ходить. Разве что с японца какого снять?
Я когда покупал уаз, одно время интересовался заменой штатного мотора на японский, сейчас точно не скажу, но вроде бы ничего особо сложного не было, менялось всё сразу, вместе с коробкой, по-моему даже особых переделок не требовало. Кардан покороче, да крепления мотора другие. В общем тема была реальная, но только для того, старого мира, а в наших условиях не знаю как выйдет.
— Эй! Васек! — откуда-то сбоку окликнул Леонид.
Я обернулся.
— Ты там живой? — снова окликнул он, но я так и не понял откуда.
— Живой конечно! А ты сам то где?
Из травы метрах в десяти поднялась рука.
Я выглянул из-за капота, наши уже бродили возле чужих машин, а значит опасности нет, но к Леониду открыто не пошёл, а присел и прополз почти на карачках.
— Ты ранен? — его рубаха была вся в крови, а одной рукой он зажимал предплечье.
— Ага. — болезненно сморщился Леонид. — руку, и ногу вон... зацепило...
Вот чёрт, ещё и нога.
— Погоди, сейчас аптечку притащу.
Я рванул до машины и вытащив из под пассажирского сиденья сумку с бинтами и спиртом — больше у нас ничего не было, метнулся обратно.
— Ногу глянь сначала... — прошипел Леонид, — не пойму, не чувствую ничего...
Я достал из сумки канцелярский нож и вспоров штанину, аккуратно убрал пропитавшуюся кровью ткань.
Рана конечно нехорошая, хотя я не знаю, — бывают ли хорошие, но главное кость цела и ничего не фонтанирует. Видимо пуля даже не навылет прошла, так, зацепила чуток, кусок мяса выдрала.
Открываю бутылочку со спиртом, точнее с высокоградусным самогоном, и не предупреждая, выливаю на рану.
Леонид дёргается, но не произносит ни звука. Про себя наверное матерится.
— Всё, ничего страшного нет. — спешу его успокоить. — сейчас замотаю, и руку посмотрим. Как тебя угораздило то?
— Сам не понял. Вроде нормально выпрыгнул, а потом бах, и всё. Уже лежу.
— Ясно. ладонь убери.
Смотрю.
Тут явно рана серьёзнее, видимо пуля в плече осталась. Во всяком случае выходного отверстия я не вижу. Крови много и она ещё сочится.
Так же срезаю одежду, заливаю самогоном и просто перевязываю. Я хорошо понимаю что нужно извлечь пулю, и чем скорее, тем лучше, и может быть даже смогу сделать это сам, но сейчас некогда, сейчас главное побыстрее свалить отсюда.
Говорю об этом Леониду. Тот морщится, но молчит, соглашается.
Тащу из машины байковое одеяло и подушку, стелю рядом и осторожно его перекатываю. Убеждаюсь что помирать он пока не собирается, и бегу к мужикам. С нашей стороны все живы-здоровы, чего не скажешь о преследователях. Двое ещё шевелятся, но раны такие, что даже будь здесь больница, шансов у них не особо много.
Мужики заняты делом, грабят чужие тачки и обыскивают трупы. — Собирают трофеи если по научному. Пушки, личные вещи, патроны, тряпки — всё это летит в кузов нашего пикапа. Если все кто ехал за нами вооружены, это как минимум пятнадцать стволов, и кабы не пропажа буханки с ребятами да ранение Леонида, я бы сказал что мы весьма удачно прокатились.
Подъехавшего Мишаню, отправляю перегружать добро из Зямы, потащим мы его или нет, пока не ясно, но в любом случае перегрузить надо. Там патроны, оружие, сумки с харчами, инструмент. В общем забрать нужно всё.
Меня же, в первую очередь, интересует есть ли что-то живое из трофейных машин. Первые две точно уже никуда не поедут, остается прадик и аппарат непонятной модели. Длинный, на высоких и узких колесах, изначально этот монстр мог быть чем угодно, но понять чем именно я не мог — от стока совершенно ничего не осталось.
Этакий биг-багги местного разлива.
Оставался прадик.
Древний Ланд крузер, года так девяностого, практически без вмешательств, не считая багажника на крыше и массивного кенгурятника из профтрубы. Сам я на таком не катался, но много слышал. Тойота вообще хорошие машины производит, но именно старые модели считаются эталоном надежности. Это аппарат похож на восьмидесятку. Моторов на эту модель ставили немного, вроде пару бензиновых и один дизель, но все они имели очень достойную репутацию.
Боковых стекол нет, лобовое на месте, но полностью разбито, двери в дырах, в салоне всё в кровище — трупы уже вытащили, как и всё что было здесь ценного.
Заглядываю под рулевую колонку — ключ в замке. Нахожу чистую тряпку — какое-то покрывало, накрываю им кресло и сажусь.
Коробка автомат, ручка в положении драйв, ставлю нейтраль, включаю зажигание и доворачиваю ключ.
Стартер едва успевает крутнуть, как мотор заводится.
И это не дизель, нет характерного цоканья дизельных моторов.
Ищу рычаг отрывания капота, тяну на себя и выхожу из машины.
Внешне все цело, ни свежих потеков, ни постороннего запаха. Судя по цифрам на крышке, передо мной вечный мотор объемом четыре сколько-то литра.
Закрываю капот и снова сажусь за руль. Бак почти полный — стрелка едва отошла от верхней отметки, температура и прочее в норме, трогаюсь.
Машина слегка вздрагивает и плавно разгоняется. Объезжаю зяму и стоящую рядом буханку по большому радиусу, — вроде ничего не стучит и не брякает. Мотор работает ровно, коробка не пинает, руль крутится легко.
Прямо мечта, а не тачка. Если б салон кровищей не заляпали... Но это уже мелочи, отмоем что отмоется, а что не отмоется, — выбросим.
Подъезжаю к Леониду, возле него сидит Мишаня, Вова занят разгрузкой Уаза.
— Как ты? — присаживаюсь рядом.
— Нормально. — косит глаза раненный, — Уазик всё? Каюк?
— Мотор разбит. Вот не знаю, — тащить его, или тут бросить?
— Есть чем? — крузак Леониду не виден, но он явно слышал шум двигателя.
— Есть, только не знаю стоит ли? Если всё так серьёзно, они отправят за нами ещё кого-нибудь. Да и тебе скорее в больничку надо, а с прицепом сам понимаешь...
Мне было жаль бросать Зяму, но рисковать своей жизнью и жизнями ребят я не собирался, одно дело по асфальту машину тащить, или хотя бы по проселочной дороге, и совсем другое по степи. И так местами как пешком приходится, а тут еще телега двухтонная.
