Вылез я сквозь дыру — а наружи темно. Голуби жирные вокруг ворковали, потревожили мы их, что ли. Оказалось, мы высоко над землей вылезли. Внизу — хлам всякий, мусор, кусты, а мы вроде как наверху башенки голой. Я сразу понял, что вокруг нас завод. Агроменный заводище был, может, почти как наш Факел, только порушило его здорово. Может, био прошлись, а может, бомбами какими так разровняло, вроде улиц получилось. Хотя ясно, что прежде улиц вовсе не было, а цельные здания стояли.
— Славушка, Славка… — Иголка вдруг заикаться стала. Обернулся я — ешкин медь, плачет. Напужался я маленько, вдруг она, как рыжий, поглупеет? Ну чо, первым делом за меч я схватился, к Чичу сунулся — мол, кто жену мою забижает? Кроме Чича, больше некому, только он в мозгах ковыряться умеет. А Чич сидит на краю башенки, ноги свесил — и ржет. А после и Иголка хихикать снова начала. И рыжий изнутри до оконца дотянулся, гогочет. Надо мной ржут, что ли?
Но смеялись не надо мной. Просто я не видал еще того, что видели они, Чич обзор заслонил.
Далеко впереди виднелась зубчатая красная стена. Почти такая, как на картинке в древней книге. Только эта стена была вся в пробоинах, заплатах и обгорелая. На стене торчали агроменные башни, там горели костры. По стене туда-сюда бродили люди с оружием, отсюда они махонькими казались. Рядом текла Река, из нее торчали куски моста.
— Это чо? — глупо спросил я. Вроде громко спросил, а вышло — точно каркнул. В горле пересохло, что ли.
— Это Кремль, красавчики, — сказал Чич.
— Мы нашли его, Славушка? — Иголка обняла меня. — Мы нашли, нашли…
— А вдруг ошиблись? — спросил умный Голова.
И тут далеко за красной стеной ударил колокол. Он бил и бил, звук густой, сладкий такой, аж волосы дыбом.
— Не ошиблись, — я поцеловал Иголку. — Здесь он, оплот Руси, оплот Спасителя.
