в каптёрке и раздобыл для меня ключи от одной из машин. Эти ключи принадлежат капитану одного из отрядов, а значит тачка должна быть неплохая.
Гараж устроен основательно: подземный уровень с чётким распределением мест, каждое из которых снабжено табличкой с именем владельца. Идеальный порядок. Найдя место капитана с нерусским именем «Шольц», я уверенно подхожу к его джипу. Машина выглядит ухоженной. Сажусь за руль, бросая взгляд на табличку ещё раз. Всё совпадает. Ключи тихо щёлкают в замке, и двигатель начинает работать ровно, почти беззвучно.
Но тут ко мне подходят два рядовых гвардейцев. Один из них, высокий и рыжий, недоверчиво щурится:
— Эй, сержант, ты зачем садишься в машину капитана? Слышал, он скоро поедет с докладом!
Не теряя хладнокровия, я с лёгкой уверенностью отвечаю, будто это давно согласовано:
— У него изменились планы. Он сам сказал, чтобы я взял машину.
Гвардейцы переглядываются. Один из них пожимает плечами, и они отходят. Однако ясно, что капитан Шольц скоро появится, и тогда моя маскировка полетит к чертям. А мне ведь еще с кузеном Бером возвращаться! Не порядок! Необходимо действовать быстро!
Ломтик уже носится по административному корпусу. Его глазами я вижу, как гвардеец с погонами капитана движется в сторону гаража. Мои перепончатые пальцы! Вот и шухер… то есть Шольц идет! Думай, думай, Даня.
План начинает формироваться в голове.
Попробуем псионику. Сломаем щиты. Обычно псионика не пролетает сквозь теневые карманы, но сквозь физические преграды очень даже. Стены там, перегородки…Сейчас Шольц надо мной, потому я просто швыряю о-о-огромное пси-копье вверх в потолок. Тяжело пробить тонны земли, но псионика она ведь нематериальная, поэтому всего лишь нужна лишь большая концентрация. В конце концов Грандмастер я или нет?
Ес! Достал! Чистая работа.
Ломтик видит, как капитан Шольц замер. Его щиты рухнули, благо он всего лишь Воин и сам не очень волевой человек. Я беру его под контроль, но опять же это сложно, хорошо что он прямо над потолком стоит. Закладка одна единственная: идти в гараж и не удивляться мне. Остальное уже на месте заложу.
Через некоторое время объявляется сам капитан Шольц, приближающийся быстрым шагом.
Надо бы его куда-то отправить. Мельком я видел через Ломтика в кабинете командира части заметки про какие-то работы за казармой.
Вот поэтому высунувшись из машины, громко объявляю — больше для свидетелей:
— Капитан Шольц, вам ведь поручили заняться строительными работами за казармой.
Гвардейцы, стоящие неподалёку, замолкают, удивлённо переглядываются. Шольц останавливается как вкопанный, его лицо непроницаемо — марионетка ведь — и мне приходится придать ему мимики — выражения согласия и удовлетворения. Не знаю что там за работы, но пускай они его очень обрадуют. Он кивает.
— А точно — работы же….
Он разворачивается и уходит в указанном направлении.
Гвардейцы начинают переговариваться между собой, явно не скрывая своего удивления и даже смешков. Один из них, с любопытным выражением на лице, обращается ко мне, регулирующему кресло под себя.
— Эй, сержант, ты не знаешь, за что Шольца так наказали?
Я сохраняю невозмутимость, лишь слегка пожимаю плечами и спокойно отвечаю:
— А что, строительные работы — это разве наказание?
Гвардейцы громко ухмыляются, и один из них с явным удовольствием поясняет:
— Ещё какое! Там же за казармами нужник роют. «Строительные работы» — это оно и есть же.
Я киваю с той же серьезной миной, будто мне всё это совершенно неинтересно. С ровным, невозмутимым тоном добавляю:
— О, вот как. Ну что ж, занимательная информация. Ладно, я поехал.
Плавно нажав на газ, я начинаю движение. Машина мягко катится вперёд, оставляя за спиной хихикающих гвардейцев. На КПП предъявляю найденный Ломтиком пропуск. Дежурный мельком проверяет документы и, не задавая лишних вопросов, даёт команду открыть шлагбаум. Джип беспрепятственно выезжает за пределы базы. Вообще мне машина нафиг не сдалась, но надо же как-то протащить внутрь кузена Бера. Он-то не обладает ментальной и энергетической невидимостью, и любой сканер или телепат его засечет. Опять же следом возникает вопрос — зачем мне сдался там кузен Бер? Ну, скучно же парню без второй половинки. Пускай развеется. Да и не лишним будет.
Доехав до места, где Бер остался ждать, я притормаживаю и останавливаю джип. Открываю дверь и бросаю ему прихваченную форму рядового, кивнув на заднее сиденье.
— Надевай и ложись сзади, — говорю, указывая на пол. — Так чтобы уши не торчали.
Бер нахмуривается, его раздражение почти ощутимо.
— А зачем мне прятаться? У меня ведь меч!
Я флегматично отвечаю, не утруждая себя лишними эмоциями:
— Рядовой Бер, потому что это миссия полусекретная, а не лобовая атака. Прячься и не спорь со старшим по званию. И пилотку на уши натяни.
Бер тяжело вздыхает, но подчинился. Он ворчит себе под нос что-то нелестное, но всё же залезает на заднее сиденье и устраивается на полу. Его меч с тихим звуком ложится рядом, а я добавляю с усмешкой:
— Только смотри, мечом ничего себе не проткни. Да и вообще убери его в ножны от греха подальше.
— Да-да, — бурчит он, аккуратно укладывая оружие так, чтобы не мешало.
Я снова завожу двигатель и плавно выезжаю на дорогу. Машина едет обратно к базе.
* * *
Перевалочная база-склад рода Годуновых, Сибирь
Капитан Шольц стоит за казармами, сжимая в руках лопату с выражением почти буддистского спокойствия на лице. Его взгляд устремлён на едва начатую яму, а лёгкая, едва заметная улыбка делает его фигуру почти комичной в этом безрадостном пейзаже.
Запах в воздухе — густой, зловонный — красноречиво намекает, что «объект» уже нашёл своих первых посетителей. Даже самые стойкие держатся на расстоянии, но Шольц лишь кривит губы и фыркает, словно принимает это зловоние как часть своего долга.
Мимо него, с любопытством, проходят другие капитаны. Они бросают на него сочувственные взгляды, переговариваясь вполголоса:
— Думаешь, это его так наказали за ту канистру бензина, которую он прикарманил на прошлой неделе? — предполагает один, почесывая подбородок.
— Или за то, что новобранцев вместо полевых работ возил на свою дачу сарай строить, — фыркает другой, едва сдерживая смешок.
Оба останавливаются на секунду, оценивая ситуацию, и синхронно качают головами:
— Да нет, повезло ему. Премии могли лишить или вообще разжаловать.
Сквозь их перешёптывания Шольц продолжает работать, словно не слышит. Лопата с глухим звуком вонзается в твердую землю, а другой капитан вслух флегматично бросает:
— Ага. Повезло.
* * *
Мы с Бером прибываем
