голове и молчаливые боевики заводского клана, этот мешок надевшие. А возможно, просто потому, что Манхарин при всех его звездных причудах отнюдь не был трусом – уж в этом-то сомневаться точно не приходилось. Однако сейчас от него требовалась главным образом не храбрость, а послушание, что и поспешил уточнить ведьмак…
– Значит так, матадор. Слушай меня внимательно, потому что сейчас из любого капонира или тоннеля может вылезти такая тварь, которой ты на арене никогда не видывал. Это может быть все что угодно, вплоть до боевого робота-эспера. Если мы будем действовать слаженно и умно, мы его уделаем. Ты согласен?
Манхарин продолжал улыбаться. Такую игру он, похоже, готов был воспринять благосклонно.
– Сказал бы мне кто еще вчера, что я буду действовать заодно с ведьмаком! – промолвил матадор вполголоса.
Он вскинул голову, словно перед выходом на настоящую пласа де Ла-Кава, вокруг которой восторженно ревут сотни зрителей, и сказал уже гораздо громче:
– Я с тобой, ведьмак! Будь это настоящая коррида, командовал бы я. Но тут мне с тобой и впрямь не тягаться. Мое дело – собирать полные стадионы по всей Европе, а твое – убивать монстров. Так что командуй. Я все сделаю.
«Мое дело – хранить город, – подумал Геральт, – но вряд ли ты это поймешь, звездный мальчик».
– Держи! – ведьмак протянул Манхарину тяжелый пистолет «Крок» и две запасных обоймы к нему. – Бить лучше всего в двигатель, в топливную систему. Я подскажу куда, если что. В крайнем случае – стреляй по фарам или лобовому стеклу, это машину не остановит, но собьет с толку. Выиграешь несколько секунд. А это немало.
Матадор без колебаний принял оружие, а обоймы тут же рассовал по карманам.
– Когда оно покажется и двинется в нашу сторону – сразу же расходимся. Я думаю, оно погонится за тобой, потому что мою лысину оно наверняка уже засекло и поняло, с кем имеет дело. Вот и проявишь ловкость настоящего el corridero. А уж я к нему как-нибудь подберусь и оседлаю. Но уворачиваться продолжай до тех пор, пока я не дам знать, что все кончилось. Понял, матадор?
– Si, mechkiller! – Манхарин браво отсалютовал «Кроком». – Оно меня не поймает, даже не надейся.
– И это… – добавил Геральт уже без прежней жесткости. – Когда я на него взберусь, ты в меня ненароком не пальни. И вообще… экономь боеприпас. Без крайней нужды…
– Не мальчик, разберусь! – пообещал матадор.
– Тогда пошли.
И они зашагали к центру полигона. Их вида и решимости могла испугаться самая дикая и самая нетерпимая к живым машина в Большом Киеве.
* * *
– Ведьмак отдал ему пистолет, – пробормотал Лофт задумчиво. – Зачем, шахнуш тодд?
– Затем, что ружьем ведьмак станет орудовать сам, – невозмутимо отозвался Карлос Гарсиа. – Однако как они идут, взгляни! Лофт, если ты запорешь запись, я тебя скормлю пираньям.
– Да, идут знатно, – хохотнул Лофт. – Еще бы музычку какую-нибудь героическую, вообще отпад был бы.
– Музычку подберем, – Гарсиа неотрывно глядел на экран. – Очень удачно Шуйский нанял этого ведьмака. Такой актер, и бесплатно! Мой бухгалтер будет плакать от счастья, глядя на расходную ведомость, а Европа зарыдает от восторга, когда увидит эти кадры.
– Это уж точно, босс! Это уж точно…
– Кстати, ты звонил Шуйскому?
– Часа два назад. Даже три. Он срочно звал к себе, но я…
– Когда все началось, ты ему звонил? – оборвал Лофта Гарсиа.
– Нет.
– И не звони. Пока не закончим.
* * *
Витольд Шуйский, изведя четыре сигары и так и не дождавшись Лофта (мобильник которого, кстати, уже довольно долго молчал), принял единственно верное решение: вызвал секретаря, охранников, спустился к лимузину и велел ехать к центральной проходной АТЭКа.
* * *
Земля полигона была сухой и крохкой, будто ее часто перепахивали гусеницами и очень редко поливали. Там и сям встречались капониры, неглубокие окопчики; кое-где просматривались небольшие асфальтированные площадки-пятачки. Трава здесь почти не росла. Зато масляных и мазутных пятен на земле было очень много.
Геральт на ходу приглядывался к следам, пытаясь понять, к чему готовиться. Однако следы попадались только давние – траки гусениц, протекторы колесных машин.
А вот и характерный след чего-то шагающего, причем след свежий. Ведьмак всмотрелся, щуря глаза: «Так-так… Четыре опорных ноги, пятка округлая с убирающимся дополнительным эффектором. Очень интересно…»
В ближайшем окопчике обнаружился мумифицированный труп живого. Манхарин ошарашенно застыл на оплывшем бруствере, а Геральт не раздумывая спрыгнул в окопчик и пригляделся.
Несомненно, вирг. Убит из огнестрелки, очередью в грудь. Не из пукалки какой-нибудь вшивой – из полноценного пехотного пулемета. Но почему он высох, а не просто разложился?
Ответ нашелся на краю окопчика – пустая ампула из-под мощного бальзамиратора. Вирга сначала пристрелили, а потом опрыскали.
«Ой, плохо», – расстроился Геральт.
Пулемет плюс такие препараты – значит, на полигоне их точно поджидает что-то боевое. Если боевой механизм будет настроен серьезно, с ним не справиться. Как с ним справиться, если ты к нему – а по тебе из пулемета?
– Ведьмак, – прошептал сверху матадор таким тоном, что Геральту стало еще хуже. – Оно здесь!
– Прыгай в окоп! – тихо скомандовал Геральт, и в следующую секунду на него обрушился Манхарин. Подавив желание прошипеть что-нибудь недоброе, ведьмак стряхнул с себя матадора и как мог осторожно выглянул.
Метрах в тридцати от окопа стоял механизм, никогда прежде не виденный никем из ведьмаков, иначе Геральт о нем знал бы хоть что-нибудь. Отдаленно механизм напоминал вставшего на дыбы муравья: горизонтальный двояковыпуклый диск диаметром метра два покоился на четырех суставчатых лапах; лапы были согнуты в коленях, причем колени располагались заметно выше диска. К диску примыкал чуть сплюснутый овоид, образующий среднюю часть «муравья». А вплотную к овоиду (позади него) вертикально вверх отходила массивная «головогрудь», к которой с боков жались два утолщения, заканчивающиеся пулеметными стволами. Было видно, что стволы могут приподниматься, отходить в сторону от «головогруди» – словом, имеют достаточную степень свободы. В данный момент стволы были плотно прижаты к туловищу и смотрели на окопчик. Кроме того, тулово монстра было оснащено несколькими гибкими втягивающимися манипуляторами, похожими на гофрированные шланги для душа, только заканчивались они, разумеется, не водяными распылителями, а хватательными эффекторами, достаточно похожими на пальцы.
Геральт лихорадочно пытался сообразить, что же можно противопоставить этому ходячему металлическому ужасу, этому бегающему танку-кентавру. И только несколько секунд спустя осознал, что единственный выпущенный манипулятор монстра держит чуть выше округлой макушки грязновато-белую тряпку.
Грязноватую, но все-таки белую.
Едва Геральт это понял, кентавр выразительно помахал тряпкой. А потом стал сигналить вспышками – скорее всего, фарами, которые с такого расстояния не удалось
