понять, игра это такая, ролевая, или Сабля действительно не в духе. Лучше исходить из того, что игра. Потому что даже представить не могу, чем успел её разгневать.
— Насмешничаешь, Маркус Святославович? Весело тебе?
— Никак нет! Понять пытаюсь, чем провинился, — честно ответил я. И понял, что никакая это не игра. Княгиня если и не в гневе, то где-то очень близко к этому. — Я последние трое суток спал, а во сне пока ходить не умею.
— Ты почему мне сразу не сказал, что преступник? Отчего без чести живёшь?
— Чего⁈
— Того! Ты, боярин, вместе с холопом своим Егоркой, людей служивых побил на пасеке!
Охренеть! Внутри от неожиданности всё заледенело, а уши напротив, предательски заалели. Вот о таком я и подумать не мог.
— Молчишь? Натворил дел и скрытничаешь теперь? — обманчиво ласковым голосом заговорил Сабля. — Не ожидала я от тебя боярин. Не ожидала. Думала, что хоть кому-то из людей моих доверять смогу. А ты… Но хорошо хоть не отрицаешь. Не отрицаешь, ведь?
— Не отрицаю, — покачал я головой, всё ещё находясь в прострации.
— Вот, — как-то грустно вздохнула княгиня. Но тут же снова стала строгой и надменной. — То, что людей служивых побил — это полбеды. А вот то, что среди них был княжич Балховский… Ты хоть понимаешь, подо что ты и меня и всё моё княжество подвёл? Под войну, боярин! Ты княжескую кровь пролил! Сам при этом никем будучи. А потом, хвост поджавши, под мою руку прибежал. Думал, наверно, княгиня защитит.
— Ничего я не думал, — пробормотал я, пытаясь прийти в себя от обилия новостей. Очень, очень плохих новостей.
— Не думал он! — повысила голос Саблеслава. — А надо было! Князь твою голову требует! Он легион к моим границам привёл. А ко всему прочему Великокняжеский легион тоже под его руку пошёл. А это знаешь, что значит? То, что Рюрикович ему добро дал! А ты не думал! Подставил меня и стоит, краснеет.
— Стоп! — я наконец-то вынырнул из этого странного состояния бездействия и начал злиться. — Ты, княгиня, не заговаривайся!
— Что⁈ — аж привстала она из-за стола.
— То! — рявкнул я. — Если хочешь меня казнить, то казни! А хулить без дела не смей! Ты сама-то знаешь, чем этот княжич на том хуторе занимался? Он людей убивал, да девок насильничал. С дружками своими. Твоих людей, между прочим! И мне на это смотреть надо было? Вот если бы просто смотрел, тогда бы точно без чести жил. Так что не смей! И под руку я твою не просился. Своими интригами меня боярином сделала. Чтобы от Дёминых оторвать!
— Да как ты смеешь? — зашипела Саблеслава, как кошка. Показалось, что ещё чуть-чуть и она в эту самую кошку и превратится. И порвёт меня. Точнее — попытается порвать. Хрен я без боя сдамся.
— Так же как и ты! — парировал я.
— Ладно! — вдруг успокоилась она и уселась обратно в кресло. — Поняла я всё. Впрочем, и так догадывалась. Не желаешь ты моим боярином быть, значит?
— Эмм… — снова охренел я. На этот раз от выверта княжих мыслей.
Но последующие слова расставили всё по своим местам.
— Пусть так! — впечатала ладонь в стол княгиня. И пододвинула к себе пару свитков. — Это вольная твоя. Не мой ты больше боярин, а свободный. Копию я в столицу уже отправила. Живи сам, как знаешь. А мне такой боярин не нужен. Понял меня?
— Понял, — кивнул я, даже не стараясь скрыть своего презрения. Но Сабля смотрела куда угодно, только не на меня.
— А это тебе за беспокойство от меня. Прощальный подарок, так сказать… — приподняла она второй свиток.
Я хотел было гордо отказаться. Сказать, что нафиг мне её подарки не сдались. Но потом подумал, а какого чёрта? Бьют — беги, дают — бери. Жизнь на этом не кончилась.
— Благодарствую, — усмехнулся я, пытаясь вложить в это слово как можно больше сарказма.
— Тогда забирай и ступай! — велела княгиня. — Видеть тебя больше не хочу!
— Да ради богов! — пожал плечами я. Взял со стола оба свитка и направился к выходу. Но уже почти дойдя, замер. — Стоп! А скажи-ка мне, Саблеслава Мечеславовна, откуда этот твой князь про всё произошедшее на пасеке узнал?
— Ты что, боярин, допрашивать меня вздумал? — искренне удивилась Сабля.
— Даже не собирался! Вот только я подумал, что рассказать об этом мог лишь Егор. И его уже несколько дней никто не видел.
— И что?
— Где мой человек, Саблеслава Мечеславовна? Просто ответь и я уйду.
— Не много ли чести, боярин? Я сейчас прикажу, и тебя выкинут отсюда. И спасибо скажи, что на плаху не потащат.
— Спасибо! Так где он?
— Ладно, — спустя почти минуту произнесла княгиня. Вот только мне показалось, что она не раздумывала, а играла роль. — Хутор рыбацкий. В двух верстах от той пасеки, если на север. Балховский его пленил.
— Как я и думал, — горько усмехнулся я и посмотрел Сабле в глаза. И никакой радости или злорадства там не увидел. Зато был страх и вина. Надеюсь, что вина за то, что сдала меня князю. — Последний вопрос у меня. Ответишь?
— Спрашивай.
— Ранг у князя какой?
— Витязь он, — отвела взгляд девушка. А затем как-то скукожилась в своём огромном кресле, посмотрела на меня ещё более испуганно и чуть ли не выкрикнула: — Маркус, у него менталист есть!
Самое начало разговора своей племянницы и Маркуса Северского Данислав Соболь пропустил. Да и не очень-то он спешил. Боярин хоть и старался быть в курсе абсолютно всего в княжестве, но шпионить за княгиней старался по минимуму. А даже если подслушивал какие её разговоры, то виду не показывал. Не потому, что стыдно. И не потому, что невместно целому боярину стоять за фальшивой стеной в княжеском кабинете. Нет. Всё дело в Сабле.
Данислав Игоревич хотел, чтобы у племянницы было больше самостоятельности. Чтобы она сама принимала решения и по собственному желанию спрашивала совета у дяди.
Поэтому несколько дней назад, когда Сабля встречалась с князем Балховским, Соболь сделал вид, что вообще не знает о его визите. А князь, конечно, молодец. Давил и запугивал молодую девчонку, как мог. Вот только Данислав очень хорошо знал свою племянницу, и понимал, что так просто её не запугать.
А ещё Соболь надеялся, что Сабля после состоявшегося разговора примет решение о замужестве. Потому что Балховский лишь первая ласточка. Скоро сюда и остальные князья слетятся. И вряд ли они будут засылать обычных сватов. Скорее тоже постараются надавить на девушку и забрать княжество Ульчинское в свои руки.
И Даниславу было интересно посмотреть, какой выход из ситуации с Балховским найдёт племяшка. Правильно ли он её учил?
Самым напрашивающимся решением было по-быстрому выйти замуж и послать князя куда подальше. Например — домой, за Урал. Тем более и кандидат в мужья подходящий появился.
Маркус Дёмин. Точнее, уже Северский. Соболь ещё там, у Каганова, перед Судом Богов, присмотрелся к парню и впервые подумал о таком варианте. А уж когда его отметил Перун…
Но в чём-то боярин ошибся. Где-то не доглядел. И беседа Саблеславы со своим полюбовником пошла совсем не в ту сторону. И до самого конца Даниславу оставалось лишь скрипеть зубами, стараясь ничем не выдать своего присутствия.
— Маркус, у него менталис есть! — каким-то нетипичным для неё, испуганным голосом, воскликнула Сабля.
Несколько секунд в кабинете стояла тишина, и Соболь подумал, что Маркус так ничего и не ответит, а просто уйдёт. Что-что, а чувство собственного достоинства у парня есть. Но всё же ответил.
— Разберёмся, — пробормотал парень и послышался хлопок закрывшейся двери. А Данислав больше не стал сдерживаться.
— ДА-ДАХ!
От сильного удара ногой дубовая панель, за которой собственно и скрывался боярин, щепой влетела в помещение. А следом, пылая праведным гневом, ворвался Соболь. Но вместо того, чтобы сходу обматерить племянницу, нерешительно замер.
А дело в том, что Сабля сидела и хлюпала носом. Совсем как в детстве, когда собиралась разреветься.
— Твою же кошку мать, Сабля, — вздохнул боярин и сел в кресло напротив племянницы.
— У меня кошка отец, а не мать, дядя, — попыталась улыбнуться девушка.
— Да хоть двоюродный брат, — отмахнулся Данислав. — Ты чего наделала, Саблеслава Мечеславовна?
— А ты все мои разговоры слушаешь? — вопросом на вопрос ответила Сабля.
— Думал, что все, — не стал скрывать боярин. — Но похоже что-то пропустил.
— А тебе не говорили, что подслушивать нехорошо? А особенно
