Ознакомительная версия.
Нет, конечно, после такой кровавой вакханалии прошла масса придирчивых разбирательств, но Аврелий горой встал на защиту командира Первого, используя в оправдание бойни гибель Защитников Веры на центральной площади, гибель Охотников прибывших по тревоге отрядов, и Новопражского в том числе, ну а как основополагающее – наиглупейшую гибель магистра Жерара. Пророка данные аргументы устроили вполне...
Сильнее всех потрепало, естественно, отряд «поляков». Еще на подступах к центру они потеряли четверых, так что к исходу конфликта их оставалось, включая Михаила, всего шестеро.
Я переживал гибель его людей не меньше, чем своих. И все потому, что прекрасно осознавал – отныне я нахожусь в огромном долгу перед командиром варшавцев, не позволившему мне пополнить список погибших при исполнении своим именем.
Лежа в лазарете, я много размышлял по этому поводу и, дождавшись однажды, когда русский в очередной раз навестит меня, предложил ему похлопотать по вопросу его перевода ко мне в отряд.
Михаил задумчиво покусал кончики своих шикарных усов и согласился «обмозговать сей заманчивый вопросец», а потом, принеся мне в качестве положительного ответа пузырек своего национального лекарства – крепкой и непонятно где взятой им русской водки, – выдвинул встречное условие:
– Клянусь моими обожженными усами, Эрик, надо быть идиотом, чтобы не принять такое предложение. Но я соглашусь лишь при одном раскладе – ты берешь к себе еще двух моих ребят. Они многому научили меня в свое время и им уже через десяток годков в отставку. Хотелось бы тоже отплатить этим парням хоть чем-то...
Вот так в ряды Одиннадцатого после обычной в подобных делах бумажной волокиты влились брат Михаил, с учетом предыдущей должности сразу занявший пост моего погибшего замкома Раймонда, и двое его бойцов – брат Вацлав и брат Дмитрий.
Перевод брата Михаила в Ватикан также сослужил хорошую службу и его заместителю – брату Станиславу, – который автоматически стал командиром вновь сформированного из выпускников Боевой Семинарии Варшавского подразделения Братства.
Я же, пройдя курс восстановительной терапии в Новопражской Медицинской Академии, был выписан оттуда полностью излечившимся и вновь готовым оборонять Веру и Пророка от посягательств на них темных сил Преисподней.
И лишь иногда, в особо гнусную непогоду, большой бесформенный шрам на моем левом бедре зудит и ноет (как оказалось, пуля также зацепила и кость), напоминая о тех днях, когда Эрик Хенриксон хоть немного, но верил в то, что он действительно служит силам Добра и Справедливости...
«– Они где-то здесь, поблизости. Они не могли убежать далеко. Вы должны их найти. Ищите же, псы! Ищите! Ищите во вех закоулках! О, дьявол!»
Р. Л. Стивенсон. «Остров Сокровищ»
Под Новой Прагой мы выждали, как и планировали – две недели. Ни больше ни меньше. Но не стоит думать, что всю эту тактическую передышку наша группа беглецов только и делала, что сидела сложа руки да не сводила взора с часов и календаря – нет, абсолютно неверно.
Оборотень каждый день отправлял небольшие разведдозоры из двух-трех мотоциклистов на восток, чтобы те, выдавая себя за простых бродяг, порасспрашивали крестьян и искателей о том, не наблюдается ли в их округе какая-либо активность Корпуса.
Затем каждый вечер на совете мы анализировали доставленные сведения, складывая их в единую картину.
В целом Покрышка оказался прав – первые два дня пространство от Новой Праги вплоть до Польской пустоши походило на оживленный муравейник. Наша дерзкая выходка с налетом на блокпост повыгоняла из нор-трактиров даже таких разгильдяев, как Добровольцы Креста. Но разведчики Оборотня также сообщали, что основная суета вокруг нашего поиска сосредоточена все же ближе к востоку. Это весьма красноречиво указывало на ход мыслей преследователей – Эрик Хенриксон рвется к границе, наплевав на собственную безопасность и конспирацию, то есть практически впал в панику.
– Превосходно! – потирал руки Кеннет О'Доннел. – Мясник купился!
Не было, конечно, доподлинно известно, купился тот или нет, но начиная где-то с четвертого дня нашей «отсидки в кустах» все утихло, и байкеры уже чуть ли не в открытую могли разъезжать по окрестностям.
В одной деревушке на границе Новопражской епархии и вовсе удалось разнюхать нечто конкретное. «Да, – утверждали местные жители, – еще поди ты как позавчера понаехало сероберетных с коротко стриженным седым во главе. Всю ночь джипы тарахтели, а под утро в колонну выстроились и рванули вроде как на Польскую пустошь... Черт их разберет, чего им было надо, но поговаривают в народе: жив Иуда-то Проклятый и, дескать, сбежал он от них, да мало того – даже нескольких Охотников сумел на свою сторону переманить. Вот как, однако, чудны дела твои, Господи!»
После этих сведений Покрышка, Сиплый и Помойка вызвались провести более дальний разведрейд для того, чтобы совсем уж не потерять нашего противника из виду. Оборотень не возражал.
Вернулись они в начале второй недели и, судя по их умиротворенному состоянию, с хорошими новостями. Так оно и было...
...Разведчики аккуратно, проселочками, в объезд пустоши умудрились добраться аж до границы Прибалтийской епархии, где и решили остановиться на очередной ночлег в одной из ближайших к ним байкерских «берлог». Но стоянка уже оказалась занятой местной мотобандой, возглавляемой, как выяснилось, старым знакомым Покрышки, неким (иногда байкерская фантазия меня просто поражает!) Плешивым Флегматиком, эстонцем по национальности.
Встреча давно не видевшихся собратьев по образу жизни вышла не только радостной, но и весьма полезной для Покрышки. После раздавленной «за то, как тесен мир» ритуальной бутылочки, Флегматик излил все накопившиеся у него обиды «на сраных слуг не менее сраного Пророка», будто с цепи сорвавшихся за последние дни.
«Не суйся к нам в Прибалтику, старина! – настоятельно советовал он нашему агенту. – По крайней мере, сейчас. Абсолютно гиблое дело! Здесь, ближе к Европе, еще ничего, но возле границы просто смерть! Поперлись мы туда вчера с руссами поконтрабандить кой-чем, а там не продохнуться: и «кресты», и «мундиры», и даже «плащи»! По всем тропкам так, свиньи, и рыщут, так и снуют... Я считаю, ожидают кого-то опасного, не иначе...»
«Народ нашептывает, что Иуда сбежал», – сыграл под дурачка Покрышка.
«Тебе лучше знать, ты с запада прибыл, – ответил Плешивый. – Но только сдается мне, что бежит он не один, а с целой армией. Ты как хочешь, а мы сваливаем на юг – ну их ко всем чертям, верно? А то айда с нами?»
Ознакомительная версия.
