Но и сам Вэйрун страдал от непрерывных магических ударов. Ему приходилось постоянно отвлекаться на их блокировку – в противном случае жертв его стрельбы оказалось бы куда больше. Уцелевшие чернокнижники из числа дроу, проявив дальновидность, переметнулись на сторону Мсекта. Наконец-то подоспели члены горсовета и прочие мощные маги из Дома Кровавого Мрака. В полную мощь «работала» по некроманту Хино. До ломоты в зубах верещали гоблинши. Вкладывал в дело свою ломаную квачу старина Волосебугу.
И все же этого было недостаточно. Армия Ядра прирастала мертвяками не только за счет смертей в рядах живых подтеменцев. Из портала вновь и вновь прибывали зомби!
– Нужны идеи, чувак! – взревел предельно измотанный комдив. – Еще немного, и проклятый Вэйрун нас поджарит!
Несмотря на всю ярость Пожирателей, им никак не удавалось всерьез навредить Хуру-Гезонсу. Слишком много усилий требовалось от золотых полубогов, чтоб сдерживать прикрывавших наступающего командарма горных троллей. Некромантский прихвостень воздел могучие, раздутые словно вековые мэллорны, руки к небесам и оглушительно захохотал в предвкушении скорого торжества. Его противники дрогнули.
К Федору спикировала на меганевре-переростке неустрашимая Фундис.
– Садись мне за спину, любимый! – крикнула она. – Я спасу тебя!..
Делать на поле брани Стволову было больше нечего. Ни руки, ни ноги уже не слушались, с каждой секундой все более жестоко болела рана. Еще минута – и он пал бы под ударами мертвой лавины.
– Помни о нашем бессмертном подвиге, брат! – крикнул Зак. – И расскажи о нем своим потомкам!
– Выше меч, камрад! – рассердился комиссар. – Ты просил идею? Она есть у меня!
Он вскочил на шерстяную спину стрекозы и вцепился в талию воительницы.
– На крышу, быстро!
– Не поднимемся, – усомнилась маджаи, но все-таки повела вихляющую от напряжения меганевру вверх, к полуразрушенному куполу базилики.
К счастью, девушка была прекрасной наездницей. По пути ей даже удалось увильнуть от молнии. На последнем усилии, едва трепеща крыльями, стрекоза зацепилась лапами за край храма. Фундис с опорой на руки, будто гимнастка перекувырнулась на покатую крышу и помогла вскарабкаться насекомому.
Федор шагнул на базилику и распахнул плащ. Маска Мауззкила в «потайном» кармане буквально вибрировала от обилия некромагии вокруг. Комиссар положил на артефакт ладонь. По руке прокатилась горячая дрожь. Едва сдерживая нетерпение, Федор поднес маску к лицу.
Время словно замерло.
* * *
Поле боя предстало перед Стволовым в истинном свете. С одной стороны сражались полные жизни существа, яркие и прекрасные, с другой – омерзительные твари и приспешники некромантов: паокаи, тролли, кентавры и прочее «пушечное мясо». Сам Вэйрун увиделся ему не тем чудовищным гигантом, что мог одним взглядом испепелить толпы солдат, а прежним гоблином. Бесноватым Черным Шаманом, престарелым политиком, окруженным мертвящей силовой аурой – будто толстой коркой из некромагии, пылающего оливина и овеществленного ужаса.
Эту кожуру следовало немедленно содрать. Если потребуется – с мясом и кровью.
Федор поднял раскрытые ладони к плечам. Сейчас в его сосудах будто бы текла магма. Мышцы были словно из гибкого мифрила, а кости из алмазов. Он медленно протянул руки вперед.
Его движение почувствовали все – и живые и мертвые. Само мироздание дрогнуло от столкновения магических потоков. У живых прибыло сил, стали рубцеваться раны, вырастать опаленные волосы, проклюнулись выбитые в драках зубы. Зомби обездвижели и начали разваливаться на куски. Паокаи развернулись, тяжело махая крыльями, с пронзительными криками полетели к порталу. Туда же попятились тролли, ревя от боли под магическими ударами Хино и саматских чародеев. Оставшиеся на стороне лже-Вэйруна некроманты и чернокнижники с визгом валились на землю, хватаясь руками за уши.
Маджаи опустилась на колени, прижала ладони к груди и смотрела на комиссара с благоговением и ужасом, не в силах отвести взгляд.
И еще Федор увидел сквозь каменную толщу место, где раньше плескался отравленный некромантами колодец. Он был полон саматского золота.
Гнусный недомерок, что с подачи некромантов присвоил себе имя древнего божества, задрожал. Аура вокруг него затрепетала, стала рыхлой и пористой. Теперь она напоминала испорченный, почерневший банан. Федор «взял» ее обеими руками и начал выкручивать, словно губку.
Черный Шаман внутри некро-кокона оцепенел от ужаса.
Федору показалось, что, стоит ему захотеть – и «семечко»-гоблин будет выковырнут из оболочки. Что мощь накачанного Ядерной магией лже-Вэйруна неспособна противостоять его белому волшебству. А самое главное – комиссар понял, что маска гораздо старше самого Мауззкила и всегда сама выбирает своего обладателя, кто бы он ни был. И ей безразлично, что именно желает ее господин.
Стволов ошибся, сочтя Шамана проигравшим. Хуру-Гезонс всего лишь оттачивал план нападения и собирался с силами. Его ответный удар был подл и ужасен. От некро-кокона отделился черный клочковатый протуберанец мертвящей магии, взвился к куполу базилики и окутал меганевру Фундис. Насекомое мгновенно взбесилось. Стремительным прыжком стрекоза переместилась к Стволову и вцепилась в него всеми шестью лапами – словно колючей проволокой связала. Лапки задвигались, разрывая плащ, полосуя стильный наряд псоглавца.
Не будь Федор под «допингом» маски, охмуренное насекомое содрало бы с него одежду вместе с кожей. Но даже сейчас стрекоза умудрилась надежно сковать действия комиссара. Оказалось, что алмазные кости и мифриловые мышцы Федора – всего лишь воображаемые. В огромных фасетчатых глазах меганевры не мелькало и тени страха или готовности подчиняться. Ее нервный ганглий был попросту «выключен» – а скорее, выжжен дотла.
Тугие крылья бешено задвигались, зажужжали, слились в два слюдяных круга. Меганевра пошла на взлет. Федор с маху врезал головой по ее морде. Мифриловый кант маски рассек челюсти, смял поверхности выпуклых сферических глаз. Но подъем ничуть не замедлился! И тут комиссар почувствовал, как ему в щиколотки вцепились руки Фундис. Федор ударил насекомое еще раз.
Противники лже-Вэйруна в пылу сражения ничего этого не видели. Воодушевленные явным ослаблением черного гиганта и отступлением вражеского воинства к порталу, за избиение лживого бога взялись все защитники Подтеменья. Хлестко ударила в «кокон» ослепительно-белая молния жрицы Хино, паучьей сетью оплели его голубые разряды саматских чародеев. Мифриловый меч Зака поочередно сек шатающиеся ноги-столбы, а псы в прыжках рвали их зубами. Люсьен молотил по зыбкой спине вырванным с корнем осветительным кристаллом. Босяки метали ножи и вырванные из мостовой булыжники. Яростно вопящий Отож подскочил к «гиганту» вплотную и за один прием разрядил ему в пупок весь кристалл парализующего жезла. Даггошские гоблины дали залп из арбалетов. Но аура колдуна была крепка – все арбалетные болты скользнули по «оболочке» и ушли в стороны.
