа дружно рявкнули пушки. Мертвецы сразу попали под накрытие. Три разрыва взметнули вверх фонтаны из земли и трупов. Еще один снаряд прилетел чуть левее. Я взглянул через прицел.
Половина раскиданных мертвецов поднималась обратно. Над колонной опять мелькнул черный флаг и на этот раз я успел разглядеть знаменосца. За шеренгой рослых мертвецов прятался маленький щуплый старикашка. Он был на целую голову ниже своих телохранителей, а уж если бы двое из них встали поплотнее плечом к плечу, он бы за ними мог цыганочку с выходом изобразить, и никто бы этого не увидел.
— Боцман, — позвал я. — Вижу шамана в голове колонны, но не могу его подстрелить. Прячется за мертвецами.
— Понял, — отозвался тот и послал гонца в наблюдательную будку.
К стене башни лепился узенький балкончик. Гонец промчался по ней, стараясь не смотреть вниз, и пропал из виду. Второй залп из пушек пришелся по хвосту колонны, а потом артиллеристы принялись целенаправленно утюжить ее голову. Вскоре мертвецы сбились с шага, и побрели вперед уже своей обычной шаркающей походкой. Зенитная батарея опустила стволы и открыла по ним огонь. Со стены доносился треск винтовочных выстрелов.
Беженцы — наконец-то! — добежали до ворот и, едва переступив заветную линию, устало падали на колени или опирались о створки. Остальные из последних сил напирали на них сзади и в воротах началась давка. Мегафон орал матом в три этажа, призывая усталых людей сделать еще хотя бы сотню шагов.
Под аркой распахнулась дверь. Она была выкрашена в цвет камня и, пока не открылась, я ее и не заметил. Из двери выскочили солдаты. Они погнали беженцев дальше, не стесняясь раздавать пинки и подзатыльники. Колонна вновь кое-как пришла в движение. Всё новые и новые группы беженцев вливались внутрь. Они проходили под аркой, мимо домов с заколоченными окнами, и снова искали место, где можно было бы упасть. Некоторые падали прямо на мостовую.
Гонец прибежал назад и доложил, что на флангах наступают еще две колонны нежити. Между ними замечены мутанты числом около тысячи, а, кроме того, разведка доложила о появлении демона. В общем, если добавить к этому вьющихся в небе горгулий, то дело выглядело настолько плохо, что пора было убедить нашего лейтенанта закрыть ворота обратно.
Кому-то это удалось. Створки ворот опять поехали навстречу друг другу. Отстающие беженцы, крича и толкаясь, полезли вперед. Над ними проскользнули горгульи и сходу врезались в толпу.
Под аркой началась бойня. Горгульи рвали людей когтистыми лапами и протыкали насквозь ударами хвостов. Беженцы орали так, что их наверху башни было слышно. Кто-то пытался отбиваться чем под руку подвернулось, но большая часть разбегалась и расползалась кто куда. Двое метнулись в ту дверь, откуда выскочили солдаты. Следом змеей скользнула горгулья. Она задела хвостом створку двери и та захлопнулась за ней.
— Снайперы, огонь по горгульям! — скомандовал боцман. — Остальным ждать команды.
— Ждать, пока их там всех перебьют, — тихо проворчала Седьмая.
Пулеметчицы обосновались недалеко от меня и я все слышал. Боцман, думаю, тоже, но он сделал вид, то нет. Хотя Седьмая зря ворчала. Горгульи — чертовски умные твари. Умнее их только демоны. Может быть, есть и еще кто-то, но я про таких не слышал. Горгульи прекрасно понимали, что как только они перебьют людей вокруг себя, их тотчас покрошат из пулеметов, и потому постоянно ввинчивались в толпу. Там и снайперу-то работать тяжело.
Своей первой целью я наметил горгулью с синей полосой вдоль спины. Нанося удар, она высоко вскидывалась над жертвой, и потом всей массой обрушивалась на нее сверху. Наметил ее, как оказалось, не только я. Когда горгулья в очередной раз вскинулась, я выстрелил один раз, а она дернулась дважды. У нее еще хватило сил бросить в мою сторону яростный взгляд, прежде чем рухнуть мордой вниз на мостовую.
— За мной! — раздался снизу голос лейтенанта. — Вперед!
Из дверей башни на улицу выдвинулась третья группа почти в полном составе и с ними еще десяток солдат. Последними командовал унтер с саблей в руке. Расталкивая мечущихся в панике беженцев, они пробивались вперед, туда, где горгульи рвали людей, а сами люди разрывались между желанием спастись самим и спасти свой скарб. Причем, на мой взгляд, второе желание у них преобладало.
У лейтенанта на плече висел армейский вещмешок, из которого торчала красная коробка. Похоже, та самая, из Погорелово. Лейтенант на ходу сдернула вещмешок с плеча, и тут ее саму сбили с ног беженцы. Чуть не проскакали по ней. Двое штурмовиков тотчас бросились на помощь своему офицеру. Нетерпеливые беженцы, отхватив суровых тумаков, шустро уковыляли навстречу своему спасению. Лейтенанта поставили на ноги и она первым делом проверила — не пострадала ли коробка.
Над воротами замолотили пулеметы. Обогнав мертвецов, на нас волнами мчались мутанты. К пушкам справа присоединились еще две батареи слева. Потом в тылу рявкнуло что-то могучее. Над нами просвистел снаряд. Он финишировал между второй и третьей волной мутантов.
Рвануло так, что даже башня содрогнулась. Я рефлекторно вцепился в каменный зубец, а потом так же поспешно отпрянул, испугавшись, что он сейчас кувырнется вниз, и я вместе с ним. Зубец устоял. На месте взрыва осталась огромная воронка, а клочья мутантов расшвыряло по всему полю боя. Их это не напугало. Да что там! Я сам видел, как один мутант на бегу поймал пролетавшую мимо ногу и помчался дальше, обгладывая ее на ходу. Меня передернуло.
К этому моменту створки ворот сошлись уже наполовину и вдруг остановились. Голос в мегафоне перешел на семиэтажный мат. Редкие вкрапления нормальных слов призывали хоть кого-нибудь пройти в дверь под аркой и выяснить, какого нехорошего слова там случилось с гидравликой. Это была та самая дверь, куда недавно нырнула горгулья.
— Да чтоб вас всех! — проворчал я, одновременно выбирая себе цель.
Ею стала горгулья, метнувшаяся к воротам добить раненого бродягу. Тот очухался и пытался уползти за ворота. Я успел чуть раньше, но тому бродяге благодарить меня всё равно было не за что. Уже мертвая, горгулья рухнула прямо на него, придавив беднягу к земле. Он пытался выбраться из-под нее, но безуспешно. А мутанты были уже близко. Если нужно, эти уродцы по части бега запросто могли заткнуть за пояс гепарда. Огонь со стен выкашивал их пачками, но остановить не мог.
— Ну же, боцман, — нетерпеливо прошептала Седьмая.
Тот застыл подобно памятнику самому себе, и внимательно смотрел куда-то вдаль. Судя по выражению лица, увиденное там ему сильно не нравилось. Впрочем, если бы боцман посмотрел вниз, он бы точно так же скривил физиономию.
Штурмовики кое-как пробились к горгульям. Стреляя в упор, они выбивали одну тварь за другой, и между делом оттаскивали назад тех, кто не мог уползти сам. Солдаты с унтером прорывались к двери под аркой. Две горгульи бросились наперехват.
Одна сдохла сразу, но успела забрать с собой двоих — солдата и какую-то бродяжку, которую этот солдат пытался вытащить. Другая взлетела на опрокинутую повозку. Унтер замахнулся на нее саблей. Горгулья разинула пасть и зашипела. Моя пуля прилетела ей прямиком в лоб. Горгулья захлопнула пасть и навернулась с повозки на мостовую. Унтер тотчас ловко перескочил через нее. Извернувшись, горгулья из последних сил цапнула унтера за ногу. Тот вырвался и, прихрамывая, поскакал дальше.
Солдаты дружно набросились на горгулью и закололи ее штыками. Молодцы, конечно, только унтер-то ускакал вперед в одиночку. Солдаты рванули было следом, но их оттеснили назад беженцы, увидевшие возможность унести ноги. За ними погналась горгулья. Пока солдаты растолкали беженцев и подняли на штыки крылатую бестию, унтер добрался до двери. Та сама распахнулась ему навстречу. Изнутри ударил хвост, проткнул унтера насквозь и уволок тело внутрь.
— Отряд! — громко скомандовал боцман. — Целься по мутантам!
Первая волна уродцев была уже на подходе. С башенок над воротами вниз хлынули струи пламени, очертив перед входом огненный круг. Мутанты бесстрашно сигали прямо в огонь и с визгом выскакивали по эту сторону. Солдаты под аркой попятились. Трое нырнули за повозку.
