Ознакомительная версия.
– Зато я уверена в том, что Ганн в мое отсутствие занимается мастурбацией на связанных девиц, которых у него полно, поэтому со мной он тоже проделывает процедуру связывания, склонив к грубому и жесткому сексу, но мне нравится. Даже когда он затыкает мне рот, ведь он любит, чтобы партнерша полностью принадлежала ему во время секса, – горячо рассказывала Олеся.
– Мое обнаженное тело в постели его возбуждает, но такой он непреклонный и упрямый. Хоть мои формы классные, тело горячее и сексуальное, а я сама – соблазнительное создание, но особенно Ганну нравятся мои длинные ногти. Я сама обожаю их. Он прямо балдеет и частенько их разглядывает, возбуждаясь еще больше, да и вообще ему нравятся только девицы с длинными ногтями. Мазохизм и извращения – это норма для правильных людей, Алисочка, – смаковала сексуальные подробности Олеся, – и ты это знаешь, детка, не смотри так на меня.
– О, как тебя понесло, развратница, но в чем-то ты права. Раз пошло, то знай, что Алекс почти меня не связывает во время секса, ведь глядит на мое обнаженное тело в постели. Он и так возбуждается и плюхается на меня, берет грубо и быстро, а насчет ногтей скажу, что мой жеребец любит мое постукивание ими или скрежет, хотя Ганн будет похлеще Алекса в этом плане, я посмотрю, – продолжила сексуальную тему Алиса. – Мне тоже нравятся мои прекрасные ногти, да и ты тоже мега бомба, моя дорогая. Ладно, закончили эту развратную тему, Олеся.
– Постукивание длинных ногтей по – чему-нибудь или просто скрежет ими – это чертовски сексуальные и возбуждающие звуки, – выдала со смакованием Олеся, вспоминая, как ее кавалер обожает эти штуки, говоря, что нормальные девушки должны носить длинные ногти, – Но ты права, детка, меня что-то втыкает сильно.
– Это точно, – улыбнулась Алиса.
Получив отличный кайф от хорошей дозы наркотика и алкоголя, девушки разделись и завалились на широкую кровать, одну из двух кроватей, ведь террористы спали вместе парами. Девушки начали ласкать обнаженные тела друг друга, жарко целуя горячими губами, продолжая курить и пить. Им было прекрасно друг с другом, но они вспоминали парней и ждали их, посматривая на часы. Девушки исцарапали тела друг друга длинными острыми ногтями, как царапали тела парней, а потом легли рядом и прижались друг к другу. Внезапно они услышали странные звуки где-то неподалеку.
– Что это было? Слышала? Это, наверно, они вернулись. Давай их встретим хорошо, – предложила Олеся после бурной ласки с сестрой, начав надевать на себя теплую одежду.
– Я проверю. Только не шуми. Надо напугать их, – поддержала ее Алиса, тоже одевшись, чтобы радостно встретить замерзших парней.
Они тихо стали направляться к прихожей или гостиной, стараясь не шуметь и не издавать лишних звуков, но прогадали. Но они увидели неожиданно появившиеся странные фигуры с крыльями, застыв на месте. Девушки подумали, что это действие дури, моргали глазами, но видение не исчезало, а потом наркота прибавила им смелости и храбрости. Сестры посмотрели друг на друга и кивнули, молча, сжав кулаки.
Они рьяно бросились на чужаков, но после яростной и отчаянной борьбы потеряли сознание от страшного удара по куполу, так и не рассмотрев странных существ. Девушки не почувствовали, что их поволокли в комнату, но последняя мысль промелькнула у них, что это агенты все-таки нашли их, а крылья – плод их больного воображения под действием одурманивающего вещества. Теперь им оставалось надеяться только на возвращение парней, но тех теперь ждал нежелательный прием или просто смерть.
Парни пока не знали, что девушки попали в беду, но сильно устали ходить по лесам без всякого толку. Они продрогли и замерзли, думая о скором возвращении домой и ласке девушек, но тем явно не понравится то, что они ничего не принесли. Ганн и Алекс знали, что надо набрать запасов, ведь погода испортилась, и эти вылазки будет делать с каждым новым днем сложнее.
– Зря мы их оставили одних, а теперь придем ни с чем. Черт, проклятая погода, все портит. Еда кончается, курево и бухло тоже. Надо возвращаться, Алекс, мы нужны кисам. Они соскучились без нас, – недовольно ворчал Ганн, чувствуя себя подавленным и разбитым.
– Хоть они без нас прекрасно время проводят, но ты прав. Сегодня не наш день. Чертовы людишки и звери все спрятались. Мы долго отсутствуем уже, и они волнуются. А тут связи нет. Будем надеяться, Ганн, что хоть они что-то приготовили нам, – расстроился Алекс.
– Хорошо быть свободными и вольными людьми, ведь мы сами себе хозяева, живем по своим законам и правилам. Свободными и вольными людьми являются те, кто добывает себе пропитание как мы. Мы на дне, ведь мы бросили вызов системе. Грабеж – это работа, а я ни за что не буду унижаться, работая на долбанное государство в гнилой и продажной системе, – излагал свои воровские взгляды возбуждено Ганн, а делал он это часто после курева или бухла.
– Это истинная свобода, ведь люди работают в структурах, подчиняются их правилам, руководству, становясь рабами. Они питаются системой, но это не свобода. Мы не зависим от системы и питаемся за счет нее, берем все, что плохо лежит. Для системы мы враги и стервятники, преступники и убийцы, но отсталые бабуины не понимают того, что есть свобода. Со временем мы поднимемся на вершину и покажем нашей стране и миру настоящую свободу.
– Вижу, что тебя, Митрий, хорошо вставил крепкий табачок, и ты стал философствовать. Грамотно и четко говоришь, дружок. Я соглашусь с тобой, ведь хоть люди разрушители, но мы будем созидать, разрушив всю гниль. Мы потеряли организацию, но мы пока живем. Глупые и ограниченные люди должны проснуться после глубокого сна и сказать, хватит, а мы с помощью стада баранов и овец напишем новую историю, ведь победители пишут историю, – воодушевленно вещал Алекс, похлопав друга по спине, а вообще он любил немного дружески трясти за плечи.
– Верно, мы отошли отдел, став простыми гангстерами, но я чувствую, что идет наше время. Черт, Алекс, дружок, я ненавижу себя за то, что я простой и жалкий человек. Человек – это страшный зверь и хищник, давящий всех на пути, но только тогда, когда он находится наверху, у руля. Я хочу подняться и получить сверхъестественную силу, – твердил Ганн.
– Человек – это не так плохо, Митрий, но без силы он ничто, пустое место. Интересная идея насчет необычных скрытых способностей, но что-то я не находил их у себя, – признался Алекс, сделав продув сигары, а потом глубоко затянувшись, выпустил едкий дымок, – да и Алиса тоже не замечала. Нельзя воспринимать серьезно то, чего нет, к чему ты не можешь дотронуться или лицезреть. Надо верить в то, что видишь. Алиса меня в этом поддерживает. У нас ничего нет, и нам приходится обходиться своими руками. Вообще я не верю в разные силы. Это все бред. Кто-то одно время пытался мне втирать эту ботву, но я посмеялся над ним и смазал по морде.
Ознакомительная версия.
