Оставшийся солдат умер так же мгновенно.
Низе было страшно смотреть на Руиза, страшно, что она увидит, как он точно так же убит, как и эти двое солдат. Но, когда она наконец повернулась, он поднимался с земли, держа огромное оружие, которое он, очевидно, прятал за спиной.
Кореана сунула свое ружье в чехол. Пар еще шел от ствола. Потом она сняла шлем. Низа увидела, что лицо ее мертво.
Руиз медленно подошел к ней, словно не мог поверить в то, что она настоящая.
– Ты действительно здесь? – спросил он, голос его звучал глухо из-за шлема и сильного чувства. Но это все же был… его голос.
– Да, – сказала она.
– Спасибо, – сказал он.
Он вскочил на подножку платформы и жестом показал работорговке. Это был жест приказа, которому Кореана немедленно повиновалась, вскочив на сиденье рядом с Руизом. Руиз включил ток, и платформа стала набирать скорость, поднимаясь по рельсу в темноту над головой.
Пока они не оказались наконец на борту подводной лодки, отплыв от воздушного шлюза, он не снимал шлема. Он снова переменился, подумала Низа. Глаза его были бесконечно усталыми, но мягкими и добрыми. Лицо его казалось и старше и словно бы яснее.
– Здравствуй, – прошептал он. – Нам надо вести себя очень тихо.
Он показал жестом на поверхность.
– Здравствуй, – ответила она. Ее глаза наполнились слезами, и его лицо превратилось просто в размытое мерцание в красном свете подлодки. Она улыбнулась ему и коснулась заросших щек. Улыбка пронизала все ее сердце. Она наконец была счастлива.
Руиз позволил подводной лодке плыть по глубоким холодным течениям, ему довольно было того, что они могут убежать медленно, но бесшумно. С поверхности моря над ними доносились взрывы, шипение реактивных моторов, металлический вой тонущих судов, когда море давило и крушило их.
Дольмаэро похлопал его по спине и пожал ему руку. Его широкое лицо светилось от радости их побега. Даже Фломель, чье предательство и наглость причинили Руизу столько тревоги и хлопот, кивнул ему и улыбнулся быстрой, но настоящей улыбкой.
Он послал Кореану в самый дальний и темный угол, чтобы не смотреть постоянно на дело рук своих.
– Теперь она совершенно безопасна, – прошептал он фараонцам.
Пока он ждал, когда лодка выйдет из зоны битвы, он смотрел на Низу, которая точно так же пристально рассматривала его. Время от времени он посматривал на хронометр, поджидая то время, когда разрушение Машины будет передано по сети оповещения.
За десять минут до этого момента он счел безопасным запустить моторы. Он направил подлодку из Моревейника со всей скоростью, на которую была способна лодка. Постепенно он вывел ее поближе к поверхности, где он смог развить еще большую скорость, и они мчались от Моревейника прочь все быстрее и быстрее.
Когда лицо Руиза Ава появилось на экране, язык Геджас бросил то, чем занимался в тот момент, и впился глазами в темное и холодное лицо наемника. Он заметил, что глаза наемника блестели от дурмана мозгового огня, и он подумал: Руиз Ав явно не наслаждается положением!
Небольшое удовольствие, которое он получил от этого наблюдения, испарилось, как только Руиз Ав начал говорить.
– Слушайте, люди Моревейника! Я обещал разрушить Машину-Орфей. Я теперь собираюсь честно исполнить данное обещание.
Он отошел в сторону, чтобы Геджас мог разглядеть нечто ужасное за его спиной.
Страшная штука выла и раскачивалась, но голос Руиза Ава перекрывал этот шум.
– Через несколько мгновений Машина-Орфей умрет. Вы можете не поверить свидетельству этой передачи, но генчи позволят вам проверить справедливость показанного. Поэтому пошлите невооруженных наблюдателей, и генчи проводят их к останкам Машины. От нее останется весьма немного, недостаточно для исследования и анализа, поэтому оставьте всякие надежды на то, что вам удастся восстановить ее и прийти таким образом к власти. Все кончено.
Руиз Ав отошел от камеры, оставив Геджаса смотреть на Машину.
Прошла минута или две, но Геджас не мог сказать, сколько. Он не замечал течения времени. Он ждал Руиза Ава. Он ждал, когда тот вернется и объяснит, что же происходит НА САМОМ ДЕЛЕ.
Когда мины взорвались и он увидел, как Машина превратилась в груду металлолома и кровавых кусков мяса, Геджас сперва не мог понять, что же такое он увидел.
Несколько минут прошло в молчании. Звуки сражений утихли, пока он не остался наедине со своими мыслями и своим поражением. Его сердце превратилось в маленький холодный камень. Он вспомнил Желтый Лист. Ее красоту и силу. Ужас ее смерти.
Его мысли скользили по все сужающемуся кругу, полные бешеной и гневной скорби. Руиз Ав убил божество. Неважно все остальное, но Руизу Аву нельзя позволить убежать, уйти безнаказанным. Геджас не мог ждать. В этот момент Руиз Ав выбирался из этого ада внизу. Он должен действовать, чтобы отрезать ему всякую возможность выжить.
Со всей скоростью, на которую он был способен, Геджас спускался в машинное отделение истребителя, где механики поддерживали ту ядерную реакцию, которая давала энергию кораблю. Он подошел к контрольной панели реактора и стал подталкивать рычаги управления так, чтобы установилась нестабильность.
После того, как техники попытались остановить его, он убил одного, не заметив, как это сделал.
Он обезвредил системы безопасности реактора одну за одной. Когда реакция совершенно вышла из-под контроля, он услышал, что сигналы тревоги звенят непрерывно. Тогда у него еще осталось время на одну последнюю улыбку.
Когда они прошли покинутую всеми войсками границу Моревейника, Руиз выпустил крохотный сенсорный буек, который провел сенсорный щуп прямо под верхним слоем воды. Время от времени Руиз сверялся с буйком, нет ли за ними погони.
Он как раз смотрел на экран, когда картинка побелела, а потом исчезла. Через несколько секунд по воде прошла ударная волна, и это было совершенно другое ощущение, чем от взрывов, которые им доводилось чувствовать в подлодке. Корпус подлодки прозвенел, как чистый колокол.
– Что такое? – пробормотал Руиз и выпустил еще один буй. Он с удивлением смотрел на то, как на месте небоскребов Моревейника вырастает белое облако, похожее на гриб. Многие небоскребы повалились в воду. Еще один, перед тем, как упасть, медленно раскачивался над грибом-облаком.
Он заметил несколько маленьких воздушных судов, которые летали вокруг грибовидного облака, похожие на стайку маленьких злобных насекомых. Шарды.
– О-о-о, они страшно рассердятся, – прошептал Руиз.
