Вокруг стало мертвецки тихо. Только вдалеке залаяла собака.
Хальвдан, покачав головой, отыскал Младу взглядом и молча пообещал, что пощады ей не будет. Взгляд Бажана был ничуть не добрее. На этот раз она не стала нарочно усложнять себе участь и поспешила к Роглу, чтобы скорей увести его, пока не обрушилось со всех сторон любопытство ошалевшей толпы и негодование старшин.
— Быстро в избу, и чтобы до вечера я тебя не видела, — тихо проговорила она, схватив мальчишку за пояс.
Рогл прянул в сторону, словно только теперь накрыло его осознание того, что он сделал. Виген отпустил ката и быстро перегородил ему дорогу, но Млада подтолкнула вельда в спину, оттесняя начальника стражи плечом.
— Совсем ума лишилась? — гневно прошипел тот. — Какого беса ты отпустила от себя этого гадёныша?
— Он не сделал ничего плохого. Только завершил то, на что не хватило смелости у вашего ката. Где вы только его нашли? Тьху!
Рогл, наконец осознав, что самое время уносить ноги, быстро затерялся среди кметей, которые кучкой стояли по правую сторону круга. Парни пропустили его и тут же снова сдвинули плечи, будто никого тут и не было.
— Клянусь чешуёй Варла, ты пожалеешь, — начальник стражи поднял руку, собираясь якобы погрозить Младе кулаком, но только небрежно стряхнул снег со своего плеча, сохраняя самое невозмутимое выражение лица.
— Смотрите! — выкрикнули в толпе.
— Сохрани нас, Мать Веледа…
Что ещё за напасть? Млада обернулась.
Мёртвое тело Аксена, притулившееся у плахи, вздохнуло, как тесто в тёплом углу, и вдруг начало расплываться, теряя очертания. Тёмные прожилки поползли по его рукам и шее, заливая кожу чернотой. Верёвки вплавились в запястья. Потёк в воздухе отвратный душок, но не гниения или тлена, а чего-то другого. Прикрыв нос рукавом, Млада вспомнила, что однажды уже воняло так: её раны от вельдских стрел. Только тогда это была едва уловимая ниточка зловония, а теперь от него перехватывало дыхание и слезились глаза. Кто-то из особо чувствительных девиц даже бухнулся в обморок, и над ними тут же захлопотали. Других, кому поплохело, уводили прочь. Но большинство зевак, любопытство в которых пересиливало страх и отвращение, продолжали глазеть.
Встал с кресла и подошёл ближе князь, а за ним и воеводы.
— Уберите его отсюда. Быстро, — стальным тоном приказал Кирилл у Вигена над ухом. — Хотите, чтобы все люди разбежались?
— Ох, нечисто дело. Нечисто… — дрожа, как последний лист на ветру, пробормотал кат, который будто прирос к месту и с тех пор так и не смог уйти. — Колдовство…
— И этого уберите, — устало добавил правитель.
Виген махнул упустившим Рогла стражникам, указывая на Аксена. Те, до сего момента таращась на происходящее, как и все, подобрались и поспешили выполнять приказ, брезгливо при этом морщась.
— Ты бы отошёл, княже, — Млада тронула Кирилла за рукав. — На всякий случай.
Тот опустил на неё взгляд, но ничего отвечать не стал.
Кто-то из стражников ругнулся, и его голос потонул в громком угрожающем шипении.
— Уходим, Кирилл. Скорей, — Хальвдан совсем не почтительно схватил князя за грудки одной рукой и потянул вон из круга.
Но они не успели отойти далеко. Тело Аксена в мгновение ока истлело окончательно, изошло чёрным, как плотная туча мошкары, дымом. Облако его мгновенно разрослось, пустило щупальца в стороны, заслоняя дневной свет, накрыло круг и толпу, в которой тут же началась шумная паника. Только слышно было, как кого-то толкают, а кому-то наступают на ноги. Люди шарахались и падали, не видя, куда нужно идти. Похоже, даже часовые на верхушках острогов совершенно ослепли и теперь перекликались между собой, как в лесу. Басом бранились мужики и визжали бабы. Стражники в полнейшей темноте пытались навести порядок — да куда там!
Млада присела к земле, надеясь, что хоть так что-то увидит. Стена едкого дыма, которая, кроме слепоты, других ничем, казалось бы, не беспокоила, ей выедала всё нутро. Как будто шарила в груди и кишках чья-то шершавая рука. К этому жуткому ощущению примешивалось стороннее и отдалённое, но очень похожее на её. Так в детстве Млада чувствовала боль, когда сестра, соскользнув на камнях у реки, расшибала себе коленку. Она почти на четвереньках поползла в ту сторону, откуда доносился до неё отклик чужого страдания, и чем больше приближалась, тем страшнее ей становилось. Так страшно, как никогда не было, хоть она отчётливо понимала, что так безумно бояться просто не способна. Продолжалось это всего несколько мгновений. Затем со спины налетел порыв ветра и, словно корова языком, слизнул серо-чёрное марево со двора.
Люди застыли в тех позах, в которых их застало избавление от напасти. Одни были уже у самых ворот, другие поднимались с земли и помогали товарищам. Они настороженно озирались, не веря, что этот мимолётный морок, задурманивший умы, прошёл так же внезапно, как и начался. Им как будто даже стало неловко оттого, как малодушно они себя повели, когда ничего страшного не случилось. Все живы и здоровы, не считая синяков оставленных соседями в суматохе. Вечером они вспомнят о том и посмеются или смущённо помолчат. А сейчас с лиц людей постепенно сходил испуг, сменяясь непониманием: что это такое было?
Млада отряхнула колени, оглядываясь. Оказывается, всё это время, что продолжалось безумие, она уверенно и точно ползла в направлении князя. Кирилл ещё был здесь, и первый раз в его взгляде виделась растерянность, которую он тут же подавил. Хальвдан, продолжая держать его за грудки, хмурился, но попытки увести прочь оставил. Бажан, оказывается, сжимал в руке обнажённый меч, и тут же поторопился убрать его в ножны. Виген держался рядом со стражниками, даже в полной неразберихе продолжая ими руководить. Вот уж кого ничем не проймёшь.
Опростоволосившегося ката и след простыл. Не видать ему обещанной награды. Да он, верно, рад, что живым остался.
Млада подумала, что совсем скверно будет, если случившееся припишут Роглу. Напуганные люди захотят обвинить кого-то в колдовстве — это к бабке не ходи. А кто последний был рядом с посадником? Вельдчонок.
Но горожане, похоже, от радости совсем о нём позабыли.
— Славен хранитель воинов, Варла! — грянул над головами уверенный голос Кирилла. Он совсем уже согнал с себя неподобающее смятение и вернулся к своему креслу. — Никакому колдовству не суждено в этот день омрачить наш праздник. Жрец вельдов пустыми уловками хотел запугать нас, и это не пройдёт для него даром. Всё воздастся ему и то, что случилось только что — тоже.
Горожане сначала неуверенно, а потом более громко поддержали его.
