появляются недовольные всем и вся. Начинается с того, что не надо выворачивать мешки грубо, продолжается с просьбой не проверять прямо уж каждый мешок, а кончается жалобами в центр и просьбами снять с поста того урода с вечно злой рожей. В результате те, кто отвечает за досмотр, начинают бояться самих досматриваемых и последствий за правильно выполненную работу — и за пределы поста в центр уходит запрещенка и просто любая незамеченная опасная хрень… Поэтому досмотр должен быть досмотром — тщательным выворачиванием каждой жопы наизнанку и осмотром каждой анальной трещины на предмет контрабанды. И при этом посрать какая там будет рожа у досмотрщика.
— Кхо-о-о… вот это ты завернул…
— Завернул — кивнул я — И это только первая часть.
— А вторая? Про бдительность. Здесь что плохого?
— Бдительность должна быть направлена в каждую сторону — ответил я — Враг может ударить не только снаружи, но и изнутри. Любая диверсионная грамотная группа не станет атаковать в лоб, а предпочтет зайти с фланга или с тыла. Или просто обойдет ленивых олухов и уйдет вглубь чужой территории, не вступая в бой и не поднимая шума. Так что смотреть надо в обе стороны, не забывая про скрытое наблюдение с замаскированных постов и регулярное патрулирование.
— Ты кто такой, компаньеро? Че то у меня аж похолодало там болезненно — пробормотал Пабло и хлопнул себя по заду.
— И благодаря такому вот добросердечному тупому посланию все начинает делаться через жопу — продолжил я, чуть привставая и вглядываясь в приметный предмет, что сразу привлек мое внимание и что-то оживил в черной дыре беспамятья — Мало того — в результате еще и виноватых не найдешь! Мы мол смотрели в ту сторону, как и завещало послание Гильды… а враг атаковал с тыла. Мы проявляли вежливость и в результате больное чумой животное оказалось внутри защищенных территорий и начался мор и падеж скота… Но мы не виноваты — ведь мы все делали по висящему над головой предписанию…
— Так кто же ты все-таки такой, Оди?
— Я? Я гоблин… — пробормотал я, усаживаясь — Просто злой гоблин…
Там под навесом было немало крепких парней и девок. Даже визуально они были разделены на два частично смешавшихся лагеря. Четверо в серых распахнутых халатах и такого же цвета бейсболка. И шестеро в военной зеленой с желтым форме. Последние шестеро вооружены автоматическим оружием, и оно пусть не на спинах, но под рукой. Подхватить можно за секунду. На поясах ремни с расстегнутыми кобурами. Все выглядят не отдыхающими, а работающими. За рекой виден удаляющийся небольшой караван из нескольких груженых повозок. Нам до навеса осталось метров десять и мы все уже меряемся гляделками — причем на меня смотрят почти все из них, хотя голый торс прикрыт чьей-то просторной старой безрукавкой. Чужаки они вычленили сразу, что им только в плюс.
Но смотрел я не на них — уже не на них, так как увидел главное, определил командира и его помощницу, между которыми явно имелась более чем глубокая неуставная связь, отметил еще несколько важных деталей и временно переключил внимание на куда более интересный предмет.
Под потолком навеса на цепи висел красный деревянный ящик. Вокруг цепи сбегал в ящик черный витой провод. Над навесом имелась тонкая длинная антенна, наверняка там же и солнечная панель — раз на навес падает уже почти неощутимый вечерний солнечный свет.
Этот красный ящик мне и нужен…
— Добрый вечер! — звучно поздоровался молодой парень в зеленом, покидая навес и прыгая на один из камней-островков — Останавливаемся. Все, как всегда, типос, все как всегда.
За ним следом из-под навеса вышла невысокая девушка с пышным формами, накинувшая на плечо серый рюкзак и на ходу одевающая длинные защитные перчатки.
Парень достиг берега и остановился в полушаге от воды, глядя только на меня.
— Так… вижу, ты подобрал пассажира, Пабло — улыбнулся военный — Добрый вечер, незнакомец.
— Мне нужен вон тот ящик — я указал на покачивающийся на цепи красный ящик — Прямо щас.
Удивленно моргнув, парень начал открывать рот, но я не дал ему ничего сказать, озвучив вдруг вспыхнувший в башке набор внешне никак не связанных слов:
— Новолуддизм. Затмение. Пять. Один. Окси. Дельта. Тупая. Дура. Долг.
Выпучившись на меня, молодой вояка заморгал еще чаще, медленно опуская руку на кобуру. В его глазах читалось полное непонимание.
— Солнце сегодня было жарким — кашлянул он — Многие перегрелись и…
— Тихо, Стакки! — этот резкий командный голос исходит от мужика лет сорока.
Говорил тот, кого я опознал как командира этой группы. Поднявшись во весь свой немалый рост, он глянул на меня и… потянулся к красному ящику со словами:
— Доступ к связи предоставлен по твоему требованию, амиго. Топай сюда.
Спрыгнув с повозки, я миновал изумленного вояку и вошел в мелкие воды. Меня никто не атаковал, все кроме командира были в лютом недоумении, а тот просто протянул мне телефонную трубку на проводе. Прижав древний аппарат к уху, я услышал пару длинных гудков, а затем крайне удивленный женский голос с той стороны:
— Случилось что? В смысле — слушаю! Что произошло?!
— Окси. Смесь кислот. Пять. Гамма. Одиннадцать. Тупая дура — слова выходили из меня будто сами и они явно имели какой-то смысл, раз на той стороне сначала воцарилась тишина и только секунд через пять охрипшая женщина дала ответ:
— Протокол Одерон активирован. Вертолет уже поднимается… сэр. Ожидайте.
— Принято — буркнул я и вернул трубку военному.
Усевшись на доски навеса, я опустил ноги в воду прямо в ботинках и поинтересовался:
— Кофе есть?…
Прибывший старый, но поддерживающийся в идеальном состоянии вертолет доставил меня не к центральному городу. Нашим пунктом назначение оказалось смутно знакомое мне серое мрачное здание, выглядящее абсолютно безликим серо-зеленым кубом. Высота в тридцать с небольшим метров, плоская крыша напичканная всем необходимым под завязку — от водосборников и солнечных панелей до огорода, плодового сада и вынесенной за пределы крыши посадочной площадки.
На нее мы и опустились — пилот сработал ровно и четко. За не слишком долгое время полета он ни разу не взглянул на меня и после взлета не произнес ни единого слова. Кроме нас в вертолете не было никого. Зато на сиденье лежал небольшой деревянный ящик. Внутри него обнаружился кусок копченого жирного мяса, стеклянная солонка полная крупной соли,
