редко и это, как правило, дело рук богов, и нам, будь мы люди или урсы, негоже лезть в их замыслы.
– Ты меня извини, но я вырос в… – Олег на минуту замялся, – в обществе, где религию и богов считают опиумом для народа и на верующих смотрят слегка искоса…
– Ну это их дело, ты же не будешь отрицать перенос сознания в это тело?
– Нет, – немного замявшись, ответил астроном.
– Ну так вот, а теперь послушай мою историю, потому что говорить я могу только с тобой. А мне есть что сказать, причём нужно, чтобы эта весть дошла до самого императора как можно скорее! – голос урсы посерьёзнел, и Олег уловил волну беспокойства, исходившую от Союзника.
– Ну давай, только перед этим можно задать ещё вопрос?
– Валяй, – медведь отвернул морду.
– А я кто, в смысле ты упомянул дарсунов, ещё кто-то есть?
– Это условное разделение, харгалы – перевёртыши, ты их видел перед прошлым боем. Когда человек видит у себя предрасположенность к манипуляциям с телом, он начинает концентрировать эфир в центре живота. Со временем приобретая способность к трансформации, союзников выбирают соответствующих, часто это Грязные создания, но тут уж ничего не поделаешь. Для простолюдина никто не станет вылавливать единорога, а то, что доступно, меняет человека слишком сильно. Если концентрировать эфир в голове, то открываются другие способности, но есть риск сойти с ума…
– Что-то мне ни одно из направлений не нравится, – прокомментировал Олег.
– Самое простое и понятное не требует особых усилий, а плюсов больше, чем кажется на первый взгляд. В империи безопасно лишь за стенами городов, а так лучше быть с Грязным Союзником, чем оказаться его ужином. Ладно, дарсуны, как ты уже знаешь, создают тотемы, амулеты или, как наш аристократ, концентрируют эфирный взор на оружии. Плюсы также огромны, но и минусы на поверхности, оружие у тебя выпало, или его, скажем, украли и всё, ты уже никто… Ещё есть инвеки, это редкость в наши дни, слишком мало эфира разлито в пространстве, их становится значительно больше в эпоху двух солнц.
– Эпоху двух солнц? – заинтересовался Олег.
– Да, но это случается редко, очень редко и сопровождается глобальными войнами, катаклизмами и перестройкой мира как такового. В эпоху двух солнц боги ходят среди людей, возрождаются редкие создания всякие драконы и гидры и… Но не переживай, ты до этой эпохи не доживёшь, – после последней фразы урса довольно хрюкнул.
– Это ещё почему?! – возмутился Олег.
– Эпохи двух солнц не было больше ста тысяч лет, многие думают, что она никогда не наступит.
– Ты так и не ответил, кто же я! – нахмурился Олег.
– А вот я не знаю, сила в тебе определённо есть, но она запечатана, скрыта от взора. Думаю, даже Знающие не смогут разобрать, к чему у тебя предрасположенность и с какой ты стихией уродился.
– Ага, и это тоже дело богов, да?
– Откуда ты знаешь? – медведь посерьёзнел.
– Я угадал!
Олег и не заметил, что говорил вслух, он начал обшаривать руками своё лицо. Оно было без наростов, зубы во рту только в один ряд, хоть и росли они всё ещё криво, оказались вполне человеческими.
– Чёрт! – обрадованно воскликнул астроном, урса понял хозяина правильно.
– Да, но главное – мы будем жить, а ещё мне, то есть нам, нужно срочно доложить о вторжении!
– О каком вторжении? – Олег на радостях не особо слушал, что говорит его Союзник.
– Ах, ты же совсем ничего не знаешь, – с грустью в голосе продолжил медведь, – Мы, урсы, можем стать Союзниками только по своей воле. Так и произошло, я лазил по диким малиновым кустам ночью, лакомился, значит. А мимо, словно воры, крались орды проклятых, людей и Союзников, не два-три десятка, а тысячи тысяч!
– И как же они тебя не заметили? – удивился Олег.
– Так, они и заметили, я начал убегать и напоролся на омут, там и подхватил скверну. А потом побежал в ближайший хутор, там Вандин, я к нему и подался в Союзники. Хороший человек был, добряк, мухи не обидит, как увидел меня изменённого, слёзы на глаза навернулись. Так мы и побрели к столице, дабы, значит, рассказать о войске, а нас загребли и на арену продали.
– Как продали?
– Грязные лишаются прав автоматически, они уже не люди, а слушать Вандина никто не стал. Дурачок был, от скверны рассудком повредился.
– Погоди, а как ваши преследователи через омут прошли?
– Умирают от скверны не потому, что она как зараза или болезнь, хотя и это имеет место быть. А из-за того, что не завершают трансформацию, когда человек али зверь какой, получил дозу скверны, то его эфирное тело начинает перестройку. А физическое меняется вместе с эфирным, мутирует, значит, и чтобы завершить превращение, нужно, напротив, отправиться внутрь омута и пробыть там несколько дней. А после трансформации Грязным существам омут нестрашен.
– Так, чем больше ты мне рассказываешь, тем более мне непонятно… – астроном скрестил руки на груди.
– Погоди, станет понятнее, не жизнь это. После превращения ты уже не ты, твоя сущность меняется, перестаёт быть прежней. Так, поначалу люди из ваших деревень, которые хапнули скверны, ходили в омуты для перерождения, тянуло их туда с неистовой силою. А потом возвращались и убивали всю деревню, включая своих родных, детей, любимых… Не жизнь это, не просто так мы зовём это скверной, понимаешь?
– Кажется, понимаю…
– Вот такие осквернённые или Грязные, которые уже переродились в нечто, собрались в войско и движутся на империю!
– Сказать об этом надо, только кто нас послушает?
– Это правда, никто, или признают сумасшедшим, как Вандина. Только если лично императору, но для этого нужно выиграть турнир… – урса почесал когтистой лапой голову.
«Совсем по-человечески.»
– Ну а разве у нас есть выбор? Насколько я понял, мы либо побеждаем, либо должны умереть на арене?
– И то верно, – Союзник подумал и добавил, – Или сбежать!
– Насколько опасна та армия с Грязными?
– Такое было очень давно, во времена…
– Во времена двух солнц?
– Опять догадался? – насупился урса.
– Типа того…
– Не думаю, что та армия сможет уничтожить империю, но дел натворит, те города, что встретит на пути, уничтожит, а людей и Союзников обратит в себе подобных. И моих родичей не обойдёт, а там мамка с отцом да братья и сёстры… – Олег почувствовал, что его Союзник вот-вот заплачет.
«Видно, маленький он совсем, толку что вымахал как взрослый, вот и тоскует…»
– Да всё понимаю, первым делом я с тобой пойду предупредить твоих сородичей. Я бы сам лучше домой вернулся, к Кате,
