чтобы просто приказать слугам сообщить ей о моем возвращении.
Может, молча пройти мимо? Будет забавно посмотреть, как она отреагирует. Ладно, бог с ней, лопнет еще от любопытства.
– И долго ты здесь сидишь? – подошел я к ней.
Всё то время, что я шёл, она изображала из себя воплощение горделивой элегантности, продолжая пить чай и не обращая на меня внимания. Кто-нибудь другой вполне мог и поверить, что ей плевать.
– Какой смысл следить за временем, когда его столь много? – ответила она.
Хотел я пошутить про время, но здесь и сейчас шутки про возраст будут неуместны.
– Хорошо быть старейшиной, – произнес я, присаживаясь в соседнее кресло. – Ни забот, ни хлопот.
– Да-да, – ответила она с раздражением. – Одни развлечения.
Не люблю кресла в этой гостиной. Ни кресла, ни диваны – слишком мягкие и глубокие.
– Есть какие-нибудь новости? – спросил я.
Просто так спросил. Надо же поддержать разговор, пока старуха не решит перейти к тому, что ее интересует?
– Есть, – удивила она меня немного. – И они даже важные. Но не срочные. Лучше скажи мне, что там с войной? Могу я уже наконец вернуться в Токио?
Ну да, как я и предполагал. Вообще-то Атарашики недолюбливает это поместье, хоть и скрывает данный факт. Слишком многое она потеряла, живя здесь в прошлом.
– Потерпи еще недельку, – ответил я. – Сегодня отпускаю Рёту. Он, конечно, придержит своих, но мало ли?
– Все так же неуважителен к старшим, – покачала она головой. – Вражда – не повод для подобного.
Это она к чему? А… Суффиксы в конце имени.
– Только между своими, – пожал я плечами.
– Тебя, похоже, уже не изменить, – повела она плечом. – Неважно. Что дальше будет?
– В смысле? – не понял я.
– Что с Тоётоми дальше будет? – уточнила она, после чего сделала глоток чая из чашки с цветочным орнаментом. Явно что-то викторианское.
– Суд Права и Чести, – ответил я. – Для Тоётоми это самое безопасное. Потом ритуальное самоубийство. Тоётоми Кен станет главой рода. А дальше – как получится. Возможно, их разорвут на части, возможно, просто понадкусывают. Но я постараюсь их незаметно прикрыть.
– Зачем? – нахмурилась Атарашики. – Вот зачем тебе это? Этот твой друг не стоит того.
– А целый клан, увязший в долгах перед Аматэру, стоит? – спросил я вкрадчиво. – Если все получится, они сначала потеряют всякое моральное право на месть, а потом будут должны мне столько, что… – не договорил я. – Даже если у Тоётоми не будет проблем, в чем сильно сомневаюсь, я им их обеспечу. Или ты думаешь, я простил попытку похитить Казуки?
– Скорее, забыла, насколько ты порой мстительный, – покачала она головой. – А попытку тебя убить ты им простишь?
– За это они по итогам войны заплатят, – пожал я плечами. – Меня многие убить пытались, и многие еще попытаются, что ж мне теперь, из-за каждого случая с ума сходить?
– Тоётоми заплатят, а Мацумаэ? – спросила Атарашики, ставя чашку на стол. – Спускать с рук попытку убийства тоже не стоит.
– Когда как, – усмехнулся я. – А Мацумаэ… Не помню, говорил ли я об этом, но у меня очень хорошая память. И времени – вагон. Когда-нибудь и кланы Хоккайдо заплатят. Скорее всего, деньгами.
– Всего лишь? – покачала она головой. – Ты слишком добрый.
– Я? – сумела она меня удивить. – Впрочем, да, тут ты права, мы, Аматэру, такие.
⁂
Самое забавное, что после того разговора в гостиной и я, и Атарашики забыли о новости, которую хотела мне поведать старуха. Лично мне хватило того, что новость несрочная, а что творилось у нее в голове, я не знаю. В общем, обрадовали меня только за ужином.
– Мы определились с датой твоей свадьбы, – неожиданно сказала Атарашики.
– Кха, кха, – закашлялся Казуки.
А Эрна с Рахой тут же зашушукались. Я же в тот момент думал о других вещах и не сразу осознал, что именно мне сообщили.
– Оу, – глянул я на нее. – И когда?
– Ты до скучного спокоен, – поморщилась Атарашики. – В середине декабря.
– Ясненько, – проговорил я, возвращаясь к еде. – И когда вы только успели?
Вопрос был риторический, но ответ я получил.
– Сразу после турнира Дакисюро, – произнесла она.
Так, стоп.
– И я об этом только сейчас узнаю?
– А должен? – спросила Атарашики иронично. – Это вообще-то не твое дело.
– То есть если бы, например, война затянулась и мне надо было отвлечь чем-нибудь общественность, заодно показав, что все нормально, пришлось бы выдумывать что-то оригинальное?
– Просто посоветовался бы со мной, – отвела она взгляд.
– А если у меня что-то запланировано на декабрь? – продолжил я давить. – Ты про войну с Хейгами не забыла?
– Времени более чем достаточно, – произнесла она, стараясь не смотреть на меня. – Ты сто раз успел бы об этом узнать.
– Не делай так больше, ладно? – попросил я. – О важных мероприятиях, особенно касающихся лично меня, я должен узнавать заранее.
– Признаю, шутка была неудачной, – вздохнула она. – Естественно, это твое дело. И я в любом случае на днях сообщила бы тебе о свадьбе.
– Ну и отлично, – произнес я, закидывая в рот кусочек рыбы. – Надеюсь, от меня ничего не требуется?
– В данном случае – лишь торговать лицом, – ответила она. – Мы с женщинами Кагуцутивару обо всем позаботимся.
⁂
Само собой, отпускать сразу всех пленников я не стал, хватит с них и главы клана. В Токио я отправился вместе с ним, оставив в Токусиме Казуки и Атарашики. Капитуляцию Тоётоми я принял через пару дней после возвращения Рёты домой. Моментально такое, к сожалению, не делается. Ему как минимум надо было распустить войска, которые за эти дни успел собрать клан, утрясти различные дела, подготовить документы и так далее. Да и размеры контрибуции необходимо было обсудить. В итоге капитуляцию клана Тоётоми я принял на руинах их квартала, который мои люди уже давно обшмонали и захватить который не представлялось возможным – просто потому, что это всего лишь частная собственность. Так что людей я оттуда вывел, отдавая контроль над ним обратно клану.
Жестить с контрибуцией я не стал. В конце концов, Рёта уже не был пленником, и ему ничего не стоило послать меня куда подальше, отдать клан одному из тех родственников, которые были на свободе, и пойти сдаваться императору. В этом случае я остался бы у разбитого корыта и со злыми Тоётоми. Обсуждать данный вопрос, пока Рёта находился в плену, тоже не стоило – ему суд Права и Чести предстоит, на этом фоне он вполне мог взять на себя парочку бесчестных поступков. Например, договориться со мной, а потом послать. Так что по итогам войны род Аматэру получил десять миллиардов йен, торговую площадку Сокухин, которая, смею надеяться, будет приносить мне гораздо больше, чем Тоётоми, все прилагающиеся к Сокухину лицензии и объекты, как те же сервера, и их магические артефакты, связанные с ритуалом. Пусть последние сейчас оказались
