Ознакомительная версия.
– Классно сегодня поели, Алекс. Знаешь, нам с сестрой нравится ваша еда, особенно острые блюда. Пицца, куря и японские деликатесы просто бесподобны. Особенно ядреные перцы просто мозг выносят, – призналась Алиса, когда они решили сделать небольшую паузу между сексуальными забавами. – Только их много не съешь.
– Точно, можно загреметь в реанимацию. Приедут веселые очкастые ребята в белых халатах и унесут вперед ногами. Один или два перца полезно для кровообращения, хоть Ганн с Олесей не едят их. Зря. Не понимают они своего счастья, – подтвердил Алекс. – Еще чесночный соус хорошо для этой еды и «Дядя Ваня», ведь вообще экзотика – это чисто для эстетов и гурманов. Для нас, киса. Что скажешь еще, Алиска, моя пиписька?
– Как пошло звучит, но рифма прикольная. Шутка в стиле Ганна, но от тебя ее никак не ожидала. Не опускайся на уровень Митька, – упрекнула его Алиса, а Алекс усмехнулся.
– До него мне далеко, но никогда не забывай закрывать дверь ванной и туалета на замок, ведь наши друзья не смотрят и ломятся. Неприятно, конечно, идти в туалет и видеть там кого-то из них со спущенными штанами или голыми в ванной. Голая Олеся меня смущает и немного нервирует. Не в обиду тебе, но ее тело бесподобно, поэтому она его частенько оголяет. Но я исправил это, так что можно расслабиться. Они пообещали. – Недовольно ворчал Алекс. – Чудики агенты спят валетом, помнишь? Круто! Попробуем?
– Не стоит, это Ганну с Олесей втирай. Молодец! Я понимаю, но хорошо хоть, что ты не ревнуешь или не завидуешь. Нам это дерьмо не знакомо. Мы верим в истинную любовь, ведь там один человек готов на все ради другого человека, даже умереть. – Произнесла Алиса.
– Точно, киса, подростковой любви не бывает, это только иллюзия. Тут я с Митьком полностью согласен, – подтвердил Алекс.
Бывало, что эти пары менялись местами и вели интересные разговоры. Ганн с Алисой оставались дома, когда Алекс и Олеся ушли на охоту, ведь периодически они менялись или тянули жребий, кому остаться. Митя и Алиса сидели на шикарном диване около стола и играли в шахматы, ведь Алекс и Олеся не любили эту игру, а Алиса с Ганном немного умели. Но только Ганн часто проигрывал в шахматы, играя любыми фигурами, ведь Алиса классно играла.
– Здорово играешь, Алиса! Жаль, что у нас с тобой не вышло, но все-таки мы хорошо проводили время, даже спали вместе одно время, помнишь? Ты мне нравилась в постели, – гордо вспоминал давние армейские деньки Ганн.
– Было время, но я не могла вытерпеть твои выкрутасы, извини. Ты вел и сейчас ведешь себя как испорченный ребенок, но Олесе это нравилось всегда, и она сошлась с тобой быстро, ведь сама такая осталась, – откровенно говорила Алиса.
– Мы любим, подурачиться и развлечься, такие мы есть, но я запомнил эти приятные дни. Хоть я не смог тебя удержать, но все-таки я не жалуюсь и не обижаюсь. Ты оказалась лучше той стервы Полины, которую я так и не получил. Из-за нее я получил травму головы, ведь при прогулке по парку я веселился с ней и лазил по трактору вместе с Гришей, а тот не понял моих развлечений с ней, когда я ее запирал в кабине. Он приревновал меня, стервец, и скинул с трактора прямо на бетон. В голове страшно гудело, понимаешь? – разошелся давними историями Ганн.
– Да, мне рассказывала Олеся, но ведь тебя предупреждали, что она слишком крута для тебя, а ты пер как танк, не оценил ситуации и охватил по полной программе. Мудак ты, Митек, это со слов Олеси, но ты усвоил урок, – произнесла Алиса и влепила ему красивый линейный мат черными фигурами, оставив одного голого белого короля на шахматной доске. – Твоя песенка спета, Ганн!
– Ты снова выиграла. Знаешь, после Олеси я больше не хочу Полину, ведь мне и от нее сильно досталось. Она оприходовала меня круто, но потом мы вместе накостыляли Грише и Полине. Считаешь, Алиса, что она мне многое позволяет, терпит, я соглашусь. Она вообще прелесть, но наши отношения вам с Алексом не понять. Я знаю, что вы с сестрой шепчетесь за нашими спинами и обсуждаете наши странности. Я бы хотел послушать, о чем вы с ней толкуете, – возбудился Ганн. – Если послушать Олесю, то она меня рисует аморальным типом, верно?
– Как ты догадался? Но я не слушаю ее тарабарщину, ведь это она лепит после косяка. Она сама не знает, что плетет. Если она начинает, то остановить ее трудно, поверь мне, – отвечала Алиса, – Но она так эмоционально изливает.
– Меня тоже заносит, когда я выпью или курну, поэтому могу наговорить мерзких глупостей. Язык развязывается от возбуждения. Хорошо, что алкоголь и табак меня расслабляет и делает словоохотливым, а не буйным, хотя я раньше ужасно хулиганил после пьянок, громил киоски и гонял черножопых вместе с Алексом. Олеся это знает, да и ты тоже, я уверен, но относись правильно к моим словам. Смекаешь? Нельзя верить этому, – признался Ганн. – Ты ведь умная девушка и все прекрасно понимаешь.
– Да, кавказцев вы люто ненавидите, это мы с сестрой знаем. После ваших наездов они накладывали в штаны и бежали в свой сраный аул, спасаясь от ваших бейсбольных бит. Вы как дикари с безумными мордами и горящими жопами носились за ними, размахивая битами. Жаль, мы с Олесей не видели это. Ладно, а насчет твоих слов скажу так. А я и не верю. Ты тот еще чудик и фантазер, Митек, но знаешь, в чем твоя проблема? Ты невнимательный и не сосредоточенный во время игры, пялишься часто на меня, и поэтому я делаю тебя в два счета, – заявила Алиса.
– Я знаю, но не могу я сосредоточиться с такой красавицей напротив тебя. С Олесей тоже не получается, ведь вы с ней действуете чарующе на меня и Алекса, я уверен, – признался Ганн. – Но я люблю с тобой играть, ведь с тобой у нас иные развлечения, чем с твоей сестренкой.
– Да, все верно, ты прав, Ганн, природа наделила нас манящим обаянием, и притягивать вас к себе, – засмеялась довольно Алиса.
– А насчет наглых и злых туземцев из Кавказа скажу, что рассказы правдивые. Мы с Алексом ничего не приукрашивали, но вы всегда валялись под столом от истерического хохота, особенно моя киса Олеся, которая любит такие байки, – явно лукавил Ганн. – Было круто!
Они с Алексом тогда с трудом отбились от бандитов, поэтому бежали от них с паром из задницы, дикими глазами и спущенными штанами, но это они специально скрыли от девушек, чтобы те не накостыляли им за такое безобразие.
Играли они на большой шахматной доске большими фигурами обычно без времени, ведь время напрягает и раздражает, но часто Ганн предпочитал играть белыми фигурами, чтобы начинать развивать свое массивное наступление на противника. Он считал, что первый ход часто приводит к безупречной победе, но это ему не помогало, хоть он прекрасно знал ходы фигур и разные комбинации с хитрыми ловушками.
Ознакомительная версия.
