не в башню!» мололся про себя Савелий, уверенный на все сто, что сейчас то же делают бойцы его экипажа и вообще любой солдат его роты или эскадрона. Хуже не придумаешь, когда тебе в башню вертикально пикирует 150 миллиметровый снаряд немецкого тяжелого орудия. Ощущение, что ты сидишь внутри огромного колокола по которому кто то лупит многопудовой кувалдой. Лучше попадет в МТО, там хоть турбину раскурочит но экипаж цел останется…Земля и стоящий на земле танк, ходили ходуном, потом что то с треском ударило в башню и сразу стало нечем дышать…
«Похоже все…» Пришла запоздалая мысль, но взгляд упал на руки. На них оседал какая то серая пыль…
Савва, потер руки… Черт…Это ж пыль… Известняк или глина…
— Все живы? Проорал в пыльную, тьму Фокин
— Да живы, командир не ори… Толкнул его в плечо, Ноздря.
— Ноздря, связь со взводом. Рявкнул Савелий и попытался откинуть люк.
Получилось с третьего раза с трудом откинуть бронированный люк, чем то придавленный сверху. Приглядевшись, Фокин понял, это изрядный кусок кладки от печной трубы. Качественно тогда делали, ничего не скажешь. От хаты осталась куча глины а кладка печная — целая.
Картина разрешения вчера еще мирного, несмотря уже двухлетнюю войну села Глушковцы поражало. Церковь, немцы обстреливали с особым остервенением пологая наличие там наблюдателей-корректировщиков, да и все аккуратные хаты вокруг площади, были разбиты и горели. Но вроде все танки взвода, были целы…
— Фрицы с фронта. Огонь, выбирать цели самостоятельно! Услышал Фокин в наушниках.
Все правильно, молодец наш ротный. Германцы уже, слишком близко, здесь командовать каждым танком не будешь. Просто не успеешь в скоротечном бою и потеряешь управление. Теперь каждый «восьмидесятый», самостоятельная боевая единица и сам ведет свою смертельную дуэль с «леопардами»
У немцев все могло получится, будь в два раза больше орудий и снарядов. Засыпать снарядами наш передний край, потом, следуя за огневым валом, на бронетехнике стремительно прорваться в расположение и спешить пехоту — «штурмтруппен». Но сегодня, видимо кровожадные боги войны были на нашей стороне. Полсотни стволов, это все, что было в распоряжении генерала-майора люфтваффе Эрика Вальтера и он использовал этот козырь.
Колонна германской бронетехники стала расползаться, охватывая Глушковцы, полумесяцем и в этот момент, «ящеры», расположенные за разрушенными хатами открыли огонь, по приближающимся немцам. С расстояние менее версты.
Механизм заряжания, жадно лязгая, бесконечно, подавал снаряды и метательные заряды, сжав губы, башнер Суханов, наводил, прапорщик Фокин — стрелял по появлявшимся в прицеле бронемашинам противника. При перекрестном обстреле, сразу стала видна неопытность германских экипажей, они почти все, остановились на открытой местности, пытаясь разглядеть откуда по ним ведут огонь этого хватило ветеранам первого эскадрона, подполковника Черкасова, расстреливать панцеры и бронетранспортеры, дивизии «Рихтгофен» в течении двух-трех минут…За это время, немецкая батальонная кампфгруппа, потеряла с десяток танков и столько же четырехосных БТР и закрывшись дымовой завесой покатилась назад, отчаянно отстреливаясь.
Этих секунд, хватило, что бы оперенный бронебойный снаряд Pfeil,выпущенный из отступающего «леопарда» поразил в борт, неосторожно выползший из-за кучи щебня, «ящер» унтера Попова. «Стрела» прошила борт между третьим и четвертым катком, прямо в механизм заряжения и танк Попова, оглушительно взорвался, выбросив вверх столб огня и отбросив башню, словно отрубленную голову…
* * *
Тихий зуммер вызова аппарата правительственной связи, оторвал генерал-оберста Йоханна Фриснера от изучения огромной оперативной карты, на которую дежурные штабные офицеры, наносили изменения обстановки после получения вечерних сводок из действующей армии.
— Вас генерал-оберст Гельдер тихо прошептал? подтянутый адъютант майор Вейхс и протянул командующему группой армий, трубку спецсвязи.
— Слушаю, геноссе генерал-оберст! Поприветствовал генерал Фриснер начальника «Большого» Генерального штаба ННА ГДР.
— Как обстановка через сутки после начала операции «Роланд»? Тут же к делу перешёл товарищ Гальдер, не отвлекаясь на прочую чепуху.
— Противоречивая. Определенный успех сопутствовал лишь 47 панцер-корпусу генерала Рауса. Ему удалось полностью разгромить 5 гвардейскую Забайкальскую танковую бригаду русских и отбросить 53 механизированный корпус на двадцать пять километров от Староконстантинова. Но к вечеру, сопротивление нарастает, более того, на помощь 53 мехкорпусу, русские перебросили 60 мехкорпус генерала Каткова в район Шепетовки и атакуют с фланга корпус Рауса. Сейчас, там идут очень ожесточенные бои с переменным успехом.
— Что по Ровненскому направлению? Удалось остановить наступление мехкорпуса Кёллера?
Фриснер вздохнул. Но врать начальству это худшее из зол.
— Удалось только сбить темп русского наступления, геноссе генерал-оберст. У русских на полесском направлении действует крупная группировка кавалерии и сил особого назначения. Они постоянно атакуют наши войска в открытый фланг, в частности панцер-корпус Кнобельсдорфа, ослабленный предыдущими боями и прикрывают с фланга свои механизированные соединения, наступающие на равнине. Темп наступления русских, падает, но мы не можем их остановить…
— Черт. Вы понимаете, что происходит? Бронетанковые соединения группы армий «Юг», не в силах даже приостановить наступление русских встречными контрударами?
— Русские, впервые ввели в бой сразу пять механизированных корпусов, геноссе генерал-оберст. Это без малого две с половиной тысячи быстроходных танков новейшей модификации. При прорыве линии «Гинденбург», они практически не понесли потерь, за них все сделали гренадеры и авиация. Наши бронетанковые соединения, даже вместе со свежим корпусом Рауса, имеют около полутора тысяч новых «леопардов». Именно панцерваффе, понесли слишком тяжелые потери в ходе операции «Фестунг» на Уманской дуге, геноссе… Нам просто нечем их остановить…
Молчание в трубке, говорило о многом.
Наконец Франц Гельдер, спросил.
— Что на южном фланге? На стыке с группой армий «А»?
— Там ситуация развивается критически, геноссе…Противника задержать не удается. Русские, силами двух механизированных корпусов Громова и Ланевского, продолжают наступление на Проскуров и Каменец — Подольский. Контрудар, в районе Летичева, не получил должного развития.
— Причины? Генералу Брайту передана панцер-гренадерская дивизия в качестве усиления. По интонации, стало понятно, что начальник Генштаба сейчас взорвется валом криков и ругани.
— Генерал Громов, разделил силы. Две танковых и одна моторизованная егерская бригада, продолжили наступление на Проскуров, не останавливаясь. Одну танковую, егерскую и тяжелую артиллерийскую бригады он задействовал для отражения ударов корпуса Брайта. Ставка на панцер-гренадерскую дивизию люфтваффе как основную ударную силу, была явной ошибкой. Они не опытны, драться приходится с элитными соединениями русских. Плацдарм у Летичева не удается расширить, несмотря на ожесточенные бои. Разведка докладывает о прибытии передовых батальонов 41 пехотной и 45 пехотных дивизий русских. К утру, нам придется либо эвакуировать плацдарм, либо списать дивизию «Рихтгофен» в безвозвратные потери.
— Черт возьми, Йоханн, ты предлагаешь мне с этим идти к геноссе Председателю на доклад? Взорвался, наконец, Гельдер.
— Да меня тут же спустят в подвал «Штази», где объявят русским шпионом!
Фриснер помолчал.
— Что бы остановить русских, нам потребуется еще пара панцер- корпусов геноссе генерал-оберст. Полностью укомплектованных. Когда в панцер-дивизии, танков осталось меньше чем в русской танковой бригаде, а в воздухе господствует вражеская авиация — что нам
