Лю зачарованно наблюдал за эденийской королевой — теперь свободной… и опасной.
(Сабби, ты придурок… черт, зачем — ты — освободил — ее?! Она чуть не угрохала всех в Эдении, она…)
(нет!)
Придурок или нет, Саб-Зиро был мертв. А Синдел — жива, либо псевдожива, но роли то не играло. Она шагнула ближе к Императору.
— ИСПОЛНИ ТВОЮ ПЕСНЬ, СИНДЕЛ, — приказал Император.
(нет… нет…)
Остановить!
Лю метнулся к Шао Канну, истерзанным, больным рывком отчаяния — чтобы в последнюю секунду предотвратить неизбежное… пускай, все его союзники мертвы, он справится, он — Финголфин и светлый герой, палладин добра… пускай он умрет тоже, но прежде — уничтожит зло…
Кувалда отшвырнула Лю к стенке. Он сполз вдоль нее — гладкой, яхонтовой — и такой твердой. Раскрошенные кости кололи его мириадами созвездий
(зеленых)
но хуже всего было осознание поражения.
(когда последний умрет… последний — это я…)
Шао Канн хохотал. Он повторял пророчество — наверное, десятки раз, но меркнущее сознание Лю не регистрировало ничего.
— ИСПОЛНИ ПЕСНЬ, СИНДЕЛ, — заключил Император — теперь единовластный правитель всех миров.
И Синдел закричала.
(все кончено-все…)
Ультразвук — дежа-вю эденийского апокалипсиса — воцарился в Башне Шао Канна. Синдел кричала…
…но Император свирепел…
Лежащий в полуобмороке Лю внезапно ощутил, что его сердце стремится вырваться из груди. Песнь Синдел — тревожная, раздирающая в клочья — несомненно была оружием…
Но сегодня — призывом.
На какой нельзя не откликнуться.
— ЗАМОЛЧИ! — попытался переорать жену Шао Канн. Бесполезно.
Да и поздно, ибо тот, кого звала — явился.
Темные плиты заверелись воронкой, и свежие прохладные капли воды расплескались забавными лужицами.
— РЕИН! МОЙ ГЕНЕРАЛ?! — ошарашенно выговорил Император.
— Да, Шао Канн. Я — был твоим слугой, но я больше не на твоей стороне. Ты заставил меня убить — против моей воли, и я запомнил. Ты забрал себе Синдел — мою Синдел, и ты пытал ее… я — не — прощу, Шао Канн!..
— ТОГДА ТЫ УМРЕШЬ!
Сгусток зеленой плазмы разлился по фиолетовому костюму Реина, не причиняя ему никакого вреда.
Реин снял маску.
Если бы Саб-Зиро сумел увидеть его в данный момент, он бы несказанно изумился. Вечно затравленное детское выражение бесследно испарилось, ныне это был древний и мудрый воин. Но что-то — запредельное, неназываемое — присоединилось к нему, и сейчас он — конгломерат божественных энергий.
Тьма и Свет…
Словно Лю и Саб-Зиро одолжили ему собственную внутреннюю силу — ту, что силился поглотить Шэнг-Цунг.
И Шао Канн понял это.
— УБИРАЙСЯ! УБИРАЙСЯ! — судорожно взвыл он.
Вместо ответа Реин воздел тонкие, гибкие руки с запястьями, изукрашенными татуировками — рунами Воды.
…Водопад низвергся на Императора — точно с горы самих Богов — холодный и обжигающий, кусучий и всепроникающий…
Вода — спокойная Стихия. Если ее не злить.
Под ногами Шао Канна раззявилась воронка, и всемогущий водопад — Свет и Тьма, Огонь и Лед… плюс сотни тысяч загубленных Императором жизней — повергали его в бездну.
Молот с грохотом полетел вниз.
— НЕ-Е-ЕТ! — Шао Канн цеплялся за кромку пола… омерзительная вода затекала в легкие, в уши и глаза, морской солью ела свежие раны, и шептала, шептала… обо всех жестокостях и убийствах, о зараженных мирах и отравленных душах, о померкнувших звездах и завядших цветах…
И ногти Императора соскальзывали.
— А теперь ты падаешь, — сказал Реин.
Лю очнулся от прикосновения влажной ладони.
— Я… я жив? — он замотал головой. — А где Шао Канн?..
Юноша-эдениец, смутно знакомый, обнимал за талию вполне ожившую Синдел. Именно его мокрая ладонь привела в чувство Чемпиона.
— С ним покончено, — сообщил он. — Вставай.
Синдел отстранилась от нежных объятий фиолетового ниндзя, побежала к Саб-Зиро.
— Не надо, — хмуро произнес Лю. — Он умер…
— Нет, — ответила Синдел. — Он жив.
— Великолепно, Синдел, — улыбнулся королеве эдениец. — Сейчас мы приведем его в себя… должен же я поблагодарить за твое спасение, правда?
— Эй, ребята, а что случилось с Императором? — настаивал Лю. Саб-Зиро, тем временем, уже очухался — не без магии Синдел. Каким-то образом, он совершенно четко представлял, что случилось. Пошатываясь, он встал, поклонился Реину… и рассмеялся, потому что эдениец в точности сымитировал его жест.
— Спасибо тебе за Синдел, — сказал Реин.
— А тебе — за то, что отправил Императора в ад! — ответил Саб-Зиро.
— Чего-о?! — изумленно поскреб затылок Чемпион. — Кто — он?!
— Ну… в общем, пожалуй, — скромно потупился Реин, на его детской физиономии заметно проступил румянец. Синдел хихикнула.
— Здорово… здорово, — Лю пустился бы в пляс, но вывихнутая в бою нога мешала. — Мы победили, да?..
— Да, — Саб-Зиро прислонился к стене. Ожоги от зеленой Канновской дряни и гул в ушах немного портили впечатление от победы… но все равно, он был ужасно доволен.
Мы — в конце Пути. И мы — победители!..
— Намек понят, Лю, — подмигнул он. Реин и Синдел недоумевающе переглянулись.
Саб-Зиро выдержал эффектную паузу… а потом произнес что-то на самому не вполне понятном языке — похожем на шорох падающего снега…
…и прямо из пустоты спроецировались создания, настолько прекрасные и чуждые в мрачной Башне Шао Канна, что Синдел захотелось, чтобы миг сей длился вечно — любоваться и любоваться на хрупких, выточенных из снежинок, существ с льдистым мерцанием звезд в глазах, с крыльями — вьюгой…
— Хэлгеайни… — вспомнила полузабытое имя королева.
А на руках старший из Духов Льда держал ее дочь — Китану, весело махающую кому-то.
И Синдел кольнула крохотная булавочка ревности, ибо Китана приветствовала не мать, а смертного с Земли…
— Ох, Лю, ты ужасно выглядишь, — обеспокоенно высказала Китана, бросаясь, впрочем, на шею ее избраннику.
— Неважно… все уже позади, — философски изрек тот.
Все позади… И все будет хорошо.
(да, только я опять — "пятый лишний"… черт, Реин с Синдел, Лю с Китаной, а мне — одиночество…)
— Пошли, ребята, — чуточку обиженно — но обида была светлой, скорее шуточной, чем подлинной, сказал Саб-Зиро его ледяной "армии".
Но те почему-то оборвали бесконечную — ныне радостную — песнь.
— О нет, — простонали хором союзники Саб-Зиро.
Посвященный Холода обернулся, а в венах пульсировало "Что на этот раз?!"
(мы ведь достигли Конца Пути… правда?)
