— И вы хотите, чтобы я, зная об этом, туда вошел?!
«Тебе придется, другого выбора нет. Мы уже говорили с тобой об этом — первая инициация подтачивает тебя изнутри. Вторая инициация может все исправить».
— А если я сойду с ума после второй инициации?
«Шанс на благоприятный исход есть, но небольшой, — терпеливо стал объяснять старейшина. — Ты прошел первую инициацию и остался жив, затем ты прилетел сюда...»
— Но я прилетел только для того, чтобы вернуть волчицу и ее братьев на родину, они сами просили меня об этом.
«Причина, по которой ты оказался у храма, не важна. Главное, что ты здесь. Иди, мы будем ждать...»
Волчица толкнула Даньку головой, на этот раз в ее толчке не было ласки, скорее нетерпение.
— Ты тоже хочешь, чтобы я умер? — спросил Данька. — А мне казалось, что мы стали друзьями...
«Ты не умрешь, человек. В тебе есть внутренняя сила и еще что-то, пока мне непонятное. Ничего не бойся. А я действительно твой друг, как и мои братья, и убью любого, кто захочет причинить тебе боль».
«Иди, — вмешался в разговор Герм, он тоже толкнул мальчика головой. — Нам интересно, каким ты выйдешь».
«Не бойся, я перегрызу тебе горло, если ты сойдешь с ума, — заявил Такс— Я тоже считаю тебя своим другом».
— Хорошие друзья не толкают на смерть, — пробормотал мальчик. — Они как раз помогают остаться в живых.
«Иди, человек, — фыркнул старейшина. — Я уважаю твой выбор».
— Выбор? Разве мне кто-то давал его?!
Данька, огорченно качая головой, подошел к стене, на ней не было никаких углублений и отверстий, только примерно на высоте его роста имелась вмятина, похожая на отпечаток чьей-то огромной ладони. На ней было всего четыре пальца, они были настолько велики, что у мальчика в этот след поместилась бы не только ладонь, но и вся рука по локоть. — А что делать дальше?
«Вложи что-нибудь из своего тела в след, и дверь откроется. Внутри находится небольшая колонна, на ней тоже имеется след древних. После того как ты вложишь в него лапу, начнется инициация. Старики говорили, что этот храм принимает не всех, а только тех, кто готов...»
Мальчик приложил руку к отпечатку.
В двери что-то заскрипело, и она стала открываться. Волки испуганно подались назад. Данька заглянул внутрь, но ничего не увидел, свет из зала туда не проникал. Его словно отрезала плотная и густая мгла.
«Удачи, человек. Я тоже, как и Мгира, считаю, что в тебе есть что-то такое, что мы не можем понять. Какой-то мощный внутренний стержень. Он делает тебя сильным...»
«А я так не считаю...»
«Боязнь убивает душу, а тебе скоро понадобится все твое мужество. Старики рассказывали, что здесь живут демоны, они питаются чужими страхами. Только смелость поможет выдержать испытание».
Мальчик обреченно вздохнул и шагнул вперед. Дверь бесшумно сомкнулась за его спиной. После этого стал разгораться свет, красный и тусклый. По-прежнему ничего нельзя было разглядеть, кроме колонны высотой не больше метра, стоящей прямо перед инициируемым.
Данька посмотрел на отпечаток, расположенный сбоку колонны, и попытался вернуться к двери, но не нашел ее.
Перед ним была только стена, ровная и прямая. Мальчик прошел по кругу и подумал:
«След меня не принял, выпустите меня».
Он повторил это несколько раз, обращаясь поочередно к старейшине, Мгире, Герму и Таксу. Но ответа не последовало. Прислушавшись, Данька вдруг понял, что находится в жуткой тишине.
Возникшее ощущение не относилось к звукам, это было нечто другое, словно вокруг не было ничего живого. От этого безмолвия хотелось кричать и биться о стены.
— Я один здесь? — спросил неуверенно мальчик. Звуки, казалось, упали прямо у его ног. Это было совершенно невероятно, его словно окружало что-то плотное и густое, как сироп. Он закричал, но крик бился внутри него самого и никуда не уходил.
Данька прижался к гладкой поверхности стены горячим лбом, и это привело его в чувство.
Итак, он в ловушке, из которой можно выйти, только пройдя вторую инициацию, нравится это ему или нет. Можно умереть в этой жуткой тишине, и никто никогда не узнает, что ему довелось испытать в последние минуты жизни.
Мальчик выругался, стены впитали и этот звук.
Потом он вздохнул, сделал шаг вперед и вложил ладонь в след когтистой лапы...
Казалось, ничего не изменилось, только свет стал мерцающим и пульсирующим, с каждой вспышкой становясь чуть тусклее, пока не исчез совсем.
Данька замер, не понимая того, что происходит. К глухой тишине добавилась темнота, плотная и вязкая. Он сделал шаг назад и уперся спиной в стену.
Послышался чуть слышный вой, мальчик вздрогнул. Так выли огненные твари в его кошмарных снах.
В темноте появилось слабое багровое свечение. Что-то похожее на огненные шары заметалось у дальней стены. Постепенно, по мере того как светлело, Данька стал различать и детали.
Твари не были похожи ни на одно знакомое ему существо. У них была голова с огненной гривой и огромным ртом и небольшой хвост. Тела не было совсем. Они множились. Сначала Данька насчитал их не больше десятка, но скоро их уже стало больше сотни.
Мальчик, крадучись, двинулся вперед. В своих снах он всегда находил большую нору, в которой жил какой-то огромный и страшный зверь, там ему удавалось спрятаться от смертоносных огненных созданий.
Помещение было круглой формы, Данька двигался вдоль стены, ощупывая ее рукой и с замиранием сердца поглядывая на огненные кометы, уже разлетающиеся по залу.
Чем больше их становилось, тем больше света прибавлялось в помещении. Скоро Данька уже смог увидеть его полностью.
И видение это было ужасным! Сны обманывали мальчика — в стенах не было ни единого отверстия...
Огненные твари роились у пола, некоторые взмывали вверх к потолку, а другие летали уже рядом. Одна из них, пролетая мимо, задела его хвостом и остановилась, разглядывая мальчика красными бездонными глазами.
«Здесь чужое существо!..»
Данька услышал эту мысль, и сразу все вокруг взорвалось гневными мысленными криками.
В его снах именно после этого все и начиналось. Мальчик прижался к стене, выставив перед собой руки, — это было бесполезное, чисто рефлекторное движение, он знал' об этом. То, что не имеет тела, невозможно оттолкнуть или убить. Данька обреченно вздохнул, одинокая слеза выкатилась из левого глаза. Гнетущая тишина, воцарившаяся после первого всплеска возмущения, взорвалась громкими криками, звучавшими только в его голове:
«Убить чужого, убить чужака, убить...»
Одна из тварей подлетела совсем близко и укусила. Впрочем, слово «укусила» не совсем правильное. Она пролетела сквозь Даньку, но боль, которую мальчик испытал, была реальной, почти такой же, как от смирительного пояса.
