Ознакомительная версия.
Далее я хотел поступать в летное училище… Но тут вмешалась жизнь — тяжело заболела мама — онкология. Хотя она и говорила — езжай, сынок, поступай, я справлюсь… Но бросить ее я не мог, однако нашел выход — устроился в Волгограде в аэроклуб. Там работал при аэродроме, и заодно учился летать на спортивных поршневых Яках. Там же и прыгать с парашютом начал, кстати… В связи с болезнью матушки от армии дали отсрочку, так до 20 лет и проработал в аэроклубе, до самой маминой кончины. Ну а потом — армия, как парашютист попал в десант, написал заявление в Афган — удовлетворили без проблем, сирота ведь. Больше года провел там, «за речкой» — повезло, ни царапины… Вернулся — тут начинающийся дурдом, перестройка, путч и так далее… Обратно в аэроклуб не взяли, все потихоньку разваливаться начало, да и копейки там… В лётное поступать уже и желание что-то пропало. Выручила музыка — начал играть по ресторанам — вначале в родной Иловле — «Казачий курень», потом в Волгограде… Через пару лет понял — не мое это, хотя и денежно. Поехал в Москву, тут армейские друзья помогли устроиться, подался сначала в инкассаторы, потом — то ли в охрану, то ли в прислугу этого упыря Даватяна попал…
Вот вроде и все мои основные вехи, спрашивайте, если какие подробности нужны…
Пока Жора излагал свою историю, Пасечник успел разогреть еду и заставил стол кастрюльками, тарелками и сковородками.
— Вопросы возможно и будут, но попозже, а ты давай, приступай… Вот суп с фрикадельками, мясо, картошка, соленые огурчики, грибки, овощной салат… Все очень даже вкусно, Наталья готовит отлично. Вот печень трески — тоже замечательный салат, я уже отведал. А пока будешь есть, я тебе начну рассказывать свою историю.
Профессор начал не спеша прохаживаться по кухне, время от времени останавливаясь и поглядывая в окно.
— Как я уже тебе говорил ранее, если помнишь — я профессор, занимаюсь наукой, тут главный нюанс — какой… Дело в том, что я со студенческих времен увлекся теми областями естествознания, которые считались как бы прикладными и не очень серьёзными. Академическая наука к летающим тарелкам, экстрасенсам, реликтовым чудовищам, йети с Несси и прочим паранормальным явлениям относилась всегда с прохладцей, если не сказать еще грубее. Да и, по правде сказать — уж больно много различного рода авантюристов и откровенных жуликов промышляло в этих дебрях.
Однако власть имущие и различные правители нет-нет, да и вкладывали средства в эти, надо сказать — довольно сомнительные изыскания. Начиная со средневековья с его алхимиками и предсказателями, ну и до наших времен — немцы с Аненербе, американцы с их «Голубой книгой», а до нее — проекты «Знак», «Недовольство». Просуществовало это, правда, недолго — у немцев, по понятным причинам по 45-ый, а у американцев по 69-ый год. Однако некая возня, с несомненного одобрения американского правительства, при разных университетах, типа Стенфордского, продолжается и ныне… Самый серьёзный и прорывной получился у них так называемый Монтаукский проект, но это отельная история. Ну и мы не отставали — были открыты наши проекты аналогичной тематики «Сетка МО», «Сетка АН»… А в 1983 году была сформирована некая в/ч 52609, это был особо секретный научно-исследовательский центр при КГБ, созданный по личному распоряжению генсека Андропова. Кстати, именно информация по Монтаукскому проекту, добытая нашей разведкой, и стала основным убедительным аргументом для посрамления оппонентов и противников этой тематики.
Заинтригованный Жора так заслушался, что даже есть перестал.
— Да ты лопай, лопай, история долгая, хоть я и постараюсь пока в общих, так сказать, чертах тебя ознакомить. Подробнее позже можешь все узнать из разных документов, их у меня целый сейф, да не один…
Ну, в общем, этот кгбешный проект получил кодовое наименование «Ромб», именно тогда туда пришёл работать и я. Правда, до этого я успел поработать по аналогичной тематике и в Академии наук, и в Министерстве обороны. Но именно Андропов, еще в бытность свою председателем КГБ, после беседы и со мной, и с 5–7 другими консультантами, в далеком 82 году организовал несколько лабораторий при медицинском управлении ХОЗУ КГБ, куда меня первоначально и сманил. Кстати, приблизительно тогда же и вояки стали сильно интересоваться чем-то подобным, правда, со своим уклоном. В 89 году, с подачи тогдашнего начальника Генштаба генерала Моисеева, очень живо интересовавшегося этой тематикой, была организована в/ч 10001. Командует там и поныне полковник Салов Алексей Алексеевич. Человек он неплохой, но, по моему — сильно увлекающийся. Пользуясь этой увлеченностью его там в темную используют различного рода аферисты и воруют потихоньку за его спиной бюджетные денежки. Официально же, помимо всего прочего, они пытаются использовать экстрасенсов для получения удаленной информации по нахождению секретных объектов НАТО, подводных лодок, ударных авианосцев, успешно или нет — сказать не могу.
Я же заинтересовался другим. Много лет, собирая и систематизируя факты так называемой «запретной археологии», я пришел к выводу — во многих необъяснимых явлениях есть какая-то закономерность. Вскоре меня, можно сказать — осенило. Все прекрасно объяснялось и укладывалось в научные рамки, если допустить, что при наличии определенных условий возможен переход между мирами или перемещение во времени. Практически все до сих пор необъяснимое прекрасно находило своё объяснение, при условии, что этот артефакт или явление попало в наш мир из прошлого, будущего или вообще — из иного, параллельного мира. Примеров не счесть — и антикитерский механизм, и различные артефакты, не соответствующие эпохам, найденные в земных слоях, датированных миллионами, а иной раз — десятками миллионов лет и прочее, прочее, прочее. А самое главное — я составил карту так называемых «аномальных зон», в которых наблюдалась максимальная концентрация всего непонятного. Ты когда нибудь слышал про сеть Хартмана?
— Нет — Жора отрицательно покачал головой. — Я читал только про Эриха Хартманна, летчика времен Второй Мировой.
— Это не тот. Этого зовут Эрнст и он из послевоенной Германии. Но это не важно, он все равно ошибался, хотя направление исследований выбрал правильное. Можно даже сказать — в отдельных случаях он прав, но сейчас не об этом. Так вот, когда собранной и систематизированной информации набралось полный сейф, я понял, что «это ж-ж-ж» — как говорил Винни-Пух, неспроста.
Итак, теория, точнее — ее предпосылки — была создана, дело оставалось за практикой, ибо, как известно, теория без практики мертва. Все свои умозаключения я и изложил Андропову, получил его полное, так сказать — благословение, и, что гораздо важнее — финансирование и поддержку наверно самой на тот момент могущественной в СССР организации. Помимо поддержки я получил доступ к материалам собранным до меня. По своей наивности до той поры я полагал, что именно мне пришла в голову мысль систематизировать все непонятное и необъяснимое. А оказалось, что «контора» довольно давно — еще с чекистских времен этим плотно занимается. Фамилии Барченко или Блюмкина тебе ни о чем не говорят?
Ознакомительная версия.
