Ознакомительная версия.
По счастью, Кирсанову удалось найти на должности координаторов мобильных «первичек» нескольких весьма толковых, грамотных и ответственных сотрудников, так что идея выносных комиссий ЦИК себя оправдывала. Кстати сказать, Кирсанов и сам не засиживался в ЦИК, постоянно где-то пропадал и зачастую неожиданно появлялся в расположении «первичек». И пока вроде бы не имел ни к одной претензий.
Если за первый месяц зона не исчезала или хотя бы не меняла своих начальных параметров, координатор «первички», в данном случае основательный Бернштейн, ставил на «профайле» новой аномалии штамп с порядковым номером и передавал дела постоянным координаторам-наблюдателям. А сам вместе со своей «группой аномального реагирования» перебирался в новую точку нестабильности.
Раньше всеми этими делами занимались только квест-группы, которые докладывали о результатах, возвращаясь в ЦИК. Но, во-первых, скоро стало ясно, что квестерам хватает и полевой работы. Ворохи бумаг, которые они составляли, возвращаясь в ЦИК, только отнимали время и сбивали квестеров с нужного настроя. Во-вторых, и сама процедура возвращения отнимала немало времени. Если бы в зоне интересов ЦИК находились несколько аномалий на относительно небольшой территории, дело другое. Но ведь разломы были разбросаны по всему миру, со связью теперь очень часто возникали серьезные перебои, поэтому квестерам зачастую приходилось добираться через половину земного шара, чтобы рассказать об увиденном.
Нет, понятно, что доставить образцы чужеродной флоры и фауны, артефакты, а главное – пакали электронной почтой невозможно, надо везти. Но почему этим должны заниматься квестеры? Им гораздо удобнее было выйти, сдать все координаторам – и образцы, и рапорты – и спокойно работать дальше.
Третьим минусом прежней системы оставалось то, что координаторы и аналитики ЦИК зачастую с трудом понимали, о чем им докладывают квестеры. Видеозаписи, иногда даже объемные, не передавали всех нюансов. То есть циковские координаторы не могли прочувствовать ситуацию, а с воображением не у всех все было хорошо.
Ну, а четвертым отрицательным моментом в последнее время стала невообразимая загруженность ЦИК. Квестеры, персонал, члены семей, дети в спецсекторах, множество ученых… ЦИК все больше походил на муравейник. Кроме того, что толкучка мешала нормально работать, как ни старайся «поставить» службу, организовать и распределить «потоки», она становилась элементарно опасной.
В одном комплексе зданий, помещений и бункеров собирались не только данные о Сезоне, но и образцы «потусторонних» предметов и обитателей, проникших в наш мир. Виварий на специальном уровне ЦИК, по разнообразию обитающих в нем видов, уже мог дать сто очков вперед любому зоопарку. В какой-то момент это могло обернуться крупными неприятностями.
Да, ЦИК выстроили с учетом всех мыслимых осложнений. Но ведь аномальные зоны были способны и на нечто немыслимое. И если это «нечто» умудрится накрыть ЦИК сразу одним медным тазом, не помогут никакие ухищрения, никакая защита и продуманная система жизнеобеспечения. И кто тогда будет продолжать работу в зонах разломов?
Имелся еще и пятый негативный момент. Секретный. С некоторых пор у Кирсанова и доверенных лиц возникло подозрение, что в ЦИК завелся крот или даже небольшая, но зловредная стайка кротов. И предсказать, когда служба безопасности вычислит шпионов, было нереально, как вычислить место образования очередной зоны разлома. Так что своеобразные полевые филиалы ЦИК позволяли частично решать и проблему утечки информации. О том, что говорилось на совещаниях в «первичках», конкуренты и другая «широкая общественность» узнавали гораздо реже, чем о разговорах в главном здании ЦИК.
В общем, Кирсанов изменил и перераспределил структуру ЦИК, но при этом постарался не «утяжелять» ее и не привязывать ценные кадры к определенным местам. Мобильность – значит мобильность, плюс постоянная ротация. Впрочем, для некоторых особо ценных групп, вроде Квест-13 или группы Трофимова, система оставалась прежней, их рапорты принимали в ЦИК, и координатором, если можно так выразиться, был лично Кирсанов. Но для большинства остальных групп теперь имелись «первички», вроде хозяйства Бернштейна. Какая ближе, туда и обращайся. Там тебе и база. И квестеров это очень даже устраивало.
Как было уже сказано, связь в последнее время не отличалась стабильностью, даже самая продвинутая, но ЦИК все-таки держал определенную марку. Использовал только самую надежную и стабильно работающую аппаратуру. Так что установить видеоконтакт удалось без проблем.
Кирсанов был явно занят, лицо у него было крайне задумчивое, он что-то читал или изучал, но увидев, что на связи Бернштейн, Кирилл Константинович немедленно отложил свое занятие.
– Володя, – Кирсанов откинулся на спинку кресла и едва заметно кивнул. – Рад видеть.
На вид Кирсанову было лет пятьдесят. Среднего роста, не сказать, что крепкий, но и не астеник, что-то среднее, при этом подтянутый, как большинство людей его круга. Наверняка находил время для спорта или хотя бы для тренажера. У него были светлые, чуть вьющиеся волосы, располагающее в целом лицо и очень цепкий взгляд. Серые глаза за стеклами очков в тонкой золотой оправе казались одновременно шпильками, фиксирующими собеседника на месте, и сканерами, считывающими всю возможную информацию. Под таким взглядом не хотелось не то что врать или приукрашивать, не было желания даже что-то недоговаривать или, упаси бог, утаивать. Хотелось выложить все как на духу, во всех подробностях. Удерживало одно – Кирсанов был слишком занятым человеком, чтобы отнимать у него время, расписывая в красках все мелочи.
Взгляд Владимира скользнул по простому растянутому свитеру босса и остановился на крупных дорогих часах. Вот и часы Кирилл Константинович носил, как бы напоминая всем, что ценит время. Хотя ценил он и часы в принципе как предметы искусства. Ведь опять же, как многие миллионеры, любил он и искусство. А еще он был большим знатоком кухни народов мира, почти гурманом. В точности как Бернштейн. На этой почве, собственно, в свое время Бернштейн и сошелся с главным боссом. Точнее – этим он обратил на себя внимание Кирсанова.
Устроившись в ЦИК поначалу простым диспетчером-аналитиком, Владимир какое-то время исправно ходил на службу, а в свободные минутки заглядывал в столовую и вел там с поварами беседы на тему их профессии и своего хобби. Каким-то загадочным образом рассуждения Бернштейна дошли до Кирсанова. Однажды он тоже заглянул в столовую и попал на очередную лекцию Владимира. В тот раз лекция была об особенностях кухни юго-восточных провинций Китая. Не представившись, «включив случайного прохожего», Кирсанов вставил несколько реплик, Владимир ответил, и у них завязался разговор. Постепенно они перешли на другие темы, а затем и переместились в другую часть ЦИК, в небольшой ресторан для высшего руководства – обычно пустовавший, поскольку высшим руководством в центре себя считал, пожалуй, только начальник охраны Рудин. Сам Кирсанов и его ближайшие помощники были более демократичны во всех отношениях.
Ознакомительная версия.
