Грива осторожно откинул одеяло.
— Слышу, — беззвучно, одними голосовыми связками ответил он. — Кто?
— Двое. Какие-то азиаты. Говорят: очень срочно. У них высший приоритет. Вы их примете?
— Пять минут.
Грива покинул спальню, бегом промчался по коридору, влетел в раздвинувшиеся двери и с разбега нырнул в бассейн, вынырнул с противоположной стороны, взлетел на бортик, влез в сушильную камеру, с минуту понежился в воздушных струях, накинул халат и проследовал в «предбанник», где его уже ждала обслуга. Облачение отняло еще две минуты. За это время Грива успел выпить чашку горячего зеленого чая и наскоро проглядеть ночную новостную ленту. Утренней еще не было. Ее подготовят к восьми утра.
Ничего экстраординарного в новостях не обнаружилось. Три четверти информации были посвящены гуманитарным миссиям, начавшим работу в Китае. Еще — о запуске в массовое производство транслятора для глухонемых, адаптированного к китайской ситуации. Человеческая техника не утратила способности «понимать» человеческую речь, и в течение следующей недели планировалось оснастить транслятором большую часть пострадавших.
«Значит, азиаты, — подумал Артём, отключая новостную ленту и запрокидывая голову, чтобы камердинеру было удобнее застегнуть верхнюю пуговицу мундира. — Высший приоритет…»
Китайцы? Что-то настолько срочное, что его разбудили в пять утра.
Можно было узнать у камердинера, но Грива спрашивать не стал. Просто загадал: если китайцы, значит, его сегодняшний сон ничего не значит. Если нет…
Да и нет. Один из гостей действительно был китайцем. Маленький сухонький старичок с желтой косицей на затылке. Второй китайцем не был. Тоже невысокий, но крепкий, как правильно высушенное копейное древко. Специальный координатор Хокусай Танимура. И Главный Консультант Президиума Международного координационного Центра по исследованию проявлений феномена спонтанной деструкции доктор социологии Сяо Сянь.
— Здравствуй, майор Грива, — по-китайски произнес доктор Сянь, и по тому, как он это сказал, Грива понял, что общая беда китайского народа его не коснулась.
— Тайный советник Грива, — поправил Артём. — Наш контракт расторгнут.
— Расторгнут, — согласился Сяо Сянь. — Мы получили уведомление и не стали его оспаривать.
«Еще бы вы его оспаривали», — подумал Грива.
— Но нам бы хотелось попросить тебя, господин тайный советник Грива, об услуге, я бы даже сказал — о помощи.
— Хотите, чтобы я принял участие в ваших переговорах с Китаем?
— Переговоры закончены, — спокойно сказал доктор Сянь. — Четыре часа назад между нами было подписано соглашение о снятии взаимных претензий. Новое руководство страны принесло свои извинения за случившийся инцидент. Обе стороны согласны восстановить положение, имевшее место до начала конфликта. В связи со сложным положением Китайской Народной республики Комитет отказался от каких-либо контрибуций. Прошу рассматривать мои слова как официальное заявление.
— Как представитель Российской Империи, союзника Китайской республики, я выражаю радость по поводу столь щедрого решения Комитета! — таким же официальным тоном произнес Грива.
Он и впрямь был рад. Да и в правительстве наверняка обрадуются. Воевать с «Аладдином» то еще удовольствие. Правда, в военном министерстве ликования не будет. Генералитет уже нацелился поиграть в войнушку.
— Чем же моя страна может помочь Комитету, если война закончена? — спросил Грива. — Сообщите мне — и я доведу вашу просьбу до Государя Императора.
— Твоя страна — ничем, — ровным голосом произнес доктор Сянь. — Ты — можешь.
— Артём, — по-русски сказал Хокусай Танимура. — Помоги. Пожалуйста. Он ожил.
— «Пессимист»? — Грива невольно понизил голос, словно его могли подслушать.
— Да. Все очень плохо, Артём. Пока это касается только «Аладдина», но очень скоро затронет всех. Всё человечество. Пожалуйста. Любые условия…
— Условия я хочу обсудить с вами наедине, Танимура-сан, — быстро сказал Грива. — Прошу вас — в мой кабинет. Доктор Сяо, вам придется подождать. Не возражаете?
— Разумеется, — на сморщенной желтой мордочке Сяо Сяня не отразилось ничего. — Только прошу учесть, тайный советник, что господин Хокусай Танимура больше не специальный координатор… — Доктор Сянь сделал небольшую паузу. Театральную. — Шесть часов назад господин Хокусай Танимура был избран кризисным директором Международного координационного Центра по исследованию проявлений феномена спонтанной деструкции с неограниченными полномочиями впредь до особого распоряжения Президиума Центра.
— А как насчет «Аладдина»? — поинтересовался Грива. — Кто теперь командует там?
— Кризисный директор Хокусай, естественно, — доктор Сянь сделал вид, что удивлен вопросом. — Комитет — одно из подразделений Центра.
«Очень интересно, — подумал Артём. — У вас поменялась власть. Хвост больше не вертит собакой?» Но вслух он сказал:
— Тем лучше. Значит, господин Хокусай обладает всеми необходимыми полномочиями. Прошу вас, господин кризисный директор.
— Рад за вас, Танимура-сан! — тепло произнес Артём, когда дверь его кабинета закрылась.
— Не могу сказать того же, — проворчал бывший специальный координатор. — Все очень, очень скверно, Артём. Говори свои условия. Мы примем любые.
— Никаких условий, Танимура-сан! Я же ваш должник! Просто расскажите, что произошло и чем я могу помочь.
— Произошло страшное, Артём, — Грива видел, что Хокусаю нелегко дается этот спокойный тон. — Мы должны были его уничтожить, — виноватым голосом произнес он. — Я должен был настоять… Я не сделал этого. Теперь он очнулся. Артём! Антарктической базы «Аладдина» больше не существует.
— Не понял? А «Головастый»?
— «Головастый» либо заблокирован, либо уничтожен. Никакой связи с базой больше нет. Весь персонал мертв. Поступление информации прекратилось через четыре минуты после его пробуждения. Мы видели, что происходило на базе. Я просмотрел всё, кроме его записи.
— Почему — кроме?
— Ему больше не нужен прямой контакт, Артём. Восемь наших сотрудников, просмотревших запись пробуждения, покончили с собой.
— Я хочу видеть эту запись! — заявил Грива.
— Мы ее привезли, — с готовностью ответил Хокусай.
Грива активировал компьютер. Вложил в щель «таблетку» с записью. Помедлил немного… Все-таки это могли быть последние минуты его жизни.
