— Глянь, сколько осталось? — Сэб повернулась спиной к Вадиму, чтобы тот посмотрел на часы у нее на запястье.
— До прибытия лодки? — уточнил тот. Часы вели обратный отсчет. — Час.
— Черт, — Колин цыкнул зубом, — Эл как всегда, решил выделиться.
— Заткнись, — попросила Сэб.
— Да ладно. Что, не было другого способа?
— Заткнись!
— Эй, тихо вы! — окликнул охранник.
Колин сощурился, глядя на того. Хмыкнув, расслабленно обратился к управляющему батискафом:
— Слушай, а это корыто с какой скоростью может идти?
Не обращая внимания на хмурящегося охранника, он продолжил:
— Вообще исследовательские батискафы очень медленные штуки. А эта ничего так, плывет.
— Вы живете в прошлом, — с осознанием собственного превосходства ответил управляющий. — Для нас. Конструкция наших батискафов до сих пор неизвестна вашим ученым.
— Ого! А у вас, значит, все крутые, да? Это мы так себе, недоразвитые.
— Так и есть, — подтвердил тот. — У этого батискафа скорость 34 узла.
Колин выразительно присвистнул.
Вадим толкнул Сэб локтем в бок и кивком головы указал на обзорное окно.
Там, за стеклом в свете прожекторов виднелись два продолговатых объекта. Движение воды от батискафа перевернуло их. И тогда стало очевидно, что это два аквалангиста. Они не двигались, и судя по расслабленно повисшим конечностям, были мертвы. Пират Анвар не дождется своих ныряльщиков. На этот раз дело оказалось им не по зубам.
— 34 узла — это почти 63 километра в час, — Колин повернулся к Сэб. — Успеем?
— Думаю, да, — подтвердила она.
Вадим не понял, когда и как ассасины освободились от хомутов. Только вдруг Колин рванул с места вперед, протаранив головой живот охранника. Одиночный выстрел просвистел рядом с Вадимом, но чудом пуля угодила в сидение и остановилась, не повредив корпус. Батискаф резко изменил направление. Ника скатилась с носилок, упала на живот. Вадим успел поймать ее за руку, прежде чем аппарат швырнуло в другую сторону. Сэб все никак не удавалось совладать с управляющим, и они в борьбе задевали приборную панель. Корпус закрутило волчком. Вадим упал рядом с тихо подвывающей Никой, накрыл ее собой, одной рукой держась за сидение, прикрепленное к стене. Он шептал что-то успокоительное, но его голос тонул в шуме драки. Девушка мелко дрожала, жалась к нему, как замерзший котенок.
И вдруг стало тихо. Оба Созидателя безвольными тряпками были сложены на пол. Колин и Сэб склонились над панелью управления, громко споря о том, как управлять аппаратом, и чей опыт в этом может больше пригодиться.
Вадим лежал, продолжая гладить Нику по голове. Ее всхлипы понемногу затихали.
— Выжимай максимум, — говорила Сэб. Похоже, она проиграла в битве за право управлять батискафом. — У нас пятьдесят минут в запасе.
* * *
Алекс подошел к панорамному окну, за которым находилась глубокая шахта. Там, внизу, в освещении прожекторов покоился Ковчег. Зерно, из которого могло вырасти нечто прекрасное и удивительное. Но то, что создали бесспорные гении клана, могло вызвать только отторжение. Похоже, они всерьез ошиблись. От любого творца их отличало главное: у них не было души. Расчет, точность, упорство, благие намерения… Но все не то, когда в это не вложена частица самого себя. То, что они считали изъяном, от чего так стремились избавиться, что искореняли в своих рядах — это и создает Великое. А они всего лишь неудачные плагиаторы.
— Мистер Батлер, нам нужно провести некоторые анализы, — сказал Ротшильд, приведший его к окну и теперь ожидающий хоть каких-то слов после увиденного. — С этого момента передаю вас в собственность нашей лаборатории. Думаю, мы как-нибудь еще побеседуем.
Созидатель собрался уходить, но Алекс, посмотрев на часы, окликнул его:
— Погодите. Вы пропустите самое интересное.
— Ммм, — неоднозачно промычал тот, не слишком заинтересовавшись.
— Вы сказали, что впустить нас — было вашей идеей. Так и есть, — Алекс усмехнулся, глядя на отражение Ротшильда в окне. — Но вы кое-что не учли. Человеческий фактор. Вам не вполне знакомо это понятие, поскольку это ниже вашего особого уровня развития. А у нас, простых смертных, есть такое понятие, как доверие. Иногда оно необъяснимо. Иногда — абсурдно. Мы постоянно ошибаемся, но, черт подери, именно поэтому мы всё еще живы.
— О чем вы, мистер Батлер? — с некоторым раздражением спросил Ротшильд. Теперь, когда он получил желаемое, больше не нужно было поддерживать дипломатические переговоры.
— О том, что давние враги способны объединиться ради сражения с другим общим врагом. С вашей точки зрения это абсурд.
— Вы об этой вашей интрижке с тамплиерами? — Ротфильд даже рассмеялся. — О, не стоит волноваться. Кажется, ваши дороги разошлись.
— Не совсем, — Алекс повернулся спиной к окну и посмотрел в глаза Созидателю. — У тамплиеров достаточно своих агентов повсюду. Они ведь ваши истинные детища, не то, что мы, пасынки.
— К чему вы клоните? — устало вздохнул Ротшильд. — К тому, что тамплиеры и ассасины объединятся, чтобы прийти сюда? Взять штурмом Атлантиду? Этого не будет.
— Знаете, что происходит, когда несколько человек одновременно берут под контроль российские и американские спутники, и фиксируют оставленные кем-то координаты где-то, скажем, в водах Атлантики?
У Ротшильда переменилось лицо. Челюсть скосилась на бок, глаза вылезли из орбит. Широко шагнув к Алексу, будто собираясь всей своей массой вдавить того в стекло, Созидатель прошипел:
— Это блеф! Вы бы не стали так поступать, рискуя жизнью своих людей! И собственной! Это иррационально!
— Вот в этом-то и ошибка, — согласился Алекс. — Мои предки поступали так довольно часто…
Ротшильд все еще смотрел на него, едва сдерживаясь, чтобы не разорвать голыми руками.
— Когда произойдет атака?! — прорычал он.
Алекс посмотрел на часы, подняв указательный палец вверх, призывая подождать:
— Один момент… пять, четыре… Собственно — сейчас.
Они еще несколько секунд смотрели друг на друга. На лице Созидателя отразилось недоверие, затем промелькнуло что-то вроде улыбки. Наверное, он успел подумать о том, что услышал самую нелепую шутку в своей жизни, а потом его взгляд остановился. Обернувшись, Алекс увидел, как сминается, скукоживается противоположная за шахтой стена Атлантиды. Он успел увидеть вспышку света, прежде чем его отбросило от окна.
* * *
Точно игрушечный, батискаф летел вперед, потеряв управление. Корпус трещал от возникшего давления, ударная волна сносила его то к скалам, то прижимала ко дну. Вадим все так же удерживал Нику из последних сил, чувствуя, что вот-вот рука, которой он вцепился в ножку сидения, разожмется. За первой волной шла вторая, затем третья. Колин кое-как пытался спасти аппарат от ударов. Они лишились нескольких прожекторов, по стене текла струйка воды с бензиновым запахом.
