но все же… Освещение в тоннелях под заброшенным цехом – что может быть противоестественнее? А когда они едва спустились на нижний ярус, в противоположной от полигона стороне тоннеля замелькали огни фонариков и грохнул одиночный выстрел, после чего у Геральта исчезли последние сомнения.
И он сразу перестал спешить. Двинулся к полигону шагом и больше не старался ступать неслышно.
– В чем дело? – моментально отреагировал на смену темпа Манхарин. – Почему мы идем так медленно?
– Потому что спешить больше некуда, – неохотно пояснил ведьмак. – За нами не гонятся. Нас гонят.
– Куда?
– На испытательный полигон.
– Зачем?
– Полагаю, не на дружескую пирушку.
Геральт внезапно встал и развернулся, так что Манхарин едва не налетел на него.
– Я скажу тебе на всякий случай, – сообщил ведьмак, изгнав из голоса даже намек на эмоции. – Тебя хотят напугать. Как ни странно, именно поэтому ты можешь ничего не бояться, матадор. Если бы тебя хотели убить, ты был бы уже мертв. И уж точно ты не смог бы сбежать от тех, кто тебя украл. Поэтому можешь не волноваться. Другое дело я. Кому нужен много знающий ведьмак? Сомневаюсь, что хоть кому-нибудь. Так что расслабься и пойдем. Что бы мы ни встретили впереди, найдется способ с этим справиться. А пока нечего попусту сушить голову.
Геральт повернулся и двинулся с прежней скоростью и в прежнем направлении.
– Напугать, – пробормотал за его спиной Манхарин. – Carramba, да я уже так напуган, как никогда в жизни не пугался! Знал бы ты, ведьмак, каково это – тебя будят в гостинице, в собственной постели какие-то мерзостного вида типы, напяливают мешок на голову и куда-то везут, не проронив ни слова! Клянусь, ругайся они и пинай меня под зад – мне не было бы так страшно, но они молчали, как пираньи в пруду у моего импресарио! Молчали всю дорогу!
Что такое мешок на голове и молчаливое сопровождение нескольких громил, Геральт как раз знал. Но сообщать об этом матадору не посчитал нужным.
– Да и кому нужно меня пугать, причем таким странным способом? – добавил Манхарин.
– Всегда найдется кому, – буркнул Геральт, не оборачиваясь. Распространяться о подозрениях Шуйского насчет козней импресарио он счел излишним. Не его это дело – вмешиваться во взаимоотношения заграничных богатеев.
– Умыкнуть звезду из гостиницы – это шумиха, это то, что твои имиджмейкеры называют пиаром, – вместо этого сказал ведьмак, искренне надеясь, что Манхарин успокоится, а значит, в трудный момент потребует меньшей опеки.
– Звезду? – переспросил Манхарин неожиданно. – Ты, ведьмак, считаешь меня звездой?
– Ну не я же собираю полные стадионы по всей Европе, – сдержанно ответил Геральт.
Некоторое время матадор молчал, исправно следуя за Геральтом.
– Странно, мне о ведьмаках рассказывали совсем иное, – сказал он вдруг. – Что ведьмаки сущие…
– Так! – прервал его излияния Геральт. – Шлюз! Давай-ка глянем – что там, за ним?
Собственно, особо на этот счет ведьмак не обольщался. По ту сторону шлюза наверняка кордон загонщиков. Уж очень откровенно его с матадором выпихивали на испытательный полигон.
Геральт угадал: едва он выглянул в щель приоткрытых металлических ворот шлюза, в слабо освещенном боксе, примыкающем к тоннелям, тоже замелькали фонарики и раздались голоса. Одновременно загонщики, подгоняющие их сзади, словно бы по волшебству замешкались, на самом деле давая жертвам время вернуться в тоннель и продолжить прежний путь.
«Что же придумать?» – лихорадочно размышлял ведьмак. Идти на поводу у заводчан – худший из вариантов. Однако за каждым шлюзом или сервисным ходом стопроцентно окажется кордон.
Геральт ожидал какого-нибудь люка в полу или уводящего в темноту забытой штольни, но ничего подобного на недолгом пути к наглухо закупоривающему тоннель шлюзу – увы – не попалось. Загонщики все так же показушно-шумно держались метрах в ста пятидесяти позади.
Шлюз, перекрывший путь, был более чем солиден; Геральт немедленно определил его как действующий. Направо и вверх уходила лесенка, опять-таки с единственным перильцем. Заботливо протертая от пыли табличка перед ее началом гласила: «Вход для персонала».
Вздохнув, Геральт поставил ногу на первую ступеньку. Одной рукой он машинально проверил ружье на боку. Если бы он обернулся, то увидел бы, как Манхарин, точно так же вздохнув, потрогал что-то, упрятанное за пазухой цветастой рубашки, сейчас, разумеется, весьма грязной.
За пазухой матадор прятал разодранный мешок, который ему надевали на голову. В худшем случае мешок мог заменить мулету, ибо совершенно все равно, какого цвета тряпка, которой машешь перед каким-нибудь тупым погрузчиком на арене. А попросить у ведьмака настоящее оружие Манхарин не решился.
Ничего этого Геральт, разумеется, не знал. Он просто поднимался по лестнице, вслушиваясь и принюхиваясь, словно вылезающая из укрытия крыса.
Наверху Геральт и впрямь ощутил себя крысой. Крысой на краю огромной круглой арены.
Забор, который окружал полигон, был очень высок – метров, наверное, восемь в высоту, так что гигантский цилиндрический котлован походил еще и на бассейн, из которого спустили всю воду. Несомненно, что бетон забора без особого ущерба был способен выдержать выстрел прямой наводкой из какой-нибудь боевой артиллерийской дряни, с которой, к счастью, даже ведьмаки встречались невероятно редко. Внутри полигона без особого труда разместилось бы несколько футбольных полей.
Ход, по которому беглецы поднялись на поверхность, выглядел очень похожим на обычный подземный переход, только был гораздо уже и ступени имел не каменные, а металлические.
«Вот и все, – отрешенно подумал Геральт, глядя в центр арены. – Другого и ожидать было глупо».
– Ну что, матадор, – ободряюще сказал он спутнику. – Готовься. В такой корриде ты еще не участвовал.
– Да уж, – хмуро подтвердил Манхарин, озираясь. – Зрителей что-то не видно.
– А ты вон туда глянь, – посоветовал Геральт, указывая на решетчатую вышку, что высилась над забором. Чуть дальше виднелась еще одна, за ней еще – вышки охватывали полигон правильным, геометрически безупречным кольцом.
– Это что?
– Мачты системы наблюдения. Там наверху видеоглазков – как тараканов на продуктовом складе. Видят тебя, видят, не сомневайся.
Манхарин немедленно выдернул из-за пазухи тряпку-мулету и продемонстрировал ближайшей мачте неприличный жест. Это было довольно неожиданно, но, если разобраться, не слишком удивительно. Геральт усмехнулся и покачал головой.
– Ну а где ваш страшный киевский кава, с которым нам предстоит сразиться? Мой импресарио о киевских кава все уши мне прожужжал. Такие страсти рассказывал, не поверишь, ведьмак!
– Зря надеешься, – сказал Геральт жестко. – Поверю. У нас много чего водится.
Манхарин уже улыбался. Куда только делись испуг и растерянность? Возможно, решающую роль в этом сыграла похожесть нынешней ситуации на те, которые он переживал десятки раз в своей матадорской карьере. По крайней мере, эта ситуация была куда привычнее, нежели мешок на
