Сара тормошит ольмека.
– Que? – с трудом произносит он.
– Очнись, черт побери! – шепчет она. – Мы должны сражаться! Яго бормочет что-то неразборчивое. Сара сует ему нюхательную соль прямо под нос.
Яго резко садится и начинает отмахиваться. Сара зажимает ему рот, прежде чем он успевает закричать. Яго отталкивает пакетик с солью, и тот падает на пол. Яго таращит глаза. – Ш-ш-ш. Другие Игроки здесь. Дунху и набатеец. Ты как, можешь двигаться?
Ее рука пульсирует болью. Сара понимает, что без Яго она не сможет сделать ни шагу. Не сможет предпринять ничего.
Яго снимает ее пальцы со своих губ.
– Si. Я в порядке.
Судя по всему, так и есть. Он вытаскивает пистолет и бесшумно его перезаряжает.
– У тебя течет кровь, – шепчет он.
– Все будет хорошо.
Яго медленно встает, затем протягивает руку Саре и помогает подняться ей. Ее немного пошатывает.
– Ты уверена? – Яго замечает, что они стоят в луже крови, и сердце его сжимается. – Ты потеряла очень много крови.
Сара указывает подбородком на Ренцо.
– Это не моя кровь, Фео. Мне очень жаль…
На полу у нее за спиной распростерся Ренцо. Его глаза раскрыты и совершенно пусты, рот зияет темным провалом.
– Он спас мне жизнь, – говорит Сара.
Яго прикусывает губу. Ноздри раздуваются. Мышцы на шее конвульсивно дергаются. На лбу вспухают вены, шрам темнеет.
– Кто?
– Мальчишка. Дунху.
Яго смотрит Саре в глаза.
– Где? – Гнев в его голосе смешивается с печалью. Сара кивает в сторону коридора. Оттуда доносятся два выстрела, яростный женский вопль: «НЕТ!» – и отчаянный крик. Через мгновение звуки затихают и слышен лишь грохот, с которым закрывается тяжелая дверь.
«Ключ Неба, – думает Сара. – Совсем рядом. Шанс завершить игру. Сейчас. Здесь».
– Мы должны уничтожить Ключ Неба, – шепчет она. – Si, – отвечает Яго, но лицо его обращено к мертвому Ренцо, а в глазах читается лишь одно желание: отомстить.
Он опускается на колени у мертвого тела и закрывает ему глаза. Сара поднимает пистолет и засовывает себе за пояс. У одного из убитых стражей обнаруживается моргенштерн – цепь с утыканным шипами тяжелым шаром.
– Держи.
Она кидает оружие Яго, и тот перехватывает его прямо в воздухе. Сара делает шаг вперед и говорит так уверенно, как только может, потому что ей нужно убедить не только Яго, но и себя:
– А теперь пойдем спасать мир.
Индия, Сикким, Долина Вечной Жизни,
,
Глубины
Она смотрит.
Дверной замок ломается с громким щелчком.
Тяжелая дверь слегка приоткрывается.
Луч света врывается в помещение. Когда они с отцом бежали к складу, свет был другой. Не такой яркий.
За дверью никого нет.
Отец поводит пистолетом взад-вперед, ищет цель, ждет, пока в просвете не мелькнет человеческое тело.
Дверь открывается еще на несколько дюймов. Полоса света становится шире. Элис прикрывает глаза.
За дверью все еще никого.
Мелькает тень. Пистолет замирает. Раздается три выстрела. И только один из этих выстрелов делает ее отец. Он стреляет в дверной проход, в сияющий свет, но промахивается. Отец падает, дверь открывается, и больше малышка Элис не видит и не слышит ничего.
Потому что теперь, когда свет коснулся ее, она чувствует только его. Он – как солнце. Ужасный, сильный, он тянет ее к себе, как магнитом.
Она не видит отчаянно закрывающих ее рук матери, не слышит ее плача о Джамале, упавшем замертво. Она не слышит своего собственного голоса, повторяющего невыразительно и монотонно: «Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли». Она не видит Маккавея – высокого человека с перебитым носом из ее кошмаров, который пришел отобрать малышку Элис у матери. Она не видит, как Шари кидается на Маккавея. Не видит Байцахана, который стоит над Шари, сияя от удовольствия.
Она не слышит, как он говорит:
– А это тебе за Бата и Болда.
Она не может.
Все, что она сейчас чувствует, – это свет. Он прикреплен к ноге Байцахана.
Свет.
Ничего другого сейчас не существует.
Только она, свет и ничего больше.
– Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли.
Свет и ничего больше.
Ослепительный свет, который может видеть только Ключ Неба.
Индия, Сикким, Долина Вечной Жизни,
,
Глубины
Дверь распахивается, и прежде, чем Шари понимает, что это пришли набатеец и маленький монстр, Джамаль умирает.
Просто умирает.
Ничего героического.
Никаких фанфар.
Никакого чудесного спасения.
Ее возлюбленный умирает.
– НЕТ! – вопит Шари. Она кричит и еще крепче прижимает к себе дочь. Малышка Элис ведет себя очень странно – должно быть, сказывается шок. Отчего-то она снова и снова повторяет одни и те же слова: «Ключ Земли». Снова и снова, низким монотонным голосом – без отчаяния, без страха, без злости. Перед ними возникает набатеец. Он смотрит на малышку Элис жадным взглядом.
– Ты не убьешь ее, – говорит Шари, думая о том, что, возможно, это последний шанс проявить силу воли и сломать дочери шею.
– Что-что? – наклоняется вперед Маккавей. – С какой стати мне ее убивать?
Он вырывает девочку из рук матери, и тогда Шари издает еще один вопль и бросается на него руками и ногами, но Маккавей отражает все атаки и одним быстрым ударом в грудь отбрасывает ее на землю. Вот и всё.
Он затыкает пистолет за пояс, отводит малышку Элис в сторону от матери, осторожно берет на руки и что-то шепчет ей на ухо. Они отходят на другой конец комнаты подальше от Шари и тела Джамаля. Шари больше уже ни в чем не уверена: ее всю трясет, глаза наполняются слезами, а сердце разрывается от горя, – нет, оно уже разбито, она вся разбита, и она не уверена, но ей кажется, что Маккавей Адлай смотрит на нее с сочувствием. Словно ему жаль.
Шари поднимается на колени и хочет броситься к дочери, но едва она успевает пошевелиться, как маленький монстр преграждает ей путь. Он кладет руку ей на лоб и толкает назад.
Она поднимает глаза, и ее оставляет всякая надежда.
Она проиграла.
Ее Линия, ее семья, ее предки.
Большая Элис Улапала, ее ребенок, ее муж, наконец, она сама.
Она проиграла всё.
Байцахан опускается перед ней на колени. Их взгляды встречаются. Он кладет руку ей на плечо, словно бы утешая.
Рука у него сильная. Она скользит по ее плечу к шее.
